На главную
 
 
 

Закон Вселенной
Автор: Студенкова Светлана / 23.01.2018

— Ура! Ура! Я поступила! Сбылась моя мечта! — закричала с порога Ирочка, и бросилась в объятья матери. Мама обняла дочь со слезами радости на глазах. Это была первая великая победа для их семьи. Ведь Ира поступила на факультет геофизики, на бюджет, хоть и на заочное отделение, но так захотела сама Ирочка — чтоб ещё и работать.

В этот момент, «как на нюх», к ним зашла активистка двора и их соседка — новоиспеченная пенсионерка тётя Валя. Тётя Валя была настолько активна, что, выйдя на пенсию со своей трикотажной фабрики, она сразу же устроилась работать в собес соцработником.

— Здравствуйте, соседи, чую, от вас так и веет радостными новостями! — прокричала тётя Валя своим громогласным низким голосом.

Узнав все подробности, соседка вдохновилась:

— Лучше соцработника тебе, Ируся, работы не найти, как раз у нас одна сотрудница в декрет уходит, и тебе всех её питомцев отдадут. Даже не сомневайся, завтра же пойдём, я тебя порекомендую, — скомандовала тётя Валя.

На следующий день Ирочка оформилась соцработником и пошла знакомиться со своими подопечными. Все они были бабули лет восьмидесяти с «хвостиком», проживающие одни.
Среди всех подопечных у Иры появилась любимица — Людмила Ивановна Усова, до пенсии работавшая в церкви в свечном ларьке. Углы её маленькой однушки были увешаны иконами. И, входя в её квартиру, девушка невольно начинала креститься, как в храме.

Углы её маленькой однушки были увешаны иконами. И, входя в её квартиру, девушка невольно начинала креститься, как в храме.

Ирина считала себя верующим человеком, потому что всем сердцем верила в Бога и с раннего детства знала некоторые молитвы. А вот Людмилу Ивановну она окрестила про себя — «религиозная», — так как та соблюдала все посты и знала про все обряды в церкви. На церковные праздники Людмила Ивановна дарила Ире открыточки, которые начинала словами: «На молитвенную память Ирочке»... и часто рассказывала библейские притчи. Вот только Людмила Ивановна была очень забывчивым человеком, и Ире постоянно приходилось часами искать ей то очки, то пенсионное удостоверение, то половник на кухне, а он потом оказался почему-то на балконе.

«Старческий склероз, что поделаешь, возраст»,— с грустью думала во время таких поисков Ира.

Как-то в ноябре тётя Валя встретила Иру, сидевшую с понурой головой на лавочке у подъезда.

— Случилось чё? — спросила опытная сплетница.

— Я зачёт по физике не сдала, теперь пересдавать нужно, а то к сессии не допустят — не поднимая головы, выпалила Ира.

— Чё ж ты там такого не знала, в этой физике? — допытывалась соседка.

— Закон сохранения энергии, — выдохнула Ира.

— А об чём этот закон-то?— слюбопытничала тётя Валя.

— Если в одном месте что-то убавится, то в другом месте столько же обязательно прибавится, — неуверенно пробубнила Ира.

— Это ж чё получается-то? Если меня сегодня на базаре обсчитали, то завтра сдачу передадут, так, что ли? — сумничила тётя Валя.

— Это ж чё получается-то? Если меня сегодня на базаре обсчитали, то завтра сдачу передадут, так, что ли? — сумничила тётя Валя.

— Может, так, а мож, и не так, — задумчиво ответила Ира. Она интуитивно чувствовала, что для того, чтобы этот закон исполнился в жизни, его необходимо дополнить ещё чем-то очень важным и главным.

Вот и весна пришла, Ира готовилась к очередной сессии, а тут к 8 Марта всех соцработников обязали разнести подарки, которые состояли из ночных рубашек, сшитых обществом слепых специально для подопечных собеса. Рубашки были невероятно большими и квадратными. Ира с рубашками и ведомостью побежала к бабулям. Первой от места работы жила «религиозная», и Ира с мешком, как Дед Мороз, залетела к ней.

