Бенедикт Камбербэтч и котики

Кошачьи миры Луиса Уэйна - фильм 2021: актеры, Бенедикт Камбербэтч и котики, актеры и художник, кадры

Новая драма «Кошачьи миры Луиса Уэйна» (2021) расскажет об эксцентричном викторианском любителя котиков, которого сыграл неповторимый Бенедикт Камбербэтч. Драма посвящена памяти титулованному английскому художнику, известному своей любовью к кошкам и котятам, которых он делал главными героями большинства своих рисунков.

О роли Луиса Уэйна

«Творчество Луиса Уэйна обожали многие поколения, — говорит Бенедикт Камбербэтч. — Но потом о Луисе незаслуженно забыли и вспомнили лишь тогда, когда кто-то из фанатов случайно нашёл его в психиатрической лечебнице. Это была очень интересная роль. Мне предстояло сыграть всю жизнь человека — от юности до последних дней. Такое случается не часто».

Сам талантливый художник, Камбербэтч, готовясь к роли, занимался с репетитором, который не только научил актера держать карандаш точь-в-точь так, как держал его Луис Уэйн, но и делать зарисовки обеими руками одновременно.

«Я хорошо понимаю Луиса Уэйна как художника, — говорит актёр. — Я люблю рисовать, но у меня не всегда хватает на это времени. А тут выдался шанс сфокусироваться на этом искусстве и попробовать разные техники. Это бесценно».

Камбербэтч стремился в точности повторить технику мазков Уэйна и даже пробовал копировать репродукции художника. «В копировании чьей-то подписи есть что-то пугающее, — признается актер. — Ты делаешь то, что приближает тебя к тому или иному человеку, ты переживаешь то же, что переживал когда-то он сам».

Техника живописи Уэйна менялась на разных этапах его жизни, поэтому во время занятий репетитор тратил по два часа на то, чтобы объяснить Камбербэтчу различные нюансы. Актёр пробовал работать с гуашью, маслом, акварелью и делал быстрые наброски карандашом, которые потом демонстрировал в кадре.

«Мы пробовали самые различные техники, — вспоминает актер. — В том числе — рисование двумя руками одновременно, что очень, очень сложно».

Учитывая то, что живопись играла в жизни Уэйна значимую роль, кинематографисты понимали, что выбор цветовой палитры будет крайне важен для отображения жизни художника и его богатого внутреннего мира. «Живопись играет важнейшую роль в фильме «Кошачьи миры Луиса Уэйна», — подтверждает Камбербэтч. — В картинах Уэйна мы видим не только его профессиональные навыки, которые выражались в способности отображать жизненные ситуации при помощи цвета и формы, но и чисто человеческие качества характера».

Уилл Шарп был поражен трудоспособностью и выдержкой актёра, который стремился перенять все профессиональные и личные качества своего персонажа.

«У Бенедикта есть множество качеств, которые не могут не восхищать, — признается Шарп. — Его актёрская игра безупречна, особенно с учётом того, что нам приходилось ломать сюжет и нередко снимать сцены не по порядку. Для меня это было просто бесценно. Я впечатлён его энергетикой и выдержкой, которые он демонстрировал на съёмках. Каждый день он выкладывался по полной программе и никогда не работал ради галочки. Луис отличался такой же выдержкой. Если у него что-то не получалось, он пробовал снова и снова, пока не добивался требуемого результата. Мне кажется, Бенедикту удалось передать это своей актерской игрой».

Мир Уэйна

Авторы фильма «Кошачьи миры Луиса Уэйна» решили рассказать весь путь главного героя, с юности до старости, поскольку судьбоносные события имели место в самые различные периоды его жизни. Более того, они стремились рассказать не только о его жизни, но и о богатом внутреннем мире. Чтобы объединить внутренний и внешний миры Луиса Уэйна, Шарп пригласил занять место за камерой оператора Эрика Уилсона.

«Мы решили не ограничиваться коротким отрезком его жизни, — говорит режиссер, — вместо этого мы поставили перед собой амбициозную задачу показать всю жизнь Луиса целиком, поскольку события его биографии имеют кумулятивный эффект. Чем больше я узнавал о нем, тем лучше понимал, какой жизнью он жил, тем больше я влюблялся в него и восхищался им».

«Трудности, с которыми нам предстояло столкнуться, начали открываться уже на стадии работы над сценарием, а новую порцию мы получили на монтаже, — продолжает Шарп. — Немалую роль в незаметном переходе от одного десятилетия к другому сыграли и стиль съёмки, и саундтрек».

Картина снималась в формате 4:3. «Мы с Эриком выбрали этот формат, поскольку он напоминает книгу со сказками, — объясняет Шарп. — В то же время мы смогли сделать акцент на крупных планах особенно трогательных моментов. Кроме того, мы использовали самые различные объективы, чтобы создать призматический эффект, напоминающий радугу, когда речь заходила об «электричестве» и попытках Луиса понять это явление».

