…Это не значит почти ничего, кроме того,
что, возможно, я буду жить…
Иногда Юля просыпалась, чтобы снова заснуть. За толстыми стеклами шелестели, разбрасывая шаль осенних листьев, машины и пронзительно кричал свет в окнах дома напротив. Иногда, когда усталость уплывала из головы, она тянулась к пластиковой бутылке, делала несколько глотков теплой, мерзкой жидкости, и прислонялась к холодной стенке, поджав под себя ноги. Она пыталась вернуться к реальности, жадно хватая за волосы и пряча за дверь, ведущую в совершенную темноту кладовки, мысли о том, что мешает ей спать.
В одиннадцать ей показалось, что кто-то стучит в окно. Седьмой этаж. Юля осторожно скользнула взглядом по гладкой поверхности неба за цветами, боясь приглядываться. Ей показалось, что она видит его. Видит. Какие глупости… Нужно забраться под одеяло и закрыть глаза. Главное - закрыть. Зажмуриться. В темноте, за пухом ресниц, ей удалось увидеть лицо за стеклом совершенно четко. Каждую мелочь. Стальные серые глаза. Пришлось встать с кровати и, не позволяя себе закричать, ударить рукой по включателю. На стенах в цветочек завязались тихие игры света с тенью. Тень побеждала. Юля бесстрашно подошла к окну, прижалась носом к липкому стеклу. Никого. Никого! Натянуто улыбнувшись собственным страхам, она убила искусственное солнце и, завернувшись в темно-синюю махровую простынку, спрятала от себя мир…
Казалось, что она падает, падает, падает… Приглушенный удар подкинул тишину вверх, Юля проснулась, часы показывали три ночи. Невыносимо болела голова, хотелось курить. Из-за спинки кровати она извлекла свой джинсовый рюкзачок. Шелест перекладываемых на ощупь вещей, щелчок, и огонек зажигалки выкроил из ночи в четырех стенах блеклое лицо девушки. Юля проглотила дым тоненькой сигареты, с отвращением потушила ее о пачку и кинула на пол. В руках появилась коробочка с таблетками, три безвкусных капсулы отправились в рот. Довольная собственной нерешительностью, она снова задремала. "Молоко-о-о"
…С трудом, сквозь ресницы Юля обнаружила, что на улице еще темно. Спать. Часы упали с подоконника и покоились на коричневом ковре циферблатом вниз. Темно. Спать. Спустя четыре часа оглушительно зазвонил телефон, разливаясь теплым эхом по пустым комнатам. Юля широко распахнула глаза, и сквозь плотно закрытое окно увидела клочок сиреневого октябрьского неба. Завернувшись в темно-синее, она, смеясь, пробежала босиком по коридору, схватила трубку.
- Доброе утро! Ты плохая! Ты плохая, ты не нравишься моей маме. Кто?… Нет, она вообще ни от кого не в восторге, чем ближе мне человек, тем отвратительнее. Но это ведь не важно, нам с тобой… Мне не интересно, что думают окружающие. Ты действительно плохая. И не потому, что… Перестань разговаривать со мной, не отвечай мне, ведь тебя здесь нет, но у моего голоса в моей голове -твои интонации, мое дыхание - твое-мое. Я боюсь тебя, не хочу быть тобой, даже с тобой не хочу быть, ты плохая. Нам нельзя вместе. Ты плохо влияешь на меня, сводишь меня с ума, заставляешь почувствовать свободу, поверить в то, что мне нечего терять, незачем жить… И остается только смеяться громче всех, как будто нас никто не слышит, смеяться, пугая всех. Разговаривать, разговаривать обо всем на свете с тобой, не надеясь на то, что ты поймешь, - по крайней мере, ты слушаешь. Заставлять людей ненавидеть себя, тебя, нас - и радоваться этому. Настоящий шут не может позволить себе выглядеть смешным. Ты научила меня не скрывать своих эмоций, плакать, если хочется, и изменять ответ на вопрос "как дела?" в зависимости от своего настроения. Если вам наплевать, зачем вы спрашиваете. Сами виноваты.
Ты плохая!
Но ты плохая, плохая, мы всегда впутываемся во что-то опасное, неправильное, глупое. Да, я знаю, что идеи всегда мои, - но потому я и не остаюсь одна, кто-то должен останавливать меня, а не бежать вперед. Понимаешь, понимаешь? Нет, не отвечай, это ведь только часть тебя - та, что во мне. А где ты, что сейчас делаешь? Телефон…
Где телефон?
- Але?
- (твой голос, такой знакомый, неужели я больше его не услышу) Это я.
