В День Победы мы чествуем немногих остающихся еще с нами ветеранов Великой Отечественной войны, вспоминаем ушедших от нас героев.
Поколение наших дедов, к сожалению, уже уходящее в силу возрастных причин, провело свои лучшие годы в окопах Великой Отечественной войны. Миллионы их ровесников навеки остались 18-25-летними парнями и девушками, фактически так и не пожив нормально, не оставив потомства, не реализовав себя в мирной жизни.
Порой мы испытываем неловкость за то, что наши деды и прадеды мерзли в окопах, бросались под танки, держали намертво оборону советских городов — и все это в том возрасте, в каком их современные ровесники «зависают» в социальных сетях, веселятся в клубах и знать не знают ни о каких лишениях.
123RF/Юлия Олейник
Но и в наши дни, когда мы спокойно живем в своих домах и занимаемся повседневными делами, где-то рвутся снаряды и люди в ужасе бегут искать укрытие от артиллерийского обстрела. Где уже маленькие дети знают, что это такое — война.
Что заставляет многих людей, живущих спокойной и размеренной жизнью, вдруг отправляться добровольцами или волонтерами в «горячие точки»?
Очень часто это не столько стремление к славе или чувство наживы, сколько психологический дискомфорт от того, что где-то идет война, а они здесь, наслаждаются всеми благами мирной жизни.
123RF/georgerudy
Проходят годы и даже десятилетия, а многим, кто побывал на войне, до сих пор снятся кошмары.
Психологи говорят о «комплексе выжившего». Впервые это понятие появилось полвека назад, в 1964 году, и применялось по отношению к конкретному виду депрессии, встречавшемуся у бывших узников нацистских концлагерей — тогда их было еще очень много и они были в основном молодыми людьми.
Позже этот термин стали применять к многочисленным психологическим расстройствам, встречающимся у ветеранов локальных войн, жертв террористических актов, автомобильных и прочих катастроф.
Человек, выживший в критической ситуации, где погибли многие другие люди, возможно, его близкие родственники, друзья, товарищи и сослуживцы, испытывает глубокое чувство вины. Он начинает бесконечно искать оправдание собственному спасению, виня себя в том, что он остался в живых.
123RF/Andrei Aleshyn
Более того, в глазах других людей он видит молчаливый упрек тому, что он выжил, а другие погибли (хотя на самом деле никто так не думает).
Иногда такое расстройство может привести даже к появлению суицидальных наклонностей, некоторые ветераны локальных войн часто начинают вести асоциальный образ жизни — спиваются, бродяжничают, вступают в ряды преступных группировок.
А что же те, кто не воевал? Как ни странно, но и у них, обычных мирных людей, которые живут своей частной жизнью, тоже бывает «комплекс выжившего». Он проявляется в навязчивых мыслях о том, что кто-то погибает или погиб, что в других точках земного шара идут кровавые войны, жертвами которых становятся такие же люди, часто — беззащитные мирные жители, женщины и дети.
Человек начинает искать себе оправдание. Самые активные пытаются заняться благотворительной деятельностью, хоть как-то приблизившись, по их мнению, к «искуплению» своей вины. Другие молча переживают это в себе.
Справиться с «комплексом выжившего» позволяет обращение к тем событиям, но не с позиции «виноватого» в чужих смертях, а с правильной и гордой позиции человека, которому посчастливилось выжить именно затем, чтобы продолжить дело своих товарищей, рассказать о них последующим поколениям.
Для людей, которые не воевали, лучшее средство справиться с «комплексом выжившего» — помнить о тех событиях и чтить погибших, одновременно понимая, что надо делать все возможное для того, чтобы предотвратить любые войны и конфликты, в которых могут погибнуть люди.
