Увы, но всем моим наполеоновским планам пришел пиндык. Эпидемия кишечного гриппа не обошла ни дочь, ни меня, причем самое обидное, что это не Манька меня заразила, а я ее. Спасибо коллегам и отдельная благодарность тому, кто догадался посадить в маленький закуток десять человек.
Как оказалось (я-то пришла не так давно, поэтому не знала), наше начальство очень любит играть в игру под названием «переезд». То есть главные шишки, разумеется, остаются сидеть на своих местах, а вот мы, мелкие сошки, обязаны раз в полгода перегруппировываться.
Если раньше со мной сидели четыре человека — не очень общительные, сосредоточенные на работе тетки, то сейчас меня окружают ровесницы. Вроде бы надо радоваться, ан нет — уже через десять минут общения с теми, с кем я раньше только здоровалась, стало понятно, что мы не подружимся.
Все эти дамы замужем давно и прочно, но самое удивительное, что кроме как о своих супругах и детях они ни о чем не говорят. По отсутствию обручального кольца коллеги поняли, что я не в их стае, и сразу же дистанцировались. Настаивать на более тесном общении не стала — зачем, если через полгода нас снова рассадят (если я до этого доживу).
Причин опасаться за свое здоровье, психическое и физическое, сразу три. Первое — переехав в новый кабинет, я потеряла возможность видеться с Женей. Если раньше он мог спокойно несколько раз на дню забегать на чай, то в новый мой «птичник» друг не заходит принципиально. Как поняла, его нервируют подколы примерных жен и мам, умственное развитие которых не позволяет принять сослуживца таким, какой он есть (о любви Евгения к мальчикам знает, похоже, уже каждый сотрудник).
Во-вторых, из-за своих соседок «по парте» я перестала разговаривать по телефону на личные темы — не хочу быть притчей во языцех. Хватит нам и одного героя «светской хроники».
Но самый ужас кроется в том, что эти мамзельки не позволяют открывать ни окна, ни двери, и мы сидим почти как в бункере. Дело в том, что одна из моих коллег находится в положении, и не дай бог ее просквозит.
В принципе, вполне разумно, исключая тот факт, что она первая захотела сесть у окна, а менять место дислокации в ответ на мое предложение отказалась. «У меня зрение садится, а тут светлее», — таков был контраргумент.
Все остальные, по ходу, привыкли находиться большую часть дня в крохотной клетушке со спертым воздухом. На все просьбы проветрить помещение они отреагировали положительно один-единственный раз и то с таким видом, как будто из-за меня они тратят свое драгоценное время впустую, тогда как их работа простаивает.
На следующий день после переезда одна из дам, назовем ее Настей, заявила совершенно спокойно: «Вчера была у друзей, которые еще не выздоровели после кишечного гриппа. Интересно, заражусь/не заражусь?» Примерные жены и матери посмеялись...
При каждом Настином чихе я отворачивалась, старалась держать дистанцию, но допустила досадный промах. Во время обеденного перерыва случайно перепутала наши столовые приборы — очень уж они похожи, да и хранятся на одной полке в шкафчике. В общем, теперь даже кашлять приходится в туалете…
Уже три дня я вынуждена отказывать ученикам (вполне достойный приработок), а каждый поход в магазин сродни русской рулетке (пронесет/не пронесет). Моя б воля, носа на улицу не казала, но Машке нужны свежая еда, раскраски и проч.
Самое же интересное, что, насколько я знаю, кроме меня на работе никто не заболел. Но ничего — мой больничный скоро закончится. Тогда и посмотрим, как скоро вы, дорогие коллеги, захотите открыть окно))
