Хмурое осеннее утро, накрапывает мелкий дождик. Не хочется вставать с кровати, старенькой, с продавленными скрипучими пружинами, но теплой, почти родной, и плестись на занятия в универ!

Толик рывком вытолкнул свое полусонное тело в сумрачное пространство общежитской комнаты. Надо бы включить свет, да не хочется будить соседей, угомонившихся вчера далеко за полночь.

Студенческая жизнь в общежитии, со всеми ее составляющими, ночными загулами с выпивкой и девочками, никогда не была Толику в радость. Но выбирать не приходилось, комната на пять человек, один из которых ботан-юрист, идущий на «красный диплом» и четверо — любители веселой жизни, пива и студенток.

Соседи просыпаться и не думали. «Опять прогуляют занятия, вчера накачались пивом по полной, к Вовке, кажется, приходила Ленка, хотела остаться на ночь, хорошо, что негде, все кровати заняты», — бубнил про себя Толик, впотьмах собираясь на учебу.

С детства воспитанный в строгой семье, Толик даже в мыслях не мог позволить себе пропустить занятие, не выучить урок, это давало свои положительные результаты, последний курс юридического факультета, впереди маячит красный диплом и престижная работа в одной из лучших организаций областного города.

Студенческая жизнь в общежитии, со всеми ее составляющими, ночными загулами с выпивкой и девочками, никогда не была Толику в радость.

В дверь комнаты постучали. «Кто там с утра пораньше?» — дверь, не закрытая на замок, от кого запирать-то, все свои, открылась, и на пороге появилась Елена.

— Привет, а Вовка спит?
— Спит, а я уже ухожу учиться. Прогульщик твой Вовка. А ты чего на занятия не идешь?
— Мне ко второй паре, — привычно соврала Ленка. Как и ее друзья по общаге, она любила гулять больше, чем учиться. И еще она любила Толика.

Нет, «официально» она была девушкой Вовки и, лукаво улыбаясь, заявляла всем, что любит его и хочет замуж. Но при каждом удобном случае, приходя к Вовке, она не спускала глаз с соседа по комнате, Толика. На что надеялась, непонятно. Парень он, конечно, видный, высокий и даже, можно сказать, симпатичный. Но ботан в самом его наиярчайшем проявлении! На все знаки внимания женского пола Толик реагировал ледяным безразличием, объясняя это наличием мифической невесты в родном городе. Елену как женщину он вообще не воспринимал.

Но сдаваться Ленка не собиралась.

— Толик, а ты вчера так рано спать лег, мы тебе не мешали?

Приходила, значит, не приснилось.

— Нет, не мешали.
— Толик, а ты чай будешь пить, я могу блинчики испечь.
— Лена, я опаздываю, иди, буди Вовку, — с этими словами Толик выскочил за дверь. Время до занятий еще было, но оставаться в двусмысленной ситуации не хотелось. Да и Елена в последнее время стала слишком активной, Вовка начинал злиться. Портить отношения с приятелем из-за девчонки Толик не собирался!

Занятия в университете шли своим чередом, записывая монотонную лекцию, Толик посматривал в окно: «Дождь все-таки идет, серый скучный день».

Почему он выбрал именно юрфак, Толик не задумывался. Родители настояли, он согласился, профессия престижная.

«Ну ничего, последний год, скоро получу диплом, пойду работать, — успокаивал себя, — работать лучше, чем учиться, за это еще и деньги платят».

После занятий Толик направился в общежитие с одной мыслью — отдохнуть и отоспаться, в комнате его ждала вся компания за столом, уставленным пивными бутылками.

«Ну ничего, последний год, скоро получу диплом, пойду работать, — успокаивал себя, -работать, лучше чем учиться, за это еще и деньги платят».

— Толян, как отучился? Лекцию списать дашь?

Поняв, что отдохнуть не удастся, Толик, собрав учебники, направился в холл общежития, где стояли столики для занятий, специально для таких, как он, студентов, предпочитающих учебу дружеским посиделкам в комнате.

— Толик, ты куда? Не пущу! Давай с нами, присоединяйся, — Ленка встала в дверях, грозно выпятив грудь.
— Некогда, завтра контрольную писать, пойду в холл, позанимаюсь.
— Ну, выпей пива и пойдешь, — не унималась она.
— Да, Толян, что ты нас бросаешь, садись, — к Елене подключились остальные обитатели комнаты.

Пришлось ненадолго остаться, выпить пива, послушать шутки приятелей и, улучшив момент, все же уйти в холл с кипой тетрадей и учебников.

За окном уже смеркалось, склоня голову над конспектами, Толик и не заметил, как сзади к нему подкралась Ленка и, закрыв его глаза руками, прошептала на ухо: «Я тебя люблю». Она и раньше пыталась завести с ним разговор на эту тему, но Толик все переводил в шутку, а однажды даже пришлось нагрубить настойчивой девушке. В тот вечер их компания, как обычно, засиделась допоздна, Толик, не обращая внимания на шумевших соседей, прилег на свою кровать и задремал, рано утром предстояли занятия в универе, которые он не пропускал ни при каких обстоятельствах. Сквозь сон почувствовал, как к нему на кровать присела Лена, то ли в шутку, то ли всерьез начала тормошить, звать за стол.

— Лена, я спать хочу! Мне завтра вставать рано!
— Толик, без тебя скучно, пойдем к нам!
— Не пойду, отстань, иди к Вовке, он тебя развеселит.
— Мне Вовка не нужен, мне нужен только ты. Если не пойдешь, лягу спать с тобой.

