Группа «Ундервуд», веселые крымские интеллектуалы и любимцы Артемия Троицкого, спешно доделывает новый альбом. Он называется «Опиум для народа» и выйдет уже в мае. Есть все основания надеяться, что Владимир Ткаченко и Максим Кучеренко, солисты и основатели группы, представят что-нибудь столь же интересное, как их предыдущие хиты «Бабло победит зло» и «Гагарин, я вас любила». Нам удалось оторвать музыкантов от работы и побеседовать.
Группа «Ундервуд», вы заканчиваете работу над четвертым альбомом. Возвращаетесь ли вы к песням, чтобы их переделать, сделать лучше, или записываете один раз и больше не трогаете?
Песня — это продукт речи, мелодика речи и тех легких эмоций, которые мы переживаем.
Максим: Возвращение на шаг назад лишает песни свежести, новизны. Песня – это достаточно легкий жанр. Песня — это продукт речи, мелодика речи и тех легких эмоций, которые мы переживаем. Бывает, мы вдвоем пишем просто глупости, которые потом становятся нашим архивом. Бывают хорошие песни, а бывают очень плохие. В творчестве каждого музыканта есть плохие песни. Но промежуточный материал – это хуже всего.
Скажите, вы встречаете людей, которые группу «Ундервуд» вообще не знают?
Максим: Мне кажется, что даже к Андрею Макаревичу может подойти такой человек. И к Эдите Пьехе.
Владимир: К Полу Маккартни однажды подошла такая девушка. А потом она родила ему девочку. Серьезно, они ехали в машине, и заиграла песня «Let It Be». Она спросила: «Какая интересная песня, я ни разу ее не слышала! Кто поет?» Маккартни ответил: «Я!»
Кстати, я знаю, что вы нашли ваши вторые половины, когда еще не были раскрученными музыкантами?
Максим: Вообще странная была встреча. Оба мы учились в Крымском медицинском институте, но на разных факультетах. Я на год раньше окончил, ну и случайно через год оказался на выпускном у друга, Юля там была. А в угаре, когда всем уже было хорошо, я понял, что мне нечем закусывать и съел чью-то отбивную под шумок. Через несколько лет выяснили, что это была ее отбивная, потому что познакомились уже основательно в поликлинике Ленинского района города Севастополя.
Владимир: Встретился я с ней на вечеринке какой-то. Мы сели рядом, и в разговоре случайно выяснилось, что закончили один и тот же институт. В тот вечер было много романтики, а про «единственную и неповторимую» я понял чуть позже.
Группа «Ундервуд», какой самый необычный подарок, который вы когда-либо делали девушке?
Максим: Ей же - оригами из визиток моих и её. «Башня любви» называлась. Всё-таки я талантливый, да? (Смеется – прим. авт.).
Владимир: В плане подарков я довольно предсказуемый человек. Если говорить о вещах нематериальных, то я стишки раньше дарил, а то и песенки, бывало. Помню, я лет 15 назад своей первой любви рано утром роз нарвал в саду и на подушку положил, пока она спала. Ей понравилось. У нас были платонические отношения, но вход у меня по утрам к царевне был свободный.
Идеал женской красоты для вас — это...
Идеал женской красоты — это когда ты красоту можешь нарисовать сам по своему желанию и усмотрению.
Владимир: Идеал женской красоты — это когда ты красоту можешь нарисовать сам по своему желанию и усмотрению. Разбудить в себе Пигмалиончика. В этом случае женщина должна быть абсолютно чистым и белым листом. Или куском каррарского мрамора, хотя бы. Но поскольку это невозможно, ибо у женщины есть плоть, кровь, повадки, привычки, наследственность, причуды, родители, месячные и характер, то и идеала не существует.
Максим: Светлана Тома из фильма «Табор уходит в небо», или вот эта девушка за стойкой в интернет-кафе, где я бываю, тоже подходит... Случаются фантастической красоты стюардессы.
Какое кино о любви вы считаете самым лучшим?
Максим: «Фантазии Фарятьева» с Нееловой и Мироновым. Ещё «Борат» — тоже фильм о любви, важной и бессмысленной любви людей. Чем больше смыслов любви, тем любовь скучнее. Любовь делает жизнь прекрасной и бессмысленной. То есть ты не задумываешься, как от жизни получать удовольствия, они сами прут.
Владимир: Не знаю, их много... Я киноман, поэтому могу сказать, что видел я их много. Сейчас навскидку назову лишь некоторые: «Огни большого города», «Зеркало», «Чёрная кошка, белый кот», «Дорога», «Ночи Кабирии».
Группа «Ундервуд», как вы думаете, мужчина должен следить за своей внешностью?
Максим: Ну, если ты относишься к жизни как к сцене или подмосткам стенд-ап комеди, что мне ближе, то, безусловно, ты просто обязан заострять черты своего образа.
