Снова посмотрела в зеркало… В надежде увидеть там вовсе не себя, а кого-то другого. К сожалению, в зеркале была я — такая, какая есть, без прикрас, тонны макияжа и даже улыбки. Взгляд сам упал на календарь, висящий на стене. Уже февраль, и один из месяцев нового года пролетел незаметно. И тут же откинула грусть — вот оно, зеркало, и есть мой календарь…

Утром, посмотрев на свои красные заспанные глаза с остатками праздничного макияжа — поняла, вот и наступил Новый год…

Вспомнился сразу прошлый новогодний праздник, когда я клялась себе, что все пойдет по-другому и жизнь уже «с понедельника» изменится. Утром, посмотрев на свои красные заспанные глаза с остатками праздничного макияжа — поняла, вот и наступил Новый год…

Вспомнила, как весну определяю по бледности, а первые теплые дни отражаются на моем лице веснушками. Лето приходит с белыми кругами от очков под глазами, а холода — с раскрасневшимися щеками. Но вот только оно, зеркало, не врет, не лелеет, не поощряет надежды, не мудрствует. С него нельзя в порыве гнева сорвать лист и скомкать его, его не нужно менять каждый сезон и заведомо бояться наступления нового дня. Иногда мне даже кажется, что вижу я не себя саму, а свою проекцию на определенное событие, хорошее и плохое — не суть важно…

Сегодня как-то все не клеилось, и мое отражение, и календарь, и погода за окном были заодно. Зима с весною так быстро стали чередоваться, что мне было сложно что-то понимать… И как-то вдруг вспомнился прошлый теплый февраль. Я пришла домой с работы. ОН упорно обводил в календаре 14 февраля. Фи, фыркнула я, какие нежности ненормальные. Праздник-то западный, для нас плохо понятный. Он оглянулся на мою ухмылку. Жизнь — это сплошной праздник, твоя ирония непонятна.

Наверное, поэтому наши отношения и были если не напряженными, то сложными в корне. На примере обычного календаря — для меня дни были просто днями, для него — праздником. Даже малейший повод предаться праздному веселью он использовал сполна, обрастая непонятными мне ритуалами. Нет, это мне порядочно надоело, но мы были все равно вместе. Нас и разделял, и объединял календарь, на котором мы, впрочем, отмечали одни и те же дни: выходные, в которые мы куда-то НЕ идем вместе, памятные даты — для него — праздничные, для меня — чтобы не забыть.

Я снова смотрюсь в зеркало, помню прошлогоднее 14 февраля: он с копной банальных до тошноты красных роз и мое разочарованное лицо. Да, подруги меня просто затравили — что тебе еще надо… Мне стало до боли скучно. Нет, он не мог понять почему… Неужто и время мое истекло, и сердце совсем зачерствело от постоянной гонки за счастьем. Он взял красный карандаш и зачеркнул 14 февраля… Вот такой вот грустный Валентин… Я тогда даже не плакала, мы же не плачем за каждым прошедшим днем и каждым оказавшимся вне календарного окошка числом…

У меня возникло чувство сильного дежавю, так вроде снова видишь перед собой Деда Мороза у новогодней елки.

Мой взгляд в зеркале снова упал на бледный лист с числами, а слух уловил еле слышные переливы дверного звонка. В голове возникла затасканная фраза: «И пусть весь мир подождет». Но трель становилась все настойчивей.

И снова красные розы. У меня возникло чувство сильного дежавю, так вроде снова видишь перед собой Деда Мороза у новогодней елки. Сегодня наш день, сказал он… Теперь каждый день — наш, подумалось мне.

Снова посмотрела в зеркало, бледная, но взгляд влажный и сияющий… Легкое покалывание в районе сердца. Погладила свой округлившийся живот и посмотрела на календарь. Уже так скоро!