Вера неспешно брела к своему дому и думала, как это хорошо — плакать под проливным дождем. Никто из прохожих не посмотрит сочувственно или удивленно, глядя на девушку с мокрым лицом.

«Предатель, предатель... все они — предатели: папаша мой, и этот... а я... с пакетом... дурра... какая дура... а ведь... в сущности, что он мне должен? Ну, встречались, и что? Жениться не обещал... а почему не сказал сразу, почему тянул? Обидеть боялся?..»

Вера вновь вспомнила, как два часа назад она добралась, наконец, до квартиры Вадика, как облегченно поставила тяжелый пакет с едой у дверей и позвонила в черную кнопку звонка, и какое смущенное лицо было у Вадика, когда он открыл дверь, и как она засмеялась и сказала: «Сюрприз»!

А «сюрприз» ждал ее. «Он», вернее, «она» вдруг вышла в коридор, и у «сюрприза» оказались белые локоны, и глазки, и губки, и длиннющие ярко-красные ногти. Модель, да и только! Вера вспомнила еще, как ей почему-то стало неудобно не за свой простецкий вид и незамысловатый «хвостик» на голове, а, главное, за... щи в банке. На ум почему-то пришел стишок из детства: «Сварила бы баба щи, да кастрюлю поди поищи».

«Конечно, такая щи варить не будет, да и что можно сварить с таким маникюром. «Такие», наверное, едят какие-нибудь фуа-гра, а может быть, вовсе не едят... а тут я... со щами... Вот та баба глупая я и есть... А ведь понимала, что Вадик темнит — звонить стал реже и вообще... Холодно как... вот простыну сейчас и плевать, заболею, умру — надоело всё!»

Вновь ей стало себя жаль, так жаль, что глаза опять защипало. Вера хлюпнула носом и пошла быстрее. У своего подъезда она остановилась.

«Боже мой! Как же я домой зайду в таком виде? Маму не проведешь, сразу почувствует неладное, всё выспросит, сама расстроится, а этого допустить нельзя».

Маму огорчать Вера не любила с детства. Потому что кроме мамы у нее никого не было. Нет, понятно, что был у нее и папа. До 18 лет алименты приходили регулярно, но кроме них — ничего: ни звонка в праздники, ни подарка на день рождения. Вера не обижалась и не удивлялась — привыкла. Ей и с мамой было хорошо. Даже когда они молчали или смотрели телевизор рядышком на диване. А еще Вера очень любила, когда в школе проходили родительские собрания. С них мама приходила веселая и довольная, потому что строгая Софья Васильевна, их «классная», Веру всегда хвалила. А как не похвалить? Одна из лучших учениц! На олимпиаду — Вера; что-то организовать, выступить, подготовить — Вера. А еще она такая скромная!

Может быть, у мамы и еще были какие-то Мечты, а Вере пока вполне хватало одной — института.

Вот эта похвала Веру не слишком радовала, она думала, что, конечно, и она с удовольствием одевалась бы, как Ленка Фролова или её подруга Ольга. Но на одежду денег почему-то всегда не хватало, хоть мама и пропадала на работе без конца. Но всё равно — они с мамой жили так славно тогда. И еще у них была Мечта. Как после окончания школы Вера поступит в «экономический» — самый «крутой» институт в городе. Понимали — платить за учебу — денег нет, а конкурс в этот институт огромный. Но они мечтали, что поступит, и начнется у нее прекрасная студенческая жизнь. А уж после окончания учебы... Может быть, у мамы и еще были какие-то Мечты, а Вере пока вполне хватало одной — института. И она, понятно, не только мечтала, а училась и готовилась к экзаменам, часами просиживая за учебниками.

Но летом, после выпускных экзаменов, пришла как-то мама с работы, пожаловалась на головную боль. Вера быстро нашла таблетку, налила ей воды в большой стакан.

— Инсульт, — сказал врач со «скорой»...

Мечта рассыпалась на сотню осколков, как стеклянный стакан, выпавший из маминых рук.

«...Всё-всё! Хватит! Так, глаза вытереть, улыбочку на лицо... сразу в ванную проскочу... скажу, что замерзла... погреюсь в ванной. Потом сразу в кровать... не заметит...»

Вера собралась уже было открыть дверь, как к подъезду подъехала старенькая машина, и кто-то крикнул:

— Дверь не закрывайте. Пожалуйста!

Вера обернулась и увидела новую соседку — худенькую девушку, похожую на подростка. Соседка выскочила из машины и стала вытаскивать оттуда какие-то коробки, лампы, штативы.

— Давайте, помогу, — вызвалась Вера.

— Спасибо. Буду рада.

Вдвоем они затащили всю аппаратуру в квартиру второго этажа, и Вера удивленно огляделась по сторонам. Казалось немыслимым жить в этом царстве разных и странных вещей. Вся квартира принадлежала им, а хозяйка, похоже, ютилась на маленьком старом диване. Заметив удивление Веры, соседка улыбнулась:

— «Гений господствует над хаосом». Эйнштейн сказал, между прочим. Меня Ингой зовут.

