Осень… Она всегда разная: то дождливая и серая, когда хочется, зарывшись с любимым под одеяло, остаться дома и никуда не вылазить; то разноцветно-солнечная, когда хочется забыв обо всем на свете прогуляться с близким тебе человеком по улочкам города, бесшабашно пиная опавшие листья и наслаждаясь их шуршанием; а иногда это просто автоматический бег календаря, озабоченно-бестолково-пролетающее время в поисках чего-то, что может отодвинуть приход зимы.

Даже не знаю, чем была для меня эта осень: в ней всего было понемногу, и все перемешалось и переплелось самым причудливым образом. Сейчас, мчась по московским улицам в направлении аэропорта, я думала об этом меньше всего. Я думала только о том, как будет завтра, хотя время от времени мысли и размышления о прошлом врывались в реальность комком в горле и заставляли глаза наполняться слезами.

Я до сих пор не могла поверить до конца в то, что я это делаю. Всего несколько часов и меня будут разделать не просто километры между двумя городами, они будут разделять меня между прошлым и будущим.
- Приехали, - сказала Иришка, остановившись рядом со входом в здание аэропорта.
Я наконец-то перестала смотреть в окно, и повернувшись к ней, постаралась скрыть набежавшие слезы.
- Солнце, - сказала она и обняла меня, - еще не поздно изменить решение. Подумай еще раз!
- Я не могу остаться, ты же знаешь, - всхлипывая, сказала я. - Слишком поздно что-то менять. Я слишком далеко зашла… Да и зачем. Мне не чего терять. За эти 2 недели он даже ни разу не позвонил.
- И все же… возможно было бы лучше, если бы ты ему все рассказала. Он имеет право знать.
- А оно ему нужно?! Я тебе отвечу: нет! И он никогда этого не скрывал. Пойдем, а то я опоздаю на самолет.

Я никогда в жизни не думала, что может быть так больно. Эта боль застряла колючим комком где-то в горле, не давая мне дышать, говорить, думать. Эти 2 недели… они были адом. За это время я наврала и напридумывала столько, сколько иной за всю жизнь не сочинит. Для всех я всего лишь уезжала работать в новый офис, который наша компания открыла в одном из черноморских городов. По легенде, мне предложили уехать туда на 2 года и занять должность ведущего специалиста с более, чем неплохой зарплатой. Отказаться от такого предложения я, естественно, не могла. Но была и другая история, для любимого. На одной из вечеринок после небольшой пьянки меня опять потянуло на разговоры о нашем будущем, как бы случайно. Знала ведь, что не услышу от него ничего нового. Но у людей есть одна странная черта: мы верим, во что бы то ни стало мы верим в то, что все будут именно так как мы хотим, то есть хорошо. Вот и в моей душе, где-то в самом потаенном уголке притаилась надежда, что возможно и у нас все может быть хорошо. Но… увы и ах. И стоило ли ему говорить о ребенке. О моем ребенке. Я посчитала, что нет. Тем более, он не раз говорил о том, что не готов к этому. Не готов! А разве можно быть к этому готовым? Проблемы, дела они будут всегда. Ждать, чтобы они закончились, и тогда завести ребенка, это абсурд! Этого не случится никогда.

"Вы беременны". Эти слова врача до сих пор, казалось, звенели эхом в моих ушах. Господи, был ли кто-нибудь на этой земле так же счастлив как я тогда. Я шла по московским улочкам, улыбаясь и наслаждаясь ласковым осенним солнышком и шебуршашими под ногами листьями. Под какими ногами… о чем я говорю… мне казалось, что я летаю. Удивительное, потрясающее чувство: знать, что внутри тебя живет маленькое чудо. Мне хотелось рассказать всем, о том как я счастлива. Но… пришлось возвращаться в реальность. Мне хотелось, чтобы он первым узнал об этом. Весь остаток рабочего дня я сидела, как на шиле, не могла дождаться вечера. Вечер… дежурный поцелуй в губы при встрече, разговоры о работе и о делах и каждую мою попытку рассказать ему новость, прерывали телефонные звонки: дела. И я решила отложить разговор до выходных, чтобы в спокойной обстановке рассказать ему о своем счастье. Я надеялась, что мне удастся убедить его оставить ребенка. Я надеялась… но так ничего и не сказала ему. Ни ему, ни родителям, никому. Зачем… Я знала, что услышу в ответ: родители поворчат по началу, а потом скажу, чтобы рожала, что они всегда мне помогут; а он… он скажет, что не готов, и меня начнет убеждать, что я не готова. А я… несмотря на то, что я многим кажусь сильной и целеустремленной, сдамся… и не будет никакого ребенка. Нет. Я решила, что я сделаю так, как я считаю нужным: я хотела этого ребенка, его ребенка, и ничто не могло мне помешать его родить.

Оставаться дальше жить в городе - казалось мне безумием: я не хотела быть обузой родителям, и не хотела слушать все то, что скажет мне он. И я придумала историю, чтобы уехать ото всего этого подальше. Взяла декретный отпуск на работе и решила уехать куда-нибудь поближе к морю, родить ребенка, найти новую работу и начать новую жизнь. Иришка была единственным человеком, который знал все.

Объявили мой рейс. Мы сидели на столиком в кофе, даже не притронувшись к своему кофе.
- Он даже не писал тебе?
- Нет, - ответила я, и после небольшой паузы добавила, - Он почти никогда не делал первым шагов к примирению. Ему все равно: ни звонка, ни письма… ничего. А звонить ему самой… наверное, раньше бы позвонила, а сейчас… зачем. Что я ему скажу? Здравствуй милый, я жду ребенка? И начнется все по-новому: бесконечные разговоры, уговоры, ссоры… а потом он меня просто возненавидит. Скажет, что я ему жизнь испортила.
- Мне нечего тебе на это возразить, - грустно сказала Иришка. - Ты прекрасно всегда сама знала, с каким человеком ты встречаешься. Но родителям то ты могла сказать.
- Я скажу. Правда, - пролепетала я сквозь слезы. - Как знать, может быть я еще и вернусь до родов.
- Возвращение блудной дочери, - улыбнувшись, сказала Иришка. - Ладно, все будет хорошо. Держи нос выше. Если что-то будет нужно: деньги, поддержка еще что-нибудь, звони. Тут же прилечу.
- Спасибо. Мне тебя будет очень не хватать.
- Ну-ну. Раз ты будешь жить рядом с морем, мы будем к тебе приезжать в отпуск по очереди и тебе никогда не будет скучно.
- Пора.

Самолет уносил меня все дальше и дальше от родного города и от моего прошлого. И чем дальше я улетала, тем меньше мне хотелось плакать. И я уже не мучила себя вопросом, почему моя лучшая подруга не позвонила ему и не рассказала правду. Ведь я так надеялась, что он приедет за мной в аэропорт и скажет, что он все знает; обнимет меня и увезет домой… к себе домой. Но.. она моя подруга, моя лучшая подруга, на которую можно положиться всегда и во всем, я просила ее хранить эту тайну, и она ее хранила.

Мы приземлились перед самым рассветом. Мчась через еще сонный город к ближайшей гостинице, я наслаждалась первыми лучами солнца, звенящими по крышам домов, как рассыпающиеся бриллианты по стеклу. И во мне почему-то все больше росла уверенность, что все буде хорошо.