— Людмила Ивановна, здравствуйте, поздравляю Вас с наступающим праздником, примите, пожалуйста, от нашего центра подарок, и распишитесь, — выпалила Ира прямо в прихожей, подавая ночнушку и ведомость.

— Спаси Христос! Ирочка, заходи, я овощные котлетки жарю, сейчас кушать будем, — взявши и даже не развернув рубашку, сказала Людмила Ивановна и засеменила на кухню.

— Спасибо, Людмила Ивановна, но я не могу, мне нужно ещё успеть семи бабулям разнести подарки и к зачету подготовиться, распишитесь, пожалуйста! — прокричала из прихожей Ира.

— Ой, Ирочка, а я как раз тебя хотела попросить, опять мои очки куда-то запропастились, ты уж сама за меня распишись, будь добра, а то всё подгорит, — за шипением сковороды еле расслышала Ира.

Девушка так испугалась, как бы Людмила Ивановна не попросила поискать её очки, что не стала настаивать и сказала:

— Ладно, распишусь, до свидания, — и захлопнула за собой дверь.

— Спаси тебя Господь, Ирочка! — ответила ей вслед Людмила Ивановна.

— И как тебе только не стыдно, бессовестная, позор принесла всему нашему центру! Нашла, кого обманывать! Эту Усову, этого божьего одуванчика!

После праздника по некоторым подопечным выборочно ходила комиссия во главе с директором центра соцобслуживания. Проверяли работу соцработников и, конечно же, спрашивали, понравился ли бабулям подарок к 8 Марта. Среди Ириных подопечных выбор пал на Людмилу Ивановну.

Вскоре Ире позвонили с работы и велели немедленно явиться к директору.

Прибежавшей Ирине директор сунул в руку какой-то документ и сразу заорал:

— И как тебе только не стыдно, бессовестная, позор принесла всему нашему центру! Нашла, кого обманывать! Эту Усову, этого божьего одуванчика! Она при мне всю квартиру свою обшарила — нет рубашки — потому что и не было! — не унимался в своём раздражении директор, он же бывший военный, он же «контуженый», как его все называли.

Девушка прочитала бумагу и поняла, что это Акт, подписанный Усовой о том, что Ира к празднику ей ночную рубашку не приносила.

— Расписалась за Усову! А рубашку себе взяла! — закричал «контуженый».

Ирина наконец-то поняла, что Людмила Ивановна в очередной раз сосклерозничала:

— Да, я расписалась за неё, она сама меня попросила, у неё очки пропали и котлеты подгорали, я к ней пойду, и она всё вспомнит, это недоразумение, я...

— Никуда ты не пойдёшь! — завопил директор таким страшным голосом, что даже кто-то дверь в кабинет приоткрыл и тут же захлопнул. — Даже не вздумай плакаться Усовой, чтоб она потом сюда звонила и просила за тебя. Ещё и до начальника управления дойдёт... Я тебе предлагаю вернуть рубашку, и чтоб тебя здесь больше не видели, — уже тише прежнего пробасил крикун.

— Не нужна мне ваша квадратная рубашка, я все раздала, как положено.

Ира больше не могла говорить, потому что слёзы несправедливой обиды душили горло, но и плакать перед «контуженым» она не хотела.

— Хватит врать, совсем стыд потеряла, вот я тебя по статье уволю, да ещё и в институт твой сообщу! — басил крещендо директор.

Ира больше не могла говорить, потому что слёзы несправедливой обиды душили горло, но и плакать перед «контуженым» она не хотела.

— Чтобы через час на моём столе была рубашка для Усовой и заявление об уходе по собственному желанию. Время пошло! — посмотрев на часы, скомандовал мужчина и тряхнул рукой по направлению к двери.

