Зимним утром Вероника Силина, или просто Ника, неохотно собиралась в институт. Нет, учиться она любила и мечтала стать юристом. Просто сегодня, в последний день семестра, ее ожидал зачет по предмету, который всегда (еще со школы) был для Ники камнем преткновения на успешном учебном пути. Предмет назывался «Физическая культура».

Казалось бы, ну что тут сложного? Выполнить несколько упражнений — любому нормальному человеку они под силу. И здоровье у Ники было в порядке, она даже в бассейн ходила. Но все эти прыжки в длину и высоту, трюки на брусьях и иных «орудиях пытки», как она их называла, у невысокой худенькой девушки никак не получались. Бег на выносливость и волейбол с его бешено летящим прямо в лицо мячом также доставляли немало неприятностей: ощущение себя полным «лузером» после таких испытаний долго не покидало Нику. Особенно, когда после очередного неудачного урока сосед по парте Сергей, высокий и сильный парень, по-дружески упрекнул ее:

— Зря со спортом не дружишь, Силина! Тебе потренироваться бы, в секцию какую-нибудь записаться, а то дома, наверное, только за книжками сидишь. Давай хотя бы к нам на каратэ, у нас и девчонки занимаются.
— Да зачем? Ну не люблю я все эти выкрутасы, не получается у меня! Я в спортсмены не собираюсь!
— Но и такой слабачкой нельзя быть. Знаешь фразу: «Выживает сильнейший»? Человек должен быть всегда в форме, уметь постоять за себя, если потребуется.
— Ну, вот еще! — не сдавалась Ника. — Я девушка, к чему мне кулаками махать? Женщин должны мужчины защищать, вот пусть они мускулы и качают!
— Но мужчина не всегда может оказаться рядом, а случается всякое: вдруг домой будешь поздно идти…
— А я тебя с собой возьму! — засмеялась Ника. — Ты же у нас каратист — вот и станешь моим телохранителем!

— Зря со спортом не дружишь, Силина! Тебе потренироваться бы, в секцию какую-нибудь записаться, а то дома, наверное, только за книжками сидишь.

Это было незадолго до выпуска, и разговор вскоре забылся. После школы Сергей поступил в академию спорта, и больше они не виделись…

В институте ситуация осложнилась. Коренастая, мужеподобная физкультурница «старой закалки» считала свой предмет самым важным и гоняла студентов, как солдат-новобранцев. Ни о каких поблажках отличникам не могло быть и речи.

«Зачем только эта физкультура в вузе? В школе от нее одни неприятности, теперь тут… Люди пришли наукой заниматься, а не прыгать и скакать, как кенгуру…» — невеселые мысли сопровождали Нику всю дорогу до крыльца института.

Поправляя у зеркала в фойе прическу и макияж, Ника обратила внимание на толпу студентов и преподавателей около доски объявлений. Спрятав в сумочку расческу и помаду, она подошла к стенду: никаких афиш, объявлений, привычно пестревших разными цветами. Все было снято, а посередине — большая фотография девушки, перечеркнутая в углу траурной полосой. Перед фото — ваза с четырьмя гвоздиками и табличка с именем и словами соболезнования. «Домой шла вечером, а он сзади… По голове ее, а потом ножом…» — проносился в толпе сдержанный шепот.

Подобные происшествия обычно казались Нике далекими и нереальными — тем, что случается с другими. Сама же она всегда была осторожна и старалась избегать опасных ситуаций, с «плохими компаниями» не связывалась. Девушку она, конечно, пожалела, хотя и не упускала мысли о том, что та могла и сама быть виновата. Кто знает, что там случилось?

Трагическое событие, потрясшее весь институт, омрачило последний учебный день. Опасения Ники оправдались: зачет она не сдала. После нескольких неудачных попыток грубоватый голос преподавательницы озвучил приговор: «Силина — на пересдачу!» Все-таки Новый год будет испорчен. После всех экзаменов придется сдавать зачет вместе с двоечниками и прогульщиками, что больше всего задевало ее самолюбие.

На последней лекции Ника заняла дальнюю парту. Конспектировать не хотелось, и она вяло водила ручкой по тетради, делая вид, что пишет. «Каждый человек имеет право на жизнь. Это охраняется Конституцией. Никто не вправе посягать на жизнь и свободу гражданина…» — долетали слова преподавателя.

«Если бы! — думала Ника в ответ. — А вот находятся те, которые убивают и в Конституцию не заглядывают. У них свои законы: кто сильнее, тот и прав». Мрачные мысли не оставляли Нику до конца занятий. Увидев, что она совсем поникла, однокурсницы предложили сходить в кафе — все-таки конец семестра, Новый год скоро. Ника с удовольствием согласилась: сейчас ей просто необходимо было развеяться.

Декабрьский день угасает быстро. Когда около шести вечера Ника, попрощавшись с приятельницами, вышла из кафе, было уже совсем темно. Мороз усилился, снег переливался в отблесках фонарей, магазины пестрели разноцветными лампочками гирлянд, зазывая покупателей. Поеживаясь от холода, пряча лицо в воротник шубы, Ника дошла до остановки и, к своему удовольствию, увидела приближающийся троллейбус. Вскоре она оказалась в своем районе.

После всех экзаменов придется сдавать зачет вместе с двоечниками и прогульщиками, что больше всего задевало ее самолюбие.

