Лев лежал на кровати, безучастно уставившись в потолок. Из кухни доносился ее голос. Она болтала по телефону: периодически смеялась громко, заливисто... У нее хорошее настроение! Неужели ей все равно, что, возможно, она сейчас мешает ему заснуть после напряженного дня?

У них все так волшебно начиналось... Первые дни после того, как он переехал в ее уютную квартирку, они буквально не могли оторваться друг от друга - ни днем, ни ночью. Она целовала его глаза, щеки, лоб, а он обожал ее грудь - красивую, полную, нежную. Иногда, насытившись друг другом, они молча лежали в обнимку. Эти тихие минуты теплой близости Лев не променял бы ни на какие сокровища мира.

Она была его первой женщиной. Пусть в момент их знакомства он был еще слишком молод, чтобы успеть набраться опыта, но, к счастью, у него уже тогда хватило ума понять прелесть общения со зрелой женщиной - мудрой и умеющей распознавать и ценить настоящие чувства.

Первые дни после того, как он переехал в ее уютную квартирку, они буквально не могли оторваться друг от друга - ни днем, ни ночью.

О своей личной жизни она никогда не рассказывала, но постепенно - по клочкам разорванных фотографий в мусорном ведре и ее всхлипываниям по ночам - он собрал воедино картину прошлых дней. Был один человек, о котором она тайком горевала и которого он, Лев, ненавидел за это. И чем больше он ненавидел того человека, тем более нежным, как ему хотелось думать, он становился с ней: заглядывал в ее глаза, дотрагивался пальцами до ее кожи и улыбался ей так лучезарно, как только мог...

Почему с недавних пор между ними все изменилось? У нее появились темные круги под глазами, а трепетные объятия в сладостном молчании случались все реже и реже. Неужели всего лишь из-за денег?

Да, он пока на мели, но это не давало ей права не верить в него. Он встанет на ноги, обязательно, и раньше, чем она думает. Но сколько бы он ни пытался ей объяснить свою ситуацию, она только молча слушала его и с каждым днем становилась грустнее и... требовательнее к нему. Да, иногда ее голос звучал властно, и Льву не нравилась такая метаморфоза.

Лев отвернулся к стенке. Его раздражало, что на глаза наворачиваются слезы. Он вдруг почувствовал дикую злость, сжал кулак и с силой глухо ударил кулаком по одеялу.

Пару недель назад случилось кое-что, когда Лев набрался смелости и, принципиально и в довольно резкой форме, высказал все, что он думает по поводу вещей, которые она ему купила на свои сбережения. Он не просил подачек! К тому же эти кофты и брюки годились только для одиноких пенсионерок... Разумеется, она тогда обиделась, хотя и старалась скрыть досаду. Он же моментально почувствовал ее раздражение каждой клеточкой своего тела - это было очень неприятное, физически болезненное ощущение. Он испугался: вдруг ей, уставшей и расстроенной, на секунду покажется, что они не подходят друг другу? Нет, пусть он и взрослый уже мужчина, но ему важнее видеть ее счастливой, чем жить в согласии с собственными принципами. Он тогда мгновенно притих и позволил ей делать с ним все, что ей захочется. На нем и сейчас была одна из тех кофт...

Люди требуют общения, а ему доставляло удовольствие их уютное уединение. Тихий, спокойный сон. Вкусная еда. Он зануда?

В дверь зазвонили. Лев напрягся. Кто это там еще?

Он не очень любил, когда к ним в дом приходили посторонние. В первые дни их совместной жизни она зачем-то пригласила в гости целый хоровод подружек. Ему было неловко. Подружки с жадным интересом обсматривали его с головы до ног, улыбались ему. С одной стороны, это было приятно. Пусть любимая видит, что он интересен женщинам, что они не могут побороть кокетство даже у них дома и в ее присутствии. С другой стороны, его бесконечно утомляли люди. Люди требуют общения, а ему доставляло удовольствие их уютное уединение. Тихий, спокойный сон. Вкусная еда. Он зануда? Возможно. Но это - он, такой как есть.

Из коридора послышался еще один женский голос. Это была ее мать! О боже, только не это. Отношения с престарелой дамой у Льва всегда были напряженные, но не это раздражало больше всего, а скандалы, которые мать и дочь регулярно устраивали. У них хватало ума каждый раз удаляться на кухню, когда их распирало покричать друг на друга, но стены квартиры были слишком тонкими - Лев всегда все слышал.