Тогда он работает. К сожалению, я не отношусь к миру гламура, скорее, напротив.
Владимир: Да, конечно. Надо брить подмышки, мыть голову и чистить туфли. Кроме того, после тридцати лет ему придётся все силы бросить на борьбу с животом, а это уже серьёзное испытание для силы воли. Ну и осанка, конечно. Поэтом можешь ты не быть, а вот гимнастом быть обязан.
Лучший отдых для вас - это...
Владимир: У меня дача на берегу озера, я люблю там рыбу ловить.
Максим: Выезд за пределы Москвы по любому поводу. Пребывание там, где всё по-другому и где нет ощущения усталости. В этом смысле отели «олинклюзив» тяготят, потому что там персонал работает на твой отдых. Вчера выехал с приятелями в детский дом в Тверской области – дарили детям подарки, развлекали, песни пели и рисовали. Супер.
Если есть 15 человек, которые любят твое творчество – это уже замечательно.
Каким-нибудь спортом занимаетесь?
Максим: В детстве это была лёгкая атлетика, последние восемь лет – ланьшань, версия шаолиньского стиля. Китайцы придумали, естественно.
Владимир: Занимаюсь плаванием, обязательно серьёзно займусь йогой. Я попробовал - мне понравилось.
Группа «Ундервуд», вы верите в силу интернета? Верите в то, что за ним будущее?
Владимир: В интернет мы верим. Как сказал Циолковский, человечество не может жить все время в своей колыбели. Также оно не может жить и в телевизоре. Есть выход оттуда. Тотальная медийная пригвожденность российских граждан, которые с утра до вечера смотрят сериалы, «Фабрику звезд» и «Дом-2» — это вполне диагностично. Но прогресс на месте не стоит. И интернет - хороший выход. И возможность самореализации.
Кстати, как вы к «Фабрике» относитесь? Не кажется ли вам, что «фабриканты» заполонили эфир?
Максим: Мы находимся в обществе, побежденном буржуазией. Будем ли мы говорить о «Фабрике», о гламуризации, или событиях в Куршевеле – всюду одно и то же. Музыка сейчас набирает контрбуржуазный оборот, как это было в Европе или Америке. Продолжаться это будет до 2012 года: до той поры, пока не пройдет два президентских срока. Мы находимся в подвешенном состоянии, культура поделена на разные сектора. Нам не все это мешает: жизнь всегда была сложной. В 70-е годы сложно было напечататься, в 80-е годы начиналось давление ментовское, в 90-е годы никому ничего не было нужно. В 2000-х появилась «Фабрика», потом будет что-то еще. Мне кажется, что это нескончаемый процесс.
Можно ли ожидать от вас новых клипов, или это стало вам неинтересно?
Мы просто сочиняем песни и не принадлежим ничему и никому.
Максим: Нам всегда интересно делать отражение песни в параллельном пространстве. Правда, музыкальные каналы сейчас решают другие задачи, они зарабатывают деньги. Мы действительно будем делать клипы, у нас в столе уже лежит несколько сценариев. Мы вышли из бурлящей студенческой среды, потом стали внедряться в какие-то литературные сообщества: во все то, что имеет интеллектуальный, творческий градус, определенный концентрат безумия. Мы сейчас сотрудничаем с ВГИКовскими студентами, у которых много замечательных идей. Будем делать короткие и длинные клипы. У БИ-2, например, есть клип, который стоит 40 долларов. Он с успехом ротируется на региональных каналах и в интернете. Если есть 15 человек, которые любят твое творчество – это уже замечательно. А заработать деньги - небольшая проблема, есть миллион способов. Проблема - оставаться в рамках той деятельности, которая тебе интересна. Вот об этом нужно больше заботиться.
В Москве или провинции публика принимает вас лучше?
Владимир: Нам везде хорошо. Провинция, наверное, интереснее – там новые люди, новые взгляды. А московскую публику мы знаем наперечет. Выступая в московских клубах, ты знаешь, что 90 (а то и меньше) процентов пришли на тебя, а 10 попали случайно, просто решили тусануть. А в регионах ситуация другая: ты знаешь, что аудитория пришла на твой концерт со знанием дела.
Группа «Ундервуд», что вас раздражает в понятии "шоу-бизнес"?
Владимир: Я знаю многих звезд, которые открещиваются от этого понятия. Это неприятный термин, просто это словосочетание дискредитировало себя за последнее время. Большие поп-звезды, которые косят деньги, у которых граммофоны золотые и елки кремлевские, реально постоянно говорят о том, что не имеют к шоу-бизнесу никакого отношения. Все хотят называться как-то по-другому. Вот придумал Лагутенко понятие «рокапопс» — уже легче. Появилось энное количество людей, которые причислили себя к этому самому рокапопсу. Мы просто сочиняем песни и не принадлежим ничему и никому. Это неблагодарное занятие — причислять себя к какому-то жанру.
