В одном кукольном театре жил-был Разбойник. Так звали куклу, которая играла только плохих персонажей. И хоть это Разбойнику не нравилось, он был вынужден делать и говорить то, что хотел кукловод. Иногда костюмер вместо меховой безрукавки надевал на него тельняшку и перевязывал глаз черной лентой. Тогда Разбойник играл в спектакле пирата. Но это не меняло сути, потому что он все равно совершал то, что ему было противно: нападал на беззащитных, грабил и обижал другие куклы. Разбойнику это не нравилось, потому что внутри он был добрым. А чтобы он имел устрашающий вид, художник нарисовал ему густые хмурые брови и по щеке провел кривую линию шрама. Костюмер добавил два пистоля, стреляющие конфетти и столпом искр, и большой загнутый кинжал.

Многие боялись Разбойника. Некоторые дети в зрительном зале, глядя на него, даже плакали. Он хотел крикнуть им, чтобы они его не боялись, но вместо этого говорил то, чего желал кукловод.

А еще наш герой был тайно влюблен в одну очень красивую куколку, с золотыми кудряшками и курносым носиком. Но ей трудно было чем-либо угодить. Она всегда морщила маленький носик и говорила: «Фи». У нее даже имя такое было - Фифи.

Некоторые дети в зрительном зале, глядя на него, даже плакали. Он хотел крикнуть им, чтобы они его не боялись, но вместо этого говорил то, чего желал кукловод.

Разбойник, такой отважный на сцене, робел перед ней, как маленький. Однажды он все же набрался смелости и подошел к ней, чтобы познакомиться поближе. Фифи окинула его одежду надменным взглядом, поморщилась и произнесла: «Фи, какая безвкусица».

Потом Разбойник из медной проволоки сделал для нее изящную брошь в виде розы. Робея, он преподнес ей подарок, на что Фифи опять скривилась и, закатив глазки, промолвила: «Фи, какое уродство».

Разбойник швырнул брошку на пол и с тех пор оставил всякие попытки подружиться с красивой, но такой недосягаемой куклой. Она была достойна принца, размышлял он. Ах, если бы он мог перевоплотиться. Но нет, он оставался разбойником, изуродованным ужасным шрамом.

А строптивая Фифи действительно мечтала о прекрасном рыцаре. «Ах, - вздыхала она, - когда-нибудь я встречу того, кто ради меня совершит настоящий подвиг. Я выйду за него замуж и стану принцессой. Тогда я наконец-то перестану играть второстепенные роли фрейлин, а сама буду править на сцене».

Но и ее мечтам не суждено было сбыться. Однажды режиссер театра приказал, чтобы Фифи, Разбойника и еще нескольких кукол отнесли в театральную кладовую. Та находилась в подвале и представляла собой большую мрачную комнату, заставленную коробками и другими ненужными вещами. Солнце лишь ненадолго заглядывало в маленькое оконце кладовой днем, а луна слабо освещала пыльное помещение ночью.
Кукол повесили на стену, дверь закрыли, и все о них забыли. Сколько прошло времени, трудно сказать. Только острый кинжал Разбойника затупился, пистоли заржавели, а золотые кудри Фифи от слоя пыли стали пепельного цвета.

- Когда-нибудь прекрасный рыцарь отыщет меня и спасет из заточения, - мечтательно сказала однажды Фифи. – Он взломает эту тяжелую дубовую дверь и увезет меня в прекрасный мир смеха и ярких красок.
- Я попробую, я сейчас! – встрепенулся Разбойник. Он что есть силы задергался на крючке, но не смог помочь даже себе.
- Фи-фи-фи, - посмеялась над ним высокомерная кукла.

Однажды в рождественскую ночь, когда яркая Вифлеемская звезда заглянула в маленькое оконце подвала, вся комната осветилась яркими блесточками.

- Ах, - всплеснула руками Фифи, - так же красиво было на Новогодних спектаклях, когда на сцену падали блестящие снежинки. Неужели я больше никогда не сыграю, хотя бы саму маленькую роль, и моя жизнь так и закончится в этом подвале?
- Ох, - печально вздохнул Разбойник, если бы он только мог освободить ее из этого заточения.

Звездочка подмигнула им с высоты и скрылась за облаками. Подвал снова погрузился в ночную мглу.

Она была достойна принца, размышлял он. Ах, если бы он мог перевоплотиться. Но нет, он оставался разбойником, изуродованным ужасным шрамом.

И тут все услышали подозрительных шум, он доходил откуда-то из-под стеллажей.

- Это прекрасный Принц! – взвизгнула Фифи. – Он пришел, чтобы спасти меня, он меня нашел!
- Тише, - цыкнул на нее Разбойник. – Еще неизвестно, кто там.
- Много ты понимаешь, никчемный Разбойник? - сморщила носик Фифи. – Это идет он - мой рыцарь!

Вдруг в углу комнаты сверкнули глаза.

- Замри, - шепотом приказал Разбойник.

Фифи хотела что-то возразить, но осеклась – из-под стеллажа появился длинный крысиный хвост, затем и огромная крыса. Она пробежала по комнате, сунув нос в каждый закуток. Потом непрошеная гостья приподнялась на задние лапы и потянулась к тарелке с фруктами из папье-маше. Надкусив все, она стала шарить по коробкам, стоящим на полу. Затем ее хищный взгляд метнулся на стену и задержался на наряде Фифи.

- Какая шикарная шаль, - прошипела крыса, - моим крысятам будет на ней мягко спать.

С этими словами она направилась прямо к перепуганной кукле.