Ее мать считала, что они зря начали жить вместе, что Лев - обуза; что пока дождешься, когда он «встанет на ноги» - сто раз поседеешь; что быть с ним - тратить лучшие годы жизни на человека, который, возможно, никогда этого не оценит и «спасибо» даже не скажет. Что мужики вообще не умеют ценить заботу и уют, и что он, Лев, все равно уйдет, начнет новую жизнь - только его и знали. Еще мать обвиняла дочь в том, что та, дескать, не разбирается в мужчинах и каждый раз связывается с мерзавцами. Однажды старушка припомнила дочери предыдущий роман и дрожащим голосом воскликнула: «Он даже внешне на него похож, не понимаю, как ты это все выносишь... Подумай, он же и характером весь в него наверняка! Я говорила тебе, я предупреждала, этот щенок не должен был появиться в твоей жизни... И ведь был шанс, с финансами я бы помогла... Эх ты. Расхлебывай теперь». Только врожденная интеллигентность и нежелание усугублять ситуацию для любимой женщины не позволили «щенку» тогда выскочить из комнаты и высказать, наконец, злостной дамочке все, что он думает о ней и ее нравоучениях...

Послышался... мужской бас?! В ту же секунду тысячи горячих стрел ревности пронзили Льва с головы до пят.

В этот раз ее мать побыла в гостях недолго. Лев вздохнул с облегчением. Хозяйка дома уютно загремела на кухне кастрюлями, и Лев почувствовал приятное тепло в области желудка. Сейчас они поужинают, а после ужина, как известно, гораздо проще мыслить позитивно.

Дзыыынь! Снова звонок. «Проходной двор», - подумал Лев и поморщился. Дверь открылась, кто-то тяжело перешагнул через порог, но голосов он не услышал... Как будто хозяйка и гость остановились в изумлении и отчего-то не решаются заговорить друг с другом. Лев застыл в тревожном предчувствии. Послышался... мужской бас?! В ту же секунду тысячи горячих стрел ревности пронзили Льва с головы до пят. Его сердце застучало с бешеной скоростью. Ему было нечем дышать.

Мужской голос - тихо и сбивчиво - что-то рассказывал. А хозяйка... Даже сквозь закрытую дверь комнаты Лев смог различить, что она не просто молчит в ответ, а еле слышно всхлипывает.

Кто этот человек? Зачем он пришел? Неслыханная наглость! В этом доме уже есть мужчина! Нет, это было уже слишком. Может, в силу определенных обстоятельств он может показаться кому-то беспомощным, блаженным, зависимым, но люди просто не догадываются, какое горячее любящее сердце у него в груди и какая сила скрыта в его теле, если речь идет о защите самого дорогого, самого близкого ему человека...

Лев решительно перевернулся на бок, потянулся руками вперед, ухватился пальцами за деревянную решетку и, напрягшись до красноты на пухлом лице, подтянулся к краю кровати...

Даже сквозь закрытую дверь комнаты Лев смог различить, что она не просто молчит в ответ, а еле слышно всхлипывает.

- Я иду к тебе! Я спасу тебя! Я люблю тебя! - закричал он так громко, как только мог.

*****************

Дверь распахнулась, и в комнату торопливо вбежала девушка с заплаканным лицом.
- Сыночек, Лёвушка, мама здесь, мама рядом, - она осторожно взяла на руки разбушевавшегося малыша, который яростно сучил ручками и ножками и заходился в самом горестном рыдании, какое только может случиться у трехмесячного младенца.

В дверях, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, с извиняющейся и любопытствующей улыбкой, застыл мужчина: он еще не снял пальто, в глубине коридора виднелся его огромный чемодан, а в руках гость сжимал букет цветов, который хозяйка дома еще не успела или не захотела принять.

Девушка нежно прижала сына к себе, повернулась к мужчине и сказала:
- Он, наверное, есть хочет... А для нас есть куриный суп, твой любимый. Только что сварила.

Мужчина просиял: она его простила! «А после ужина, по идее, жизнь тем более налаживается», - подумал гость и вздохнул с облегчением.