За дверью её поджидала уже всё знающая тётя Валя и сразу пробурчала:

— Вот ведь правильно говорят, «не делай людям добра — не получишь зла».

Молча, в полном смятении, Ира вышла на улицу, и слёзы наконец-то хлынули у неё из глаз. Ей хотелось рыдать навзрыд, но она стеснялась встречных людей. И одновременно Ира очень желала, чтобы кто-нибудь из прохожих участливо подошёл к ней и предложил свою помощь. Но никто не подходил. Ира сначала просто шла, не понимая куда, лишь бы идти и плакать. На мгновение она даже разозлилась на «религиозную». Но, вспомнив любимое Усовой изречение Христа: «По Вере Вашей — будет Вам», сразу же устыдилась. И беспокоить её этим, как она решила, неприятным недоразумением не захотела. Увидев поблизости трикотажный магазин, Ира зашла в него и купив по размеру Усовой ночную рубашку, побежала к директору. Возвращаясь, домой, с уже бывшей своей работы Ирина переживала предстоящий разговор с родителями, но на душе у неё почему-то было тепло и радостно.

Отец отчитал дочь только за то, что она сама расписалась за Усову, а появившийся «Чип и Дейл» — тётя Валя стала тараторить, что «все сотрудницы поверили Ирочке, но ночнушки нет, и роспись не Усовой, и ничего тут не поделаешь, хоть тресни!».

На мгновение она даже разозлилась на «религиозную». Но, вспомнив любимое Усовой изречение Христа: «По Вере Вашей — будет Вам», сразу же устыдилась

Без работы Ира была недолго. Проходя мимо своего почтового отделения, она увидела на дверях объявление — «требуются почтальоны» — и устроилась. В работе почтальона ей больше всего нравилось, что нужно было много ходить по домам, по людям, как и в собесе, а ходить пешком Ира очень любила. К тому же она попала почтальоном и в свой собственный дом, где она с детства знала почти всех жильцов.

Спустя месяц к Ире в квартиру влетела запыхавшаяся тётя Валя и без приглашения пробежала и плюхнулась в кресло:

— Вы даже не представляете себе, что случилось!? — и, не дожидаясь вопроса — что же случилось? — тут же продолжала — Встречаю сегодня Галю, ну ты её знаешь Ир, ей твою Усову в обслуживание передали, так вот она мне и говорит:

— Помнишь тот случай с Иркиной ночнушкой, так вот нашлась ночнушка-то, у Усовой и нашлась! Прихожу я к ней, а она мне узелок достала и приговаривает: — «Чувствую, что скоро умру. Вот я и одежду погребальную приготовила» — и узелок развязывает, а я прям так и вскрикнула: — Да это ж наша рубашка, собесовская, из-за неё Иру-то уволили. — Так что пришлось Галке всю правду Усовой рассказать, а то ведь она так и не догадывалась, что тебя из-за неё выгнали.

Тут Ира хотела возразить, но тётя Валя повелительно подняла руку и продолжала:

— Вдруг Усова засуетилась, засобиралась и всё бормотала: «Тёплыми руками, тёплыми руками», и попросила Галку проводить её к нотариусу, что та и сделала. А на следующий день соседи сообщили, что Усова умерла.

— Царство ей небесное, — одновременно проговорили Ира с мамой и перекрестились.

Как-то на работе, сортируя почту для доставки, Ира увидела конверт, адресованный лично ей. Немного удивившись, она тут же его вскрыла и прочла, что её приглашают в нотариальную контору для принятия наследства по завещанию Усовой Людмилы Ивановны, которое состоит из всего движимого и недвижимого имущества, ей принадлежащего.

Ира подошла к окну и, взглянув на небо, прошептала: «Господи, на всё Твоя воля».



 
 

Что не так с этим комментарием ?

Оффтопик

Нецензурная брань или оскорбления

Спам или реклама

Ссылка на другой ресурс

Дубликат

Другое (укажите ниже)

OK
Информация о комментарии отправлена модератору