Писательница Вера Богданова: "Я, скорее, артист письменного жанра"

Буквально на днях Театр Маяковского завершил свой 102-й сезон постановкой, посвященной бестселлеру лауреата Московской Арт-Премии 2023 года Веры Богдановой "Сезон отравленных плодов". По задумке режиссера Егора Перегудова зрителям предлагались две разноформатные истории – отрывки из романа в режиме импровизации. А затем, в рамках театрального книжного клуба "Шесть персонажей с вопросами к автору", все желающие смогли задать вопросы Вере, Егору и всем задействованным артистам, чтобы, собственно, разобраться в непростых сюжетных линиях литературных героев, живущих и взрослеющих в хаосе 90-х и 00-х. 

– Вера, вы в данном случае, тоже выступили в качестве артиста: в роли тети Веры, нарезающей салатик оливье. Как вам такое амплуа, да еще на знаменитой сцене "Маяковки"? 

– Ну, во-первых, я бы, конечно, не называла себя артистом, потому как я все-таки писатель, теперь, после одного аудиоспекталя и двух небольших постановок, наверное, еще и драматург. Я, скорее, "артист письменного жанра", не претендующий ни на какие актерские лавры. Во-вторых, мне кажется, что писать книги, пьесы и выступать на сцене – противоположные виды деятельности. Но, признаться, побыть в роли тети Веры мне было побыть довольно интересно. Это был гениальный режиссерский ход худрука театра Егора Перегудова, его идея посадить меня на сцене. Пока актеры проигрывали сцены из моей книги, – причем, понятно, что за 50 минут первой части это была лишь небольшая часть сюжетной линии Жени и Ильи, их юности, – я играла роль себя, нарезая новогодний салатик и параллельно взаимодействуя с героями. Я вообще в большом восхищении от актерской игры, работы всей команды.   

– Вторая часть спектакля-перформанса оказалась премьерной: зрители смогли первыми увидеть продолжение романа, которое вы, как выяснилось, написали специально для этого вечера в Театре Маяковского. 

– И этого текста пока нет в открытом доступе, я даже не знаю, будет ли он напечатан. Может, в постановке театра или в переиздании книги. Действие разворачивается за праздничным столом, а сюжет – мое видение того, что же могло произойти с героями книги "Сезон отравленных плодов" пять лет спустя. 

– Вы обмолвились, что писали продолжение в дуэте с супругом – писателем Рагимом Джафаровым.

– Клуб для Театра Маяковского – это пока единственный опыт нашего соавторства. Обычно мы работаем отдельно, в очень разных жанрах, у нас разный стиль работы. Но для театра у нас получилось скомбинировать наши умения воедино и выдать такой вот хороший текст, которым, надо отметить, я довольна.

– В данном произведении вы активно затрагиваете очень больную тему домашнего насилия.

– Действительно, если мы возьмем любую из моих книг: и "Сезон отравленных плодов", и роман "Павел Чжан и прочие речные твари", и "Семь способов засолки душ", то там всегда речь о насилии, о несправедливости и беспомощности, о поиске, выборе себя и об отстаивании личных границ.

Мне кажется, что все эти все темы невероятно важны для нашей страны, нашего общества, всего постсоветского пространства. И, конечно, для моего поколения. Мы, 30-летние выросли, бесконечно слыша: ты – девочка, ты – должна. Ты – мальчик, ты должен...

Нам постоянно говорили, что мы должны делать: учиться, потом работать. Кем мы должны стать, куда идти – это зачастую нам диктовалось. Не мы решали, не мы думали. И вот, пройдя этот путь, люди вдруг начинают понимать, что все это время исполняли чьи-то желания, не свои собственные. Осознав это, многие оказались в кризисе, и выход из него – переосмысление: что хочешь именно ты, что ты лично ждешь от жизни. Этому тоже посвящена книга "Сезон отравленных плодов", она – о понимании того, что на самом деле не нужно смотреть, слушать, что там скажет про тебя "тетя маша" или "дядя саша", а нужно жить свою жизнь. Прислушиваться к себе: что нужно тебе. И двигаться к этой цели.  

