В последнее время Верка ощущала себя глубоко несчастной. На работе не клеилось, на учёбу времени не хватало, на самосовершенствование не оставалось сил, а про личную жизнь и говорить не приходилось. Погода стояла отвратительная – серая и унылая, как Веркино настроение.

Очередной день прошёл в привычной суете: утомительная дорога в неприятно пахнущем сыростью общественном транспорте, заваленный срочными делами рабочий стол, бестолковые звонки, отвлекающие разговоры, беготня за подписями из отдела в отдел и опять никакого продвижения. Верка в очередной раз забыла пообедать.

Выйдя наконец из конторы, Верка, уставшая и совершенно разбитая, привычно направилась в сторону автобусной остановки. В голове мысленно прокручивался план на сегодняшний вечер. Сначала – за продуктами. Само собой, выбрать только самые здоровые и полезные. Мужественно миновать отдел сладостей. Даже не смотреть в сторону вина и таблоидов. Купить мюсли, витамины и свежий деловой журнал. Затем, минуя соблазны бутиков, – сразу домой. Дома не включать ни телевизор, ни компьютер, а сразу переодеться в новый ещё спортивный костюм и пойти в парк на пробежку. После принять расслабляющую ванну, съесть салат и йогурт и пойти спать. Не подходить к телефону, кто бы ни звонил. Перед сном выучить один урок из самоучителя английского языка.

С тоской посмотрев на горы свежих овощей в супермаркете - это сколько же времени уйдёт на их обработку? - Верка, мысленно махнув на свой план рукой, положила в корзинку упаковку картошки-фри, кофе, эклеры, бутылку вина и новый глянцевый журнал с красавицей датской принцессой. В конце концов – не такая уж она, Верка, толстая и глупая, чтобы ещё и на ночь глядя просматривать биржевые сводки, давясь холодным йогуртом.

Дома не включать ни телевизор, ни компьютер, а сразу переодеться в новый ещё спортивный костюм и пойти в парк на пробежку.

Дома Верка, не устояв перед соблазном, включила телевизор - ведь надо было прослушать прогноз погоды, чтобы знать, как одеться завтра. Уже машинально просмотрев половину следующего за выпуском новостей вялого сериала и пожевав неудавшейся картошки-фри, Верка, вздохнув, отложила пульт и включила компьютер. Сообщений вот уже вторую неделю подряд не было. И тогда она совсем расстроилась. Собрав остатки сил, Верка переоделась и вышла в маленький парк около дома.

Там она застала вполне привычную картину: заигравшиеся допоздна дети, мамаши и бабушки, загоняющие их домой, собаки и их владельцы - и непонятно, кто кого выгуливает. Верке стало вдруг почему-то неловко разминаться и бегать. Совершенно недовольная собой, она, присев на лавочку, рассеянно смотрела по сторонам. На дорожках лежали первые облетевшие листья. Конец августа, а Верка так и не заметила, как пролетело очередное лето.

Погрустив ещё немного и посетовав на свою спортивную нерешительность, она побрела домой. В квартире вовсю заливался телефон. «Всё-таки подойду», - решила Верка. И тут же об этом пожалела: одна давняя знакомая с энтузиазмом принялась пересказывать во всех подробностях закулисные интриги со своей работы. Опять включив – на этот раз для успокоения – телевизор, Верка с раздражением её слушала и доедала один за другим эклеры из коробки.

- Вот так, Вер, но ты, если что, звони, поболтаем, - радостно закончила свою полуторачасовую эпопею знакомая.

Верка только вздохнула, отложив трубку. Опять никакого английского. Опять ей этой ночью не выспаться. Ну, да ничего. Завтра, слава Богу, пятница. Надо зайти на квартиру матери, полить цветы.

Нина Андреевна, Веркина мать, свой ежегодный отпуск проводила в деревне, ухаживала за своей матерью-старушкой, копалась в огороде, перечитывала старые журналы. Сколько Верка ни соблазняла её поехать на курорт или заграницу, мать ни в какую не соглашалась. «Что ты, Верочка, а кто же с бабуленькой нашей посидит? Ведь она совсем одна осталась», - всегда отказывалась Нина Андреевна.