Казалось немыслимым жить в этом царстве разных и странных вещей. Вся квартира принадлежала им, а хозяйка, похоже, ютилась на маленьком старом диване.

— Вера.

— И чего зареванная такая?

— Сильно заметно?

— Конечно. Садись. Будем пить кофе!

Вера послушно села на краешек дивана. Она стянула с себя мокрый плащ и стала жадно пить горячий кофе, который протянула ей Инга. Через несколько минут та уже внимательно слушала её сбивчивый рассказ и про давление, и про маму, и про Вадика...

— Ты прости, что вывалила всё это на тебя, просто накатило что-то... устала... так трудно было... а потом ничего — мама стала поправляться, уже по дому всё делает, рука еще правая только... Вадик появился... он так-то хороший, помогал... а тут... конечно, там такая модель, а я... какой мне маникюр... я только... щи варить...

— Так ты так и не поступила?

— Нет, год прошел тогда... больница... ну и работать, понятно, надо было... мамина подруга меня пристроила... потом «подработка»... лекарства, знаешь, сколько стоят... а массаж... А потом забыла уже всё, какой институт...

— А, знаешь, и ничего! Всё устроится! Кто его знает, почему, но всё в этом мире как-то устраивается. У тебя хоть мама рядом. А я... приехала в город одна, в техникуме училась. А потом... знаешь, как страшно было всё с нуля начинать... а сейчас вот квартиру сняла и студию снимаю, хоть маленькую, но все же... Квартира есть на примете, как оформлю ипотеку, сразу маму перевезу.

— Молодец, — восхитилась Вера. — И как ты с этим справляешься? — кивнула она на громоздкую аппаратуру в углу.

— Да это ничего, я хоть и маленькая, но сильная... в поселке же выросла — дом, огород...

— Упорная ты.

— Это точно. Сначала сложно было с заказами, так, больше по знакомым, потом клиенты появились и ничего... сейчас вот помощницу уже себе взяла, в студии сидит, так... фотки на документы делает, а я на заказах. Хочешь, зайди, посмотри, мы в розовом доме на перекрестке Горького снимаем.

— Обязательно, — сказала Вера, а потом спросила: — А это твоя мечта была, ну, на фотографа выучиться?

— Нету брата... погиб... это его мечта была — классным фотографом стать, весь мир объездить...

— Да не училась я нигде особо, брат учил...

— Тоже фотограф?

Инга вдруг замолчала и уставилась на свои «видавшие виды» кроссовки.

— Нету брата... погиб... это его мечта была — классным фотографом стать, весь мир объездить...

На следующий день после работы Вера зашла в узкий подъезд старого дома и, следуя за указателями, нашла небольшую комнату, где обосновалась Инга.

— Привет-привет. Знакомься, это моя правая рука, стилист-визажист... короче всё в одном флаконе,— представила Инга Вере смуглую веселую девушку. — Лиз, — обратилась она к ней, кивнув на Веру— сотвори что-нибудь этакое... хочу несколько снимков сделать .

— Нет, что ты, — запротестовала Вера. — Я не люблю... и выгляжу как чучело, нет...

— Да ладно, садись, — скомандовала Инга.

И через полчаса смущенная Вера вставала то так, то сяк под её команды.

Почти неделю Вера соседку не видела — у той была какая-то выездная фотосессия, а в выходные она сама пришла в гости. Теперь уже Вера на правах гостеприимной хозяйки хлопотала на кухне, познакомила с мамой.

— Вот смотри, что получилось. Хвалить себя нехорошо, но портрет получился что надо! — сказала Инга с гордостью, когда они уселись за кухонный стол, и вытащила из сумки одну фотографию.

...Красивое нежное лицо в обрамлении небрежно струящихся локонов смотрело со снимка. Кружевная накидка, задумчивый взгляд печальных глаз.

— Удалось поймать выражение! Ну, прямо нежность и грация, — сказала Инга. — Ты уж извини, я их на сайте выложила. Ну, у нас есть свой — профессиональный.

Вера испуганно дернулась, оторвавшись от разглядывания снимка.

— Да, не дергайся ты, — сказала Инга, — это тебе не Инстаграм, там все свои... продают-покупают... В общем, понравились твои фотографии.

— Ну, если профессиональный... знаешь, неужели это правда я?

— Да, конечно, — рассмеялась Инга. — Вернее сказать — ты и такая тоже. У каждого ведь много лиц. Главное, уметь увидеть, момент поймать.

— А я всееегда говорила, что ты у меееня лучше всех, — сказала мама. — Вер, гдеее у нас там рааамочка была? Ну та, реееезная? Повееешу в кооомнате.

Утром солнце искрилось в зеркалах лужиц. Вера расстегнула плащ и направилась на остановку.

«Красота! И вообще... мне всего 24. И у меня есть мама, и квартира, и работа, и начальница хорошая, и этот город, и Мечта. Прямо сегодня на подготовительные курсы запишусь... и красавицей могу быть, когда захочу....Как там говорила наша учительница танцев? "Плечи расправить, спину ровнее, ровнее, голова прямая и пошла... пошла..."».

Двое невоспитанных парней одобрительно свистнули ей вслед.