- Хочешь встретиться?
- Нет, нет, извини, я не могу, не могу сейчас, не смогу завтра, меня больше нет.
- (Смех, ты смеешься, смеешься надо мной, ты ничего не поняла, ты никогда ничего не понимала, я ненавижу тебя, себя, сука, сука) Сколько ты выпила?
Немного снотворного, но столько же осталось, ведь я так хотела успеть поговорить с тобой, сказать, что так будет лучше, ты будешь больше улыбаться, тебе будет хорошо - ты уже смеешься.
- Але?
Осторожно опускаю трубку на рычаг. Сейчас ты слышишь гудки. Короткие гудки.
Дзи-инь. Надо же, ты помнишь мой номер. Почему же ты никогда не звонила первой, сволочь, почему. Надеюсь, тебе будет плохо. Дзинь. Что ты ожидаешь услышать? Что ты хочешь сказать мне? А что я смогу ответить, выбор сделан, уже поздно, слишком поздно.
Дзинь. Я не хочу трогать ее, не хочу больше слышать твой голос, - запомни мой последний звонок навсегда, пусть все будет, как должно.
Дзинь. Ты будешь смотреть на небо, и думать обо мне. Ты увидишь мою любимую книгу на полке, и вспомнишь меня. Ты услышишь мои песни, и будешь плакать.
Дзинь. Перестань, ты же хорошо знаешь меня. Не возьму. Мне нравится этот момент, я хочу, чтобы он длился вечно, хочу всегда слышать крики телефона, знать, что ты с ужасом понимаешь, где-то там, что я не отвечаю. В первый и последний раз не отвечаю. Когда-нибудь это закончится, и я не буду думать о тебе сегодня ночью. И я не хочу, чтобы кто-то увидел меня сейчас, они не смогут понять.
...и значит мы умрем...
Слезы бежали струйками, оставляя вкус соли на губах.
- Все будет хорошо, малыш.
Никогда, никогда. Хорошо уже не будет. Пожалуйста, не нужно напоминать мне об этом. Я плачу. Легче не становится. Раньше я часто плакала, но когда случается что-то с близким человеком, понимаешь, что все, что происходило с тобой, все, что произойдет, все дни и ночи, твои песенки и комплексы , мечты и сны, победы и воспоминания - ничто… Если они не связаны с ним, если в этих точках твоя жизнь не пересекалась с его, если в этот момент ты не держала его за руку и его мысли не текли через твои. Столько времени прошло зря. Как банально… Как грустно.
А значит мы умрем...
Я разглядываю тебя, свою лучшую подругу, пытаясь перестать всхлипывать. Моя голова лежит у тебя на коленях, ты нежно гладишь мои волосы, твое настроение спрятано за пушистыми ресницами. Я пытаюсь заглянуть тебе в глаза, поворачиваю голову, но ты где-то далеко, ты не обращаешь на меня сейчас внимания. Я решительно приподнимаюсь, как будто боюсь передумать. Сажусь рядом с тобой, и, обхватив руками колени, какое-то время смотрю в одну точку, пытаясь собрать мысли и чувства в одно целое. Принять решение.
- Я поеду к нему.
Ты прищурилась. Твои глаза превратились в узкие щелки. Ты не довольна. Клятва, которую я дала тебе за несколько минут до этого, была забыта.
- Я люблю… Я люблю его.
Слезы снова прячут от меня окружающий мир, заставляют забыть обо всем, кроме плохого, и я, дрожа, опускаю голову на колени. Это один из тех моментов, когда чувств нет, а мысли бегут по кругу. Господи, как у меня болит голова. Ты обнимаешь меня, целуешь мои волосы, не пытаясь заглянуть мне в лицо. Ты все понимаешь, ты всегда все понимаешь. Спасибо тебе.
- Извини. Прости меня… Я не могу. Не могу так. Я дура. Не могу без него. Прости…
- Утром поедешь.
Сквозь слезы я улыбаюсь тебе. Ты красивая. Ласковая улыбка, смешные косички. Ты лучше меня… Не грызешь ногти, не плачешь. Спокойно спишь по ночам и никого не подпускаешь слишком близко к себе. Не привыкаешь к людям, которые способны предать. Ты. Спасибо, что ты есть. Спасибо, что ты здесь. Мы с тобой.
- Помнишь, как мы познакомились?
- В седьмом классе. Я сидела за тобой, возле окна.
- А я не хотела с тобой дружить. Думала, ты отличница.
- Отличница на последней парте!
Твои глаза смеются. Умные и добрые.