Пятницу Верка еле отработала. От короткой ночи весь день болела голова. Коллеги, как всегда, собрались отправиться отмечать окончание рабочей недели.
- Верунья, не отрывайся от коллектива. Идём-идём!

У Верки не было совершенно никакого желания убивать очередной вечер в надымленном баре с оглушающей музыкой. И тут её осенило:
- Ребята, простите, но в этот раз без меня. Мама вчера в деревню уехала, Маруська некормленная дома сидит. Пожалейте животное!
- Ну, животное – дело святое, - согласились коллеги. - Отпускаем.

- Ребята, простите, но в этот раз без меня. Мама вчера в деревню уехала, Маруська некормленная дома сидит. Пожалейте животное!

Верка с облегчением вышла из конторы. Ехать к матери было далеко...

Первое, что она ощутила, зайдя в квартиру, - это непривычная, почти вызывающая комариный писк в ушах, со всех сторон обволакивающая тишина. Верка включила свет. Везде царил идеальный порядок, как будто бы мать вышла на минутку за хлебом. Жалко только, что Маруська их давно сбежала. Такая хорошенькая была кошечка! Верка с большим вожделением скользнула взглядом по книжным полкам в большой комнате. На кухне, заглянув в холодильник, с радостью обнаружила там целую армию своих любимых вареников и клюквенный морс. На душе стало удивительно тепло. Всё-таки необыкновенная мать женщина – всё успевает, обо всех подумает.

Верка зашла в маленькую комнату, в которой она всегда спала, когда оставалась ночевать. И решила и сегодня не ехать к себе. Доставая из прикроватной тумбочки постельные принадлежности, она улыбнулась: на этой подушке, с медведями и зайцами на наволочке, она спала в детстве в их старой квартире. Да, в их старой квартире, когда отец и мать ещё были вместе. Вздохнув, Верка поплелась в ванную. Кое-как умывшись, вернулась в комнату и, совершенно без сил, опустилась на кровать.

Проснулась Верка от ощущения чего-то очень ласкового и нежного на лице. Открывать глаза не хотелось. По всему телу разливалась приятная лёгкость. Было также не совсем понятно, где она находится – откуда эта удобная подушка и невесомое, но такое тёплое одеяло. У себя дома Верка вот уже несколько лет спала под старым пледом и иногда, в особенно холодные ночи, под спальным мешком. «А ведь тепло на лице – это солнышко на улице выглянуло», - от этой мысли Верке стало хорошо, и она снова сладко заснула.

Так Верка проспала почти всю субботу. Мысли в голове сменяли одна другую, ни на чём не задерживаясь. Ранним вечером, полистав немного вот уже сколько раз начатую книжку, Верка снова погрузилась в сон.

В воскресенье она проснулась на рассвете, свежая и полная энергии. Унылый дождь прекратился. Порывшись в шкафу, Верка выудила на свет божий свои старые тренировочные штаны, быстро оделась и прямо от подъезда начала свою пробежку по пустой ещё улице. Свежий прохладный воздух пьянил счастьем. Вернувшись, Верка заварила душистый чай, заготовленный матерью во время её последнего отпуска. Чашки у Нины Андреевны были все разрозненные. Верка выбрала свою любимую – белую, с улыбающимся жёлто-оранжевым солнышком, из которой она всегда пила по утрам молоко, когда была совсем маленькая и такая счастливая.

Уж сегодня точно не будет никаких глупых звонков и пустого времяпрепровождения. Верка полила наконец цветы, собрала свои вещи и перед выходом из квартиры на минутку задержалась у порога. Как будто что-то забыла... Ну, конечно! Чашку из детства на счастье...

Верка вышла из дому и направилась к остановке. Постояв немного, она передумала ехать домой, зашла в церковь и отстояла всю службу как на одном дыхании.

День начинался хорошо.