- Спасите! Помогите! – закричала Фифи, переводя взгляд на сказочных персонажей, хранящихся на соседних полках. Но никто не отозвался, все делали вид, что спят.

Лишь один Разбойник отчаянно замахал руками и попытался спрыгнуть с цепкого крючка.

- Не смей к ней приближаться! - кричал он. – Отойди от нее немедленно!
- Да что ты мне сделаешь, никчемная деревяшка? – усмехнулась крыса. – Сейчас ты увидишь, как мои острые зубы перекусят тонкую шейку этой модницы. А потом я доберусь и до тебя.

Крыса с легкостью сдернула с Фифи кружевную шаль и потянулась к ее горлу. Ужасные длинные усы уже щекотали бледное лицо куклы, а Разбойник никак не мог освободиться от крючка, который крепкой хваткой держал его за одежду. Тогда он достал свой пистоль и выстрелил. Разноцветное конфетти ярким облачком разлетелось по комнате.

- И этим ты хочешь меня остановить? – засмеялась Крыса. Она ловко щелкнула хвостом и выбила из рук Разбойника второй пистоль. – Вуаля!

Стукнувшись об пол, тот отлетел за коробки.

Ей трудно было чем-либо угодить. Она всегда морщила маленький носик и говорила: «Фи». У нее даже имя такое было - Фифи.

- Кто-нибудь, помогите! - осипшим голосом звала на помощь Фифи.

Крыса снова кинулась к своей жертве, но кукла висела слишком высоко. Тогда Крыса сильно дернула за кружевное платье Фифи, и оно не выдержало. Кукла упала на пол.

- Вот ты и попалась! – заклацала языком Крыса. Грозной тенью она склонилась над притихшей Фифи.
- С беззащитным справиться каждый может. А вот ты попробуй одолеть меня, толстая мышь! – выкрикнул Разбойник. Что есть силы, он дернулся на крюке и, разодрав кожаную безрукавку, шлепнулся на пол рядом с Крысой.
- Как ты посмел назвать меня «мышью»? – взвизгнула та и кинулась на него.

Хвостом она сбила Разбойника с ног – между ними завязалась драка. Цепкие когти сжали горло отважной куклы, Разбойнику стало нечем дышать. И тут ему на помощь пришла Фифи. Она скинула с себя башмачок и запустила им прямо в голову Крысы. Та на секунду ослабила схватку, но этого было достаточно, чтобы Разбойник дотянулся до своего пистоля, валявшегося неподалеку.

Щелчок – и яркие искры опалили усы и морду Крысы. Она отпрянула в сторону, но тут же с новыми силами кинулась на Разбойника. Но он успел достать свой изогнутый кинжал. Изловчившись, он схватил Крысу за хвост и рубанул по нему затупившимся лезвием. Завопив от боли, Крыса набросилась на куклу и повалила обессиленного Разбойника на пол. Сцепившись в смертной схватке, они стали кататься по полу.

- Оставь его в покое! – закричала Фифи и швырнула в Крысу вторым башмачком. Острым каблуком тот угодил Крысе прямо в глаз. Сверкнув в темноте одним глазом, злодейка шмыгнула под стеллаж и скрылась в норе.
- Разбойник, ты жив? – кинулась к своему спасителю Фифи. Но тот лежал неподвижно – одежда его была изодрана, глаза закрыты: - Она убила его, она перегрызла ему горло! – рыдала Фифи.

Слезы ручьем лились из ее глаз на бледное лицо Разбойника.

- Он был так благороден, - причитала несчастная Фифи, - у него было доброе сердце, а я этого не замечала. А какую прекрасную брошь он сделал мне своими руками?! А я не оценила и выкинула ее. Теперь у меня даже на память о нем ничего не останется. Ах, как я была к нему несправедлива! Он казался мне уродливым, а на самом деле он так прекрасен!

С этими словами Фифи оторвала от своей сорочки кусочек батиста и стала протирать залитое слезами лицо своего избавителя. Под мокрой материей сначала исчез уродливый шрам со щеки, а затем и разгладились брови на лице Разбойника.

- Ах, как я была глупа, - рыдала Фифи. – За маской разбойника я не разглядела настоящего рыцаря. Как жаль, что уже нельзя ничего исправить.

Фифи обливалась слезами. Она не заметила, как в маленькое оконце снова заглянула яркая звездочка, и комната снова осветилась блестками.

Упав на грудь бездыханного спасителя, Фифи обливалась слезами. Она не заметила, как в маленькое оконце снова заглянула яркая звездочка, и комната снова осветилась блестками.

Веки Разбойника дрогнули.

- Моя прекрасная Фифи, - прошептал он, – вы, кажется, спасли мне жизнь.
- Ах, вы живы! – подскочила на ноги заплаканная красавица. – Какое счастье! Обещаете, что теперь всегда будете находиться рядом со мной!
- Для меня это честь! – ответил Разбойник и, поднявшись, склонился в поклоне перед Дамой своего сердца.

Утром в кладовую пришел новый режиссер театра. Сторож ему пожаловался, что там всю ночь слышалась какая-то странная возня и писки. В кладовой навели порядок, щель в полу забили. На одной из полок режиссер увидел двух кукол. Они сидели, взявшись за руки, и, казалось, о чем-то говорили. Покрутив их в руках, режиссер воскликнул: «Это как раз то, что я искал для своего нового спектакля!»

Скоро на стенах кукольного театра повесили афиши, приглашающие на приключения отважного Рыцаря и его прекрасной Дамы. И никто и не узнавал в портретах героев бывшего Разбойника и капризную куклу по имени Фифи.