Иван Федорович не любил опаздывать: он был всегда собран, пунктуален и обязателен. Сегодня у него особенно важная встреча, но он проснулся с больной головой, не очень хорошо выспался и даже встал позже обычного. Но, тем не менее, не стал отказывать себе в удовольствии – хорошенько позавтракать. Иван Федорович любил, чтобы непременно к завтраку был бутерброд с маслом на ржаной булке грубого помола и ароматный кофе с молоком. Кашу Иван Федорович тоже предпочитал на молоке. Жена Лиза знала его прихоть, вставала раньше и готовила завтрак.

- Ванечка, ты не опоздаешь, - беспокоилась жена.
- Да, надо бы поторопиться…

Иван Федорович встал из-за стола, поблагодарил жену за завтрак, спешно собрался и вышел из дома.

Раннее декабрьское утро встретило его морозным холодом, еще не рассвело, горели уличные фонари, и в их блеклом свете кружили мелкие, как пыль, снежинки. У подъезда стояла красная машина соседа, баба Дуня из соседнего дома выгуливала, как обычно, старого бульдога Тори… Иван Федорович любил обращать внимание на всякие мелочи, как кому-то показалось бы. Эту привычку он вырабатывал в себе специально, в его научной работе это, по его же мнению, было очень полезным качеством. Он замечал, что рябиновые гроздья так же, как прежде, плотными кулачками висят на деревьях во дворе. Значит, сойки еще не прилетали: не так холодно и голодно им на севере.

Внимательное отношение к мелочам было одним из его правил. Если бы, например, вдруг следователю по какой-то причине потребовались подробности и детали какого-то события, свидетелем которого был бы Иван Федорович, он бы без малейшего затруднения выдал поминутно, что и как происходило, где находились те или иные предметы, как выглядели участники событий.

Ощущение близости разгадки тайны – вот что привлекало Ивана Федоровича в работе больше всего.

Иван Федорович втиснулся в переполненный автобус, занял место у окна, задумался. Сегодня предстояла важная встреча с коллегой по научной работе, надо было обсудить кое-какие подробности готовящейся к публикации книги. Сквозь замороженное окно были видны только тусклые фары проезжающих машин и очертания домов вдоль дороги. Двери старенького автобуса жалобно пищали при открывании на каждой остановке, люди входили и выходили, все с одинаковыми, как маски, мрачными лицами.

Иван Федорович очнулся от забытья, глянул в окно, ничего не было видно. Он подержал теплую ладонь на замороженном стекле, от чего образовалось окошечко неровной формы с тонкой прозрачной ледяной коркой по краям. Иван Федорович всмотрелся пристальнее, и с тревогой обнаружил, что проехал свою остановку. Он поспешил к выходу и выскочил на ближайшей остановке.

Так всегда бывает, когда очень торопишься, случаются всякие непредвиденные обстоятельства. Или, может быть, эта встреча была не так важна, как кажется? Поскольку он все равно опоздал на встречу, спешить ему было уже некуда. Он шел мимо мигающих разноцветными огнями витрин магазинов, разглядывал товары, выставленные за стеклом, на которые предлагались солидные рождественские скидки.

Его внимание привлекла необычная картина. Иван Федорович даже остановился у витрины художественного салона, чтобы разглядеть ее подробнее. На картине художник изобразил египетские мотивы в абстрактной манере: пирамиды, жуки-скарабеи, бутоны лотоса, крылатые львы и быки, иероглифы и древние египетские знаки, закрученные в вихре по спирали, соединялись в центре наподобие фестского диска, и название у картины было философским – «Спираль времён».

А научный интерес Ивана Федоровича как раз лежал в плоскости изучения тайн древнего Египта, а фестский диск 17 века до нашей эры был загадкой, над которой Иван Федорович бился уже давно и почти уже нащупал ключик, как ему казалось. Ощущение близости разгадки тайны – вот что привлекало Ивана Федоровича в работе больше всего. С этим не сравнить ни одно из ощущений, которые доводилось испытывать ему в жизни. Тайна как будто щекотала мозг, а в какие-то моменты казалось, что еще доля секунды – и ты будешь первым на Земле, кому откроются знания, много веков скрываемые от человечества.

Иван Федорович решительно захотел приобрести эту картину, было в ней что-то загадочное и привлекательное, будоражащее ум и волнующее мысль. Он зашел в салон, сонная продавщица буркнула что-то вроде: «Ходят тут с утра, покоя не дают…» Нехотя она завернула картину с витрины и, не глядя на Ивана Федоровича, отсчитала сдачу.