Ему ничего не оставалось, как довольно грубо вытолкать ее с кровати. За этой сценой из другого конца комнаты наблюдал Вовка, делая равнодушный вид.

— Вова, Толик меня не любит, я вернусь к тебе! — пыталась шутить Ленка.
— Мне жертв не надо! Любишь его, иди к нему, — зло отрезал Вовка, и в тот вечер они с Ленкой сильно поругались и долго не разговаривали. Но потом отношения наладились, и все пошло своим чередом.

Но сейчас, в этот сумрачный вечер, что-то дрогнуло в душе у Толика, видимо, Ленкина настойчивость, подтверждая закон диалектики, дала преобразование количества ее внимания к нему в качество. Отняв ее руки от себя, Толик усадил девушку на стул напротив.

— Пойдем, а куда? — этого предложения Лена ждала целый год, и было ей, в общем-то, все равно куда. Позвал ведь, она уже почти и не надеялась.

— Лен, тебе не надоело?
— Нет, мне никогда не надоест!
— И что нам дальше делать?
— Не знаю, ты мужчина, предложи что-нибудь, — впервые инициатива перекладывалась на плечи Толика.

Пустынный холл общежития освещался только настольной лампой единственного в тот вечер студента, разложившего свои конспекты. Но внимание его было приковано не к конспектам. Как впервые в жизни, он разглядывал сидящую перед ним девушку. Лена не была писаной красавицей, но внешность имела весьма неординарную, высокий рост, довольно выдающихся размеров грудь, на которую «запал» не один представитель мужского сообщества, черные глаза и черные блестящие длинные волосы. За ней среди студентов даже ходило прозвище «русская царица Тамара».

— Пойдем погуляем? — отважился предложить Толик.
— Пойдем, а куда? — этого предложения Лена ждала целый год, и было ей, в общем-то, все равно куда. Позвал ведь, она уже почти и не надеялась.
— Пойдем на крышу?

Попасть на крышу общежития можно было через чердак, чем студенты и пользовались по вечерам, пока не видел комендант, а вахтер мирно спал на диванчике в холле первого этажа. Университетский корпус располагался в исторической части города, с высоты трехэтажного здания можно было обозревать городские постройки, достаточно старинные, и потому невысокие, Кремль, в хорошую погоду — берег реки. Сидя на козырьке крыши, Толик разоткровенничался, слушательница ему попалась благодарная, да и погода стояла еще теплая, начиналось позднее бабье лето, мерзкий дождик, моросивший весь день, к вечеру волшебным образом пропал.

Толик рассказывал о своей семье, о строгих родителях, о том, что никакой невесты у него в родном городе нет, так, была школьная подруга, но она уже давно замужем. А еще у него есть заветная мечта. Он хотел бы посвятить себя служению людям, через веру в Бога, с детства мечтал стать священником. Когда еще была жива бабушка, он, маленький мальчик, любил, забравшись к ней на колени, слушать рассказы о жизни бабушки с семьей в большой деревне, где была красивая церковь, и в которой служил священником ее отец. Но потом времена изменились, церковь закрыла новая власть, а отец бабушки вскоре умер. Толик был еще слишком мал, чтобы знать подробности, да и бабушка не посвящала ребенка во все семейные тайны, уделяя больше времени молитве и рассказывая о житие святых, и тайком от соседей посещала церковь, куда брала с собой иногда и мальчика. После смерти бабушки мама Толика, воспитанная уже атеистом-отцом, убрала из дома все иконы, принадлежащие ее матери, и тема церкви в семье была закрыта. После школы Толик по настоянию родителей поступил учиться на юриста, и, казалось, судьба его была решена.

Но не смог он забыть бабушкиных историй, помнил наизусть тексты молитв и, сидя на лекциях по юриспруденции, мысленно представлял себя священником в храме, таком же красивом и светлом, как в бабушкиных рассказах.

— Мечта остается мечтой, меня же никто не понимает. Родители никогда не поддержат мой выбор. А ты меня понимаешь?

Лена смотрела на Толика во все глаза, удивляясь услышанному.

— Толик, а что же ты будешь делать дальше?
— Доучусь, последний курс остался, получу диплом и пойду работать. По специальности!
— А как же твоя мечта?
— Мечта остается мечтой, меня же никто не понимает. Родители никогда не поддержат мой выбор. А ты меня понимаешь?
— Конечно! Надо идти своей дорогой, если твоя душа просит другого, чем юрфак, даже не просит, а требует, неужели можно не обращать на это внимание? Свою мечту надо осуществлять, иначе она никогда не сбудется!

Черные глаза Елены горели как две звезды на ночном небосклоне, Толик смотрел на ее лицо, на разметавшиеся черные волосы и не понимал, как он раньше мог не замечать эту девушку?

Через год, осенью, таким же теплым сентябрьским вечером, отец Анатолий и матушка Елена сидели на крыльце своего небольшого деревенского домика рядом с церковью, служить в которую был направлен отец Анатолий, вспоминали тот вечер на крыше общежития. И не представляли, что все могло сложиться по-другому! Пути господни неисповедимы, Толик все же получил свой красный диплом, но уже будучи твердо уверенным, что его призвание — служить Богу. Его супруга, матушка Елена, высокая статная женщина, боготворившая своего мужа, готова была ехать за любимым хоть на край света. Даже в заброшенную деревушку в области!