- Я приготовлю что-нибудь.
- Хорошо.
Я сижу на кровати, закутанная в твой старый голубой свитер поверх пижамы. Из кухни доносится свист чайника. Его фотография в руке. Лето. Звуки голосов в негромком, но несмолкающем шелесте темно-зеленых деревьев. Солнечный свет, капли вчерашнего дождя на траве, ослепительно голубое небо, наши улыбки.
- Ты о многом мне не рассказываешь?
- Я рассказываю тебе все.
- Это правда?
- Нет.
- Почему?
- Иногда я думаю о вещах, которые очень… очень…
- Странные?
- Ммм… Ты не сердишься?
- Нет, я ни капельки не сержусь. А что это за странные вещи?
- Как два и пять равны четырем. Или десяти.
Пару минут он не шевелился. Потом он повернулся ко мне и тихо сказал: "Ты тоже?" Мир разошелся по швам. Я права, я права.
- Ага. А как ты нашел свои?
- Посмотрел в канал, номера на барже, внизу, в канале. А как ты находишь свои?
Я услышала, как с меня спадают последние цепи.
- В зеркале, как в воде, понятно. Ты кому-нибудь рассказывал?
- Пару раз.
- И что они говорили?
- Не трать время понапрасну. А ты кому-нибудь рассказывала?
- Однажды.
- И что тебе сказали?
- Что я не должна больше так говорить. Что я глупая.
Мы засмеялись, теперь свободные. У нас был один и тот же мир. Нам обоим говорили, что "пять" это только "пять" и больше ничего. Но цифра 5, отраженная в воде или в зеркале, становится цифрой 2. В цифре 5 не было ничего особенного, ей можно было позволить значить все, что угодно, пока ты сам будешь следовать правилам, которые однажды установил, а правила можно изобретать до бесконечности…
Комната снова вернулась, в моей руке оказалась чашка чая.
- Выпей, чудо. Выпей до конца.
Новое солнце золотом разливается по испещренной рябью поверхности моря.
Я сижу на подоконнике, думаю о нем.
Помню, как утром мы не смогли поймать машину и шли домой пешком. Город просыпался и прогонял сон.
Помню, мы как дети ласкались в густой траве, встречая и провожая свою первую ночь, а мимо проходили люди. Они шаркали по асфальтовым дорожкам, выгуливали собак, выясняли отношения.
Помню, как мы нашли на улице смешного лохматого пса и забрали ее домой. Сейчас Фантик у него.
Помню, пришла к нему утром, а у него в постели - блондинка. На вопрос "Кто это?" он невозмутимо ответил "Понятия не имею".
Когда мы разошлись, у меня не было ощущения, что все закончилось, просто мы никак не могли пересечься. Прошел месяц, вернее, то, что воспринималось как месяц времени. Проблемы - для решения. Свобода - для подтверждения. И пока мы верим в свою мечту - ничто не случайно. Мы столкнулись на улице. Его щеки вспыхнули, серо-зеленые глаза засияли так, как будто он увидел кого-то любимого и близкого. Мы снова были вместе. Шли дни.
Я подняла голову, встряхнула волосами и сползла с подоконника. Нужно одеваться. Если я хочу увидеть его. Если я действительно этого хочу. Я привожу себя в порядок, бужу тебя. Ты делаешь кофе, мы быстро выпиваем его сидя друг напротив друга. Я смотрю на тебя, ты замечаешь мой взгляд.
- Ты хочешь выучить меня наизусть.
- Нет, - отвечаю я.
- Я тебя знаю. Ты у меня в сердце.
- Так ты придешь?
Спрашиваешь, как будто это может что-то изменить.
- Нет. Я чмокаю тебя и закрываю за собой дверь.
Осень… Холодно… Пусто… Где же Солнце? Откуда этот цвет? Серый, безликий… Серый воздух… Серое небо, дома, улицы. Только ковер, этот безумно красочный ковер из опавших листьев. Глаза вниз… молчат… смотрят… Куда? Где я? Зачем и куда бреду?…
Странно. Я вхожу в нашу квартиру, открываю окно. Тебя нет. Еще несколько дней назад я была жива… Было вдохновение. Были стихи. Был ты. Писала для тебя. Все рухнуло, покатилось вниз. Одна фраза, всего одна. Странно… Но все именно так в этой жизни. Тишину нарушает звук открывающейся двери. Молчишь… А что говорить?
"Будем глотать в больнице лекарства, не думать про завтра, не включать телевизор. На карте искать тридесятое царство, а вдруг повезет и достанутся визы… А у тебя СПИД… и значит мы…"
