Ленка всегда любила танцевать. Во всем ее существе угадывалась эта страсть - в подпрыгивающей походке, активной мимике, озорном блеске глаз. Еще, помнится, в детском саду она мечтала стать балериной, о чем вдохновенно рассказывала нянечке Томе, пытавшейся накормить капризную воспитанницу остывшим супом.

- Кушай лучше, - приговаривала стокилограммовая румяная Тома, - а то не будет сил плясать-то.
- Ничего, - парировала бледная, похожая на недоваренную макаронину Ленка, - балерины ведь все тоненькие.

Однако в единственном в городе танцевальном ансамбле «Березка», куда Ленку привела за руку мама, уставшая от стенаний упрямицы, вынесли суровый вердикт: «Не годится! Не хватает гибкости».

Ну что ж, дочка не унывала и старалась плясать при любой возможности и под любую музыку. Грянули 90-е, а с ними и различные коммерческие школы танцев, куда требовалась не гибкость, а толщина кошелька. Но и тут Ленке не подфартило: успешные и обеспеченные прежде мама и папа не смогли благополучно вписаться в новую жизнь. Ленка усиленно училась, а танцами занималась дома, самостоятельно обучаясь по видеокассетам и мастеря себе наряды, поражая домашних то танцем живота в образе восточной царицы, то русским фольклором в широком сарафане.

В принципе, обычная и слегка сутулая, с фигурой девочки-подростка в танце она совершенно преображалась и становилась другой.

Не отметить танцующую Ленку среди других было невозможно. В принципе, обычная и слегка сутулая, с фигурой девочки-подростка в танце она совершенно преображалась и становилась другой. Тонкая и звенящая, как натянутая струна, с длинными каштановыми кудрями и распахнутыми, как у ребенка, синими глазами, она притягивала к себе взгляды не правильными движениями, а страстностью, с которой танцевала. Казалось, в каждом танце она проживала целую жизнь. Конечно, ее не мог не отметить Ларс среди других учениц их сальса-группы. Сальса была Ленкиным коньком, ее увлечением с первого же занятия, которое, кстати говоря, было пробным, и куда ее притащила соседка-шведка, пытаясь спасти иностранную студентку от жестких приступов ностальгии. «Ты увидишь, это просто, главное обладать чувством ритма». С чувством ритма у Ленки все было в порядке, и занятия пошли легко и весело. Она не была лучшей ученицей, но особенной - несомненно.

Ларс считал себя красавцем и хорошим танцором, поэтому он решил, что вот эта девушка, пожалуй, достойна стать его постоянной партнершей, а может быть, и больше, кто знает.

После занятий Ленка была торжественно приглашена остаться на дополнительную репетицию вместе с лучшими учениками и инструкторами. Торжественность приглашения оказала свое влияние, и Ленка осталась, ликуя. Она будет танцевать, будет лучшей. Воображение рисовало ей огромный зал зрителей, погруженный в полумрак, с пятнами света ярких прожекторов на блестящем паркете и ее, Ленку, в ярко-красном платье, с красной розой в волосах, в бешеном ритме сальсы, ведомую ее партнером. Она поглядела на Ларса - несомненно, он не латинос, а швед, но хорош, как скандинавский бог: высокий блондин с холодными голубыми глазами и точеными чертами лица. Ленка зажмурилась.

- Ну, что с тобой такое, - услышала он раздраженный голос Ларса, - ты совсем не в ритме, путаешь повороты, старайся считать про себя.
- Извини, я задумалась, - попыталась оправдаться Ленка.
- Ничего, я надеюсь, у тебя получится, мы ведь теперь будет танцевать вместе? - полувопросительно-полуутвердительно сказал Ларс.

Она даже стала крашеной блондинкой, чего с ней никогда прежде не приключалось, для того, чтобы соответствовать кавалеру.

После репетиции он подвез Ленку до ее квартирки.

- Ты знаешь, мне кажется, что нам нужно больше репетировать, так что, может, завтра встретимся у меня?

Ленка репетировала с Ларсом уже три месяца. Их танцевальный роман не обсуждал только ленивый, и они были красивой парой, по крайней мере, так считала она сама. Она даже стала крашеной блондинкой, чего с ней никогда прежде не приключалось, для того, чтобы соответствовать кавалеру. Ленка просто удивлялась, как много общего у них, и самое главное - он разделяет ее любовь к танцам, а что может быть важнее? Их группа скоро должна была выступать в показательном концерте, куда были приглашены корреспонденты и фотограф из местной газетенки, и Ленка пропадала на репетициях все свое свободное время. Этот концерт имел для нее огромное значение - она снова видела перед собой зрительный зал и себя в красном платье, с розой в волосах, ведомую своим партнером в страстном танце. Ларс не разделял ее энтузиазма, и все чаще Ленка репетировала одна.

- Это ТЕБЕ, а не мне надо больше работать над собой, - поучал ее Ларс, - ты еще очень и очень неуверенно танцуешь. Если честно, то понять не могу, как я мог так ошибиться в тебе, ты выглядела более-менее прилично, когда танцевала одна, но сейчас это никуда не годится. Мы будем выглядеть ужасно на выступлении, если ты не будешь больше репетировать.
- Но ведь в сальсе ведет партнер, мужчина, а женщина просто следует за ним, - отбивалась Ленка.
- Невозможно вести за собой бревно, - отрезал Ларс, - бревно приходится тащить. Будь добра, отнесись к репетициям серьезно, мне нужно уехать, так что увидимся на генеральной репетиции выступления.

Ленка отнеслась к критике серьезно: днем ходила на лекции, вечерами пропадала в пустом зале и отрабатывала движения перед зеркальной стеной до упада, а ночами ревела так, что соседка пару раз заходила и спрашивала, все ли в порядке. Ленка кивала, но порядка в ее жизни не было - Ларс не звонил, и танцы не приносили былой радости.