Довольный своей покупкой, Иван Федорович отправился на работу. Первым делом позвонил коллеге, извинился за опоздание. Затем закрутился: дела, звонки, переговоры - и забыл про картину, стоявшую все это время в углу кабинета. Вспомнил о ней в конце рабочего дня. Можно было бы, конечно, оставить картину на работе, но он уже представлял ее в рабочем кабинете, дома, да и Лизе хотелось показать покупку.

Жена Лиза удивилась приобретению, ведь Иван Федорович никогда не покупал что-то, не посоветовавшись. Картина Лизе понравилась, они долго разглядывали ее, находя в ней все новые детали и подробности. Было такое ощущение, что картина и впрямь уносит вглубь веков, она была какой-то многослойной, многоплановой. Каждый раз, когда взгляд Ивана Федоровича случайно падал на картину, он подолгу не мог оторваться, смотрел, всматривался, будто пытался разгадать что-то. Порой она его даже раздражала, ведь приходилось останавливать на ней взгляд, бродить по лабиринтам времени, забывая про сегодняшнюю работу. А поскольку у Ивана Федоровича горела работа над книгой, и он очень не любил подводить кого-то, картина ему просто мешала сосредоточить внимание на издании книги. Тогда он вспоминал еще и то, что купил эту злополучную картину именно в тот день, когда опоздал на встречу, а теперь он из-за нее может подвести коллегу со сдачей материалов для книги. Сроки были сжатые, а сделать предстояло еще очень и очень много.

- Как странно, - сказал он, - на эту картину можно смотреть часами и все время находить в ней что-то новое.

Книга о древнем Египте обещала быть интересной, в ней даже выдвигалась гипотеза с расшифровкой фестского диска, но Иван Федорович не был совсем уверен в правильности подхода, а потому включать в книгу или нет версию расшифровки стало камнем преткновения и предметом споров с коллегой-соавтором.

Однако, работая над материалами для книги, Иван Федорович все же никак не мог совсем не обращать внимания на картину, которая, как окно в прошлое, как временной коридор, красовалась над рабочим столом. Каждый раз, когда он погружался в пучину тайн картины, становился первочеловеком, свободным от условностей мира и готовым принять важные знания, но каждый раз что-то мешало, доли секунды не хватало до последнего мысленного рывка к тайне. От этого раздражение накапливалось, и Иван Федорович уже не на шутку злился на картину за то, что столько времени тратит на пустые грезы и мечты, ведь картина эта – всего лишь фантазия художника, и нет в ней никакой загадки.

Даже ложась спать, Иван Федорович видел ее пред глазами и никак не мог понять, почему его преследует эта навязчивая мысль о том, что есть в картине некая тайна. Как-то за завтраком он поделился с Лизой своими мыслями, на что та ответила, что и сама испытывает какое-то будоражащее волнение от присутствия этой картины. Тогда супруги приняли решение избавиться от навязчивой картины, ставшей кошмаром их жизни.

В доме Ивана Федоровича нередко случались гости. Кто-то приходил просто побеседовать с хозяином, кто-то по работе, передать материалы, приезжали и друзья из других городов. Иван Федорович даже обрадовался, когда один из приезжих гостей вдруг заинтересовался картиной.

- Как странно, - сказал он, - на эту картину можно смотреть часами и все время находить в ней что-то новое.

Иван Федорович согласился с гостем, умолчав только о навязчивой привлекательности картины. Гость покидал дом Ивана Федоровича с аккуратно перевязанной и упакованной картиной, благодарил хозяев за гостеприимство и бесценный подарок.

Иван Федорович и Лиза вновь ощутили покой и безмятежность, все пошло своим чередом. Картина покинула их дом и отправилась «жить» далеко за пределы города. Иван Федорович завершил работу над книгой, версия расшифровки фестского диска так и не вошла в книгу: посоветовавшись с коллегами, автор решил, что она несостоятельна, и оставил тему до лучших времен. От общих друзей Иван Федорович узнал, что гостивший у него обладатель картины поживает очень счастливо, а его супруга, долгие годы считавшаяся бесплодной, вот-вот должна родить, ждут девочку.

Ивана Федоровича ничего больше не волновало и не беспокоило, все было спокойно и даже скучно. Впрочем, он и не особо переживал по этому поводу, по-прежнему никуда не опаздывал, плотно завтракал, принимал гостей, нежно любил жену…

И только Ангел на небесах вздыхал: «И почему люди не обращают внимания на послания и знаки, почему ценят покой и не понимают своего предназначения?!» Сколько лет, а, может быть, десятилетий придется теперь ждать, когда вновь родится на Земле человек, способный разгадать тайну фестского диска и открыть человечеству множество утраченных знаний.