К дому ближе всего было идти по тропинке за гаражами, протоптанной теми, кто не хотел обходить автомобильную стоянку и большой многоэтажный дом с супермаркетом на первом этаже. Пятиэтажка Ники находилась во дворах, и эта дорожка была ей удобна. В магазине ничего было не нужно, и Ника, перейдя дорогу от остановки, свернула в привычном направлении. Вопреки обыкновению, попутчиков не оказалось. Весело проведенное с подругами время заставило Нику на время забыть о своей неудаче с зачетом. Но сейчас грустные мысли вновь охватили ее: она представила, как расстроится мама. «Все-таки прав был Сергей, когда называл меня слабачкой, — вдруг вспомнила Ника разговор с одноклассником. — Все в нашей группе сдали… Может, и правда в какую-нибудь секцию пойти…»

— Ну что, с..ка, попалась? — хриплый голос прервал ее мысли так внезапно, что Ника вскрикнула. Едва обернувшись, она получила резкий удар по ногам и, потеряв равновесие, упала навзничь, больно ударившись спиной о лед. Все последующее произошло за несколько секунд. Упав, Ника машинально поднялась на локтях, заскользила ногами по ледяной корке, пытаясь встать. Ужас горячей волной окатил ее, сердце, казалось, провалилось куда-то вниз, его удары сотрясали все тело. Повергнутая в шок, она еще ничего не успела понять, но мозг заработал с необычайной скоростью, стремительно посылая сигнал: «Встать, встать на ноги!» Увидев попытки Ники подняться, нападавший бросился на нее, придавил к земле, одной рукой схватил за горло, а другую вдруг сунул себе за пазуху, словно ища там что-то. С пугающей ясностью Ника поняла: «У него там нож!» Мысль об этом бомбой взорвалась в ее голове. Нападавший, видимо, не ожидал сопротивления, поэтому, когда Ника внезапно рванулась, его рука соскользнула с шеи и ухватилась за шубу; где-то затрещали, порвавшись, швы одежды. В голове бешеной птицей билось: «Меня сейчас убьют!!!» Рванувшись еще раз, упершись руками в лед, она резко подалась назад, ладони врезались во что-то холодное и твердое…

Ника всегда ругала коммунальщиков, которые, сбивая куски льда с крыш, оставляли их лежать под ногами прохожих. Но не в этот раз, потому что, схватив попавший под руку ледяной осколок, она что есть силы ударила нападавшего в лицо. Тот вскрикнул и, отпрянув назад, схватился за голову… Ловко вскочив на ноги, схватив сумку, девушка помчалась к дому с предельной скоростью, на которую только была способна. Влетев в подъезд, Ника бросилась по лестнице. Трясущимися пальцами она вытащила ключи (слава Богу, не потеряла!) и уже вставила их в замочную скважину, как вдруг услышала: поднимается лифт с первого этажа… «Это ОН!» В панике девушка лихорадочно пыталась повернуть ключ, онемевшие пальцы не слушались, а замок не хотел поддаваться: в морозы дверь часто проседала. Но, чувствуя смерть за спиной, Ника словно обезумела. Она что есть силы прижала дверь и, взявшись плотно за ручку, дернула ее вверх. Ключ до боли врезался в пальцы, но повернулся в замке, и Ника буквально ввалилась в квартиру. Лифт проехал выше. Только захлопнув входную дверь за спиной, девушка осознала: все позади.

В квартире было темно. Ника вспомнила: у мамы сегодня на работе новогодний вечер. Сбросив верхнюю одежду, Ника добралась до своей комнаты и без сил упала на кровать. Перенесенный стресс дал о себе знать: подскочила температура, открылась ангина. Ника лежала в бреду. В воспаленном сознании мелькали пережитые события, чужие голоса сливались в один с ее собственным, который словно читал лекцию: «Каждый человек имеет право на жизнь. Это охраняется Конституцией. Но бывают такие моменты, когда сама жизнь требует сдать зачет на это право…» «И выживает только сильнейший!» — добавила Ника. «Вот и нет! — возразил голос. — Ты помнишь своего одноклассника Сергея? Каратэ с детства, академия спорта, охранником подрабатывал. А зачет-то не сдал!» «Но это был несчастный случай. Сергей хотел задержать грабителя, он же не знал, что у того оружие…» «Действительно, и как он мог не знать, что против пули каратэ бессильно? Был уверен, что сможет победить в честном бою. Только вот не всегда до честного боя дело доходит. В сильного можно выстрелить, на слабую девушку — напасть. Право на жизнь, конечно, охраняется Конституцией, но вот отстаивать его должен ты сам! К таким зачетам нельзя подготовиться!»

«Право на жизнь, конечно, охраняется Конституцией, но вот отстаивать его должен ты сам! К таким зачетам нельзя подготовиться!»

Потом Ника увидела себя в спортивном зале. Вот она с силой подает мяч, с легкостью выполняет акробатические этюды, брусья и канат покоряются ей, движения четкие и слаженные, а тело гибкое и сильное. Однокурсники восхищаются ее ловкостью, а физкультурница странным хриплым голосом усмехается: «Ну, что ж, Силина, молодец! ЗАЧЕТ!!!» Потом все куда-то провалилось…

Миновала череда новогодних праздников. Ника выздоровела, сдала пропущенные из-за болезни экзамены, в том числе и злополучный зачет по физкультуре. О случившемся в тот день девушка никому не сказала — зачем? Никаких примет она все равно не запомнила — не до того ей было. Кстати, выяснилось, что студентка их вуза погибла от рук бывшего приятеля — заядлого наркомана, которого задержали по горячим следам в тот же день.

Ни в какую секцию Ника так и не записалась и великой спортсменкой, конечно же, тоже не стала. Но вот через темные дворы с тех пор одна больше не ходит.