Далее за красоту кадров взялись специалисты по визуальным эффектам. Шарп работал с одним из нью-йоркских художников, специализирующихся на аналоговом видео.

«Мы посылали ему отснятый материал и образцы работ Уэйна, а он в ответ присылал нам обработанное видео, на которое в дальнейшем можно было накладывать различные эффекты, — рассказывает режиссер. — Мы тщательно отбирали понравившиеся кадры, обрезали их и вставляли в сцены. Некоторые кадры мы переносили на 16-миллиметровую плёнку, некоторые редактировали при помощи экспериментальных эффектов, использовали засветку и изменение насыщенности цветов, чтобы показать, как рассудок покидает Луиса».

Равно как и визуальный ряд, звук играл важную роль в воссоздании мира Уэйна. С самого начала работы над фильмом «Кошачьи миры Луиса Уэйна» Уилл Шарп работал со своим братом, композитором Артуром Шарпом.

«В создании мира фильма саундтрек занимает чуть ли не главенствующее место, — утверждает режиссер. — Мы с Артуром начали сотрудничать ещё на стадии доработки сценария, пытаясь найти уникальный музыкальный язык фильма. В нём должны были отражаться не только специфические особенности Уэйна, но и эмоциональные всплески любовной истории, лежащей в основе сюжета».

Композитор соглашается с братом:

«Эксцентричность Луиса стала определяющей в сочинении саундтрека. Кроме того, нам нужна была тема электричества, романтичная тема и, конечно же, какая-то игривая тема для котов. Нам нужно было как-то свести все эти темы воедино, хотя они, казалось бы, кардинально отличаются друг от друга».

Музыка в фильме «Кошачьи миры Луиса Уэйна» помогает зрителям не только путешествовать во времени, но и проникать в сознание Луиса.

«Уилл с самого начала оговорился, что не хочет, чтобы саундтрек звучал, как музыка обычного исторического фильма, — рассказывает Артур Шарп. — Он хотел, чтобы композиции отражали специфику того времени и акцентировали внимание зрителей на том, что Луис Уэйн жил в каком-то ином мире. Действие фильма происходит в определённую эпоху, но Луис намного опережал своё время, и мы хотели заявить об этом во всеуслышание».

Артур Шарп сочетал традиционное оркестровое звучание с уникальным ансамблем таких необычных инструментов, как музыкальная пила, терменвокс (на котором играет Лидия Кавина, одна из учениц изобретателя инструмента Льва Сергеевича Термена), меллотрон, арфа. Были использованы и такие раритетные электрические инструменты, как траутоний.

«Это был один из тех редких случаев, когда уместно было сочетать звучание традиционных оркестровых инструментов (смычковых, духовых и всех прочих) со звуками терменвокса, музыкальной пилы и других уникальных инструментов», — считает композитор. А появления кошачьих сопровождалось звуками разных инструментов, но их игривость композитор решил оформить звучанием ударных. «Для этого отлично подошли вибрафон или маримба, — считает Артур Шарп. — В какой-то момент вибрафону начинала помогать арфа».

Братья Шарпы провели тщательное исследование всех возможных точек соприкосновения семейства кошачьих и мира музыки. Они нашли один музейный экспонат, в котором фигурки котов мяукали в составе импровизированного хора. Кроме того, они выискивали музыкальные композиции, которые сочинялись специально для котов.

«Это был один из тех фильмов, готовясь к которым тебе приходится изучать всевозможные странности, — говорит композитор. — Нам было крайне важно, чтобы музыка менялась по мере того, как на экране бежали годы. Уилл требовал этого от всех, кто работал над фильмом, это касалось не только музыки. И костюмы, и декорации, и всё прочее должно было изменяться каждый раз, когда Луис переходил в другой период своей жизни».

Работа с таким непростым материалом требовала многих усилий от всех, кто так или иначе участвовал в съемках.

«Когда рассказываешь историю, действие которой длится продолжительное время, приходится решать массу проблем и справляться с определёнными трудностями, — говорит Шарп. — В частности они касались непростого графика и многочисленных съемочных локаций. Иногда нам казалось, что мы готовимся к съёмкам пяти или шести фильмов, потому что в кадре кардинальным образом менялось все — локации, автомобили, костюмы, грим».

Для дизайнера костюмов фильма «Кошачьи миры Луиса Уэйна» Майкла О’Коннора смена времени действия стала определяющей.

«В этом проекте меня привлекала перспектива поработать сразу с несколькими значимыми эпохами, — признается он. — Я понимал, что будет сложно, но, к счастью, Уилл всегда был открыт для диалога и предлагал много подчас спасительных идей».