– Вы часто подчеркиваете, что в ваших книгах много автобиографичных моментов...

– Не то чтобы подчеркиваю, просто да, они есть. Мне, скорее, постоянно задают этот вопрос. Понятно, что читателям этот момент автобиографичности всегда интересен в тексте. Большая часть таких историй не столько мои личные, сколько подслушанные, подсмотренные у моих друзей, родственников, знакомых. Все, что приходило с нами в 00-е, я сама видела, сама пережила.

Думаю, многие узнают в моих книгах себя, семьи своих друзей. Или, например, вспомнят соседку, выносящую мусор с огромным синяком под глазом. О да, она просто ночью случайно ударилась о косяк двери. И все эту версию молчаливо принимают, хотя понятно, что ее бьет муж. Но и она сама про это молчит, ведь ей еще в детстве внушили, что сор из избы не выносят. Вот она и не выносит, а может и не знает, к кому обратиться за помощью. Насилие – терпение – молчание – это замкнутый круг, который необходимо разрывать.

Моя позиция такая: с насилием надо бороться везде, начиная с того, что происходит в семьях. Надо понимать, что некоторых людей, особенно взрослых, уже невозможно перевоспитать и что некоторая любовь сильно калечит. И от такой "калечащей любви" надо бежать, держаться ее подальше. Важно помнить, что выход всегда есть, и не опускать руки.    

– На ваш взгляд, насилие порождает насилие?

– Это правда. В большинстве случаев, если человек не работал над собой, он не может "выйти из круга". Он будет продолжать искать кого-то, кто будет продолжать его калечить. Будет искать партнера, который будет напоминать ему жестокого отца или мать. Потому что абьюз может быть как со стороны мужчины, так и женщины. Он может быть не только физическим, но и словесным, и экономическим.  Например, когда жена сидит в декрете, и у нее нет возможности выходить на работу, а муж пользуется этим и начинает ею манипулировать, выдает ей минимум денег, шантажирует. И это тоже насилие. И это важно понимать, об этом говорить и не принимать за норму.  

– Вера, вы в одном интервью признались, что порой сюжеты будущих произведений видите во снах. И что история вашей новой книги "Семь способов засолки душ" тоже родилась во сне.

– Вначале, когда я только начинала писать первые книги и рассказы, лет в 18-20, то да, порой мне снились буквально готовые сюжеты. Я просыпалась, записывала, а через какое-то время, если сюжет продолжал развиваться в моей голове, то я садилась работать над ним. Но в какой-то момент все прошло. Я стала осознанно придумывать интересные истории и обходиться без снов.

Но неожиданно, осенью 2022 года, мне вновь приснилась история, и такая классная, требующая "продолжения". В итоге я отложила текущий роман и принялась за "Семь способов засолки душ". Мне кажется, что книга получилась такой, как я и хотела: сюрреалистичной, неоднозначной. Это история, рассказанная с точки зрения девушки, у которой психическое ментальное расстройство: она видит галлюцинации и не всегда понимает, что реально, а что – плод ее воображения.  

– И можно последний вопрос: кто ваши основные читатели?  

– Наверное, это не мне оценивать. Это, скорее, вопрос к издателям,   маркетологам или сотрудникам книжных магазинов. Им виднее, кто чаще покупает книги. Я могу оценивать по отзывам. Аудитория очень разная: это и мои ровесники – миллениалы, родившиеся между 1981 и 1996 годами, – и поколение помладше – 20-летние, которые в описываемое мной время еще и не родились. Многие из них мне пишут, что узнали о 90-х как раз из моих книг. Есть читатели старшего поколения, моих родителей. Здесь, надо сказать, реакция разная, мнения расходятся. Некоторые люди просто отказываются признавать мрак 90-х, начинают мне возражать, что все было не так. Я расцениваю это больше как защитную реакцию. Другие признают: да, все было именно так. Поэтому выделить какую-то узкую категорию "своих читателей" не смогу.

Я бы сказала, что мои читатели – это люди эмпатичные, эмоциональные, желающие помогать другим и желающие анализировать себя. Возможно, столкнувшиеся с травмирующими событиями. И это, как оказалось, не зависит ни от возраста, ни от пола.