И с чего она решила, что танцы - это ее? Вполне возможно, что у нее нет никаких способностей, не зря же в детстве ей об этом сказали.

До концерта оставалась неделя, и Ленка решила не репетировать больше, а просто пойти на сальса-вечер в одном из местных кафе и посмотреть на других танцующих. Она села в уголок и заказала себе коктейль. «Ааа, будь что будет», - подумалось ей. Она чувствовала себя ужасно уставшей. И с чего она решила, что танцы - это ее? Вполне возможно, что у нее нет никаких способностей, не зря же в детстве ей об этом сказали. И с Ларсом так вышло… Слезы закапали в «мохито» - Ленке было очень жалко себя.

- Что-то случилось? По-моему неподходящее место для слез… и неподходящий коктейль.

Ленка подняла глаза. Мужчина. Молодой. Со смешинками в глазах и внешностью испанца. Ей хотелось ответить в своем стиле - с юморком или сказать какую-нибудь колкость, но сил не было, и она просто всхлипнула.

- Может быть, лучше пойдем танцевать, а поплакать успеете всегда?

Ленка всхлипнула еще громче, готовясь разреветься.
- Я не умею танцевать, я ужасно танцую.
- А вот это бросьте, - отрезал незнакомец, - видел вас в этом кафе много раз, вы просто великолепны, пойдемте танцевать.

Ленка вытерла щеки тыльной стороной ладони. Танцевать так танцевать!

На танцполе произошло нечто странное - едва Ленка коснулась руки мужчины, как между ними будто искра пробежала и зажгла пол под ногами. Музыка, будто сама отбивала ритм, и Ленке не приходилось вымученно считать его про себя. Она просто летела в танце, следовала за своим партнером и не понимала, выучила ли она эти движения и танцует сейчас на автопилоте, или это совсем новые движения, которые получаются сами собой. Музыка закончилась. Ленка остановилась, чувствуя, как гулко бьется сердце и слегка кружится голова. Со стороны столиков послышались аплодисменты. Посетителям кафе явно понравился их танец.

На танцполе произошло нечто странное - едва Ленка коснулась руки мужчины, как между ними будто искра пробежала и зажгла пол под ногами.

- Что это было? - выдавила Ленка.
- Сальса, я так думаю, а говорили, танцевать не умеете, - в глазах незнакомца все так же играли смешинки.
- Видимо, умею, просто не пробовала, - к Ленке вернулось ее обычное расположение духа.
- Ну что ж, тогда, может, еще один танец?

Ленка рассмеялась, кажется, что именно с ним она готова была танцевать всю жизнь.

Когда музыка затихла и гости начали расходиться, Ленка и ее новый знакомый вышли на улицу. Ленка вдохнула влажный воздух.

- Кажется, сейчас пойдет дождь, а последний автобус ушел, - вздохнула она. Уходить совсем не хотелось.
- Ты знаешь, на набережной есть беседка с видом на море, где мы можем переждать дождь, а потом я провожу тебя домой.
- А что, мы уже перешли «на ты»? - кокетливо улыбнулась Ленка.
- Да вроде как, если ты не против.
- Не против, если я хотя бы узнаю, как тебя зовут.
- Да, действительно, комично получилось, - усмехнулся «испанец», - у меня сложное русское имя Дмитрий.
- Как русское? - Ленка изумленно уставилась на него. - Разве ты не латинос?

Последнюю фразу она произнесла по-русски.

- А ты... разве не шведка?

Последовавший за этим оглушительный хохот перекрыл шум ливня.

- Ну, все просто - ты похож на испанца, жгучий брюнет.
- А ты блондинка с голубыми глазами и хорошо говоришь по-шведски, мне и в голову не пришло начать с тобой говорить по-русски.
- Открою тебе одну тайну: я НЕ блондинка, это не натуральный цвет.

- Хорошо, тогда и я тебе открою свою тайну: я НЕ умею танцевать сальсу и все, что было сегодня вечером, - чистой воды импровизация.

- Хорошо, тогда и я тебе открою свою тайну: я НЕ умею танцевать сальсу и все, что было сегодня вечером, - чистой воды импровизация. Сальса с русском стиле. Просто я увидел тебя как-то в этом кафе, так, зашел выпить кофе после работы, а потом уже приходил, только чтобы посмотреть на тебя. С тобой танцевал такой длинный белесый парень, и мне казалось, что он как робот, а ты не такая, ты живая. Теперь я точно знаю, что хочу учиться танцевать сальсу.
- Я научу тебя, - пообещала Ленка.

И сама не замечая того, начала рассказывать о своей мечте, красном платье и полном зале зрителей. Беседа с ним была такой же легкой и свободной, как и танец, и Ленка мимоходом подумала, что к красному платью скорее всего больше подойдет ее прежний цвет волос.

Ларс смотрел на Ленку и не мог оторвать глаз от нее, в то же время силясь понять, что она такое говорит. Поменяла партнера? За неделю до выступления? Как вообще такое возможно? Как ей идет этот темный цвет волос, и почему он раньше не замечал. Инструкторы одобрили? Нет, этого не может быть. Какой еще новый партнер? Где она его нашла и когда?

Ленка быстро объясняла Ларсу, что выступать она будет не с ним, и поглядывала на часы. Боже, почему ему так долго все надо объяснять, почему он не понимает ее с полуслова и как она раньше не замечала, что него такие блеклые глаза с белесыми ресницами? Хотя, впрочем, какая разница, у нее так мало времени, до генеральной репетиции остается один день, а ей нужно успеть забрать из магазина ее красное платье.