В числе множества творческих идей было и предложение черпать вдохновение в работах Уэйна. На некоторых картинах были изображены кошки в красочных костюмчиках. Дизайнер решил, что подобные элементы одежды могут оказаться и в гардеробах актеров.

«На картинах кошки появлялись в упрощенных версиях тех костюмов, которые попадались на глаза Луису, — говорит О’Коннор. — Не было никакой детализации — брюки превращались в обычные прямые штаны, а пиджаки лишались всех декоративных элементов и аксессуаров. В реальном мире эти элементы одежды были бы куда более детализированными».

«Мы находили простенькие, может быть, чуть наивные вещи с незамысловатой расцветкой, с крупным рисунком и отороченные мехом, — продолжает дизайнер. — В них мы наряжали главных героев, всегда называя их костюмы «кошачьими».

О’Коннору особенно понравилось работать с женскими гардеробами.

«Когда я разрабатывал женские платья, на каждом из них на спине был бант. Мы их ассоциировали с бантами, привязанными на нитке, с которыми так любят играть коты. Параллели проводились во всём. Если мы видели хотя бы намёк на оторочку вещи мехом, мы брали её, не задумываясь».

Текстуры работ Уэйна также были использованы в создании дизайна фильма. Кинематографисты стремились найти способ передать чувственность в визуальном ряде.

По мнению художника-постановщика Сьюзи Дейвис, история Уэйна просто создана для кинематографа: «Сценарий увлекает нас в путешествие по удивительному миру, в котором жил Луис. Мы не снимали документальный проект о его жизни. Это кинематографическая интерпретация, так что мы, вдохновлённые работами самого Луиса Уэйна, позволяли себе создавать гротескный, почти сюрреалистичный дизайн».

Проводя исследование, Шарп выяснил, что оба родителя Луиса работали в текстильной промышленности, так что в его детстве, должно быть, было немало узоров и цветов. «То, что в конце жизни художник нередко рисовал узоры на своих картинах, демонстрирует, насколько глубоко в его память врезались детские воспоминания, — считает режиссер. — При помощи цветов и узоров я хотел показать внутренний мир Луиса, и Сьюзи ухватилась за эту идею. Разработанный нами дизайн фильма зачастую нес эмоциональную и смысловую нагрузку. Скажем, синий цвет мы решили принципиально ассоциировать с Эмили. Все началось с костюмов, разработанных Майклом. Впоследствии мы использовали эту идею в создании некоторых гармонирующих по цвету декораций».

Дейвис утверждает, что Шарп очень точно описал свое видение на страницах:

«В самом начале сценария было подробное описание текстур, тканей, цветов, обоев и множества других мелочей, которые очень пригодились сотрудникам арт-отдела. Мы наслаждались работой, потому что нам не закручивали гайки. Мы могли работать с такими цветами и текстурами, которые были бы для нас недоступны, если бы снимали фильм о другом, не столь эксцентричном, художнике».

Необычный художник жил в конце викторианской и эдвардианской эпох, пережил Первую Мировую войну и не дожил несколько месяцев до начала Второй Мировой.

Визажист Вики Лэнг говорит, что кинематографистам было очень важно, как будет выглядеть постаревший персонаж Камбербэтча, и как изменятся его окружающие.

«Я хотела подчеркнуть, что с возрастом персонажи перестали следить за модой, — продолжает Лэнг. — В случае с семейством Уэйнов нам нужен был предельный реализм. Мы хотели, чтобы они выглядели эксцентричными, но стеснёнными рамками жёстких правил эпохи».

Важной особенностью внешности Уэйна были заячья губа и усы, которыми он пытался скрыть этот дефект.

«Эта деталь была крайне важна, — утверждает Лэнг. — Заячья губа должна была быть заметной — мы хотели показать, насколько эта особенность влияла на жизнь художника. Она серьезно портила внешность. Мы стремились это подчеркнуть, но не настолько явно, чтобы это отвлекало внимание зрителей».

Луис Уэйн был интересным человеком. Его многочисленные увлечения позволили кинематографистам показать Лондон на рубеже столетий в необычном ключе.

«Это была удивительная возможность для всех нас, — резюмирует продюсер Эд Кларк. — Такие профессионалы, как Сьюзи Дейвис и Майкл О’Коннор трудились, не жалея сил, чтобы наполнить эту историю красками и жизнью. У нас получился отнюдь не стандартный скучный байопик. Надеюсь, мы сделали нечто особенное».

Шарп тоже надеется на это: «Я горжусь тем, как слаженно работали все отделы, чтобы создать колоритный, дышащий мир, который, хочется верить, искренне рассказывает о жизни и работе Луиса Уэйна».торой абзац