Жили-были муж и жена. Звали их Антонина Сергеевна и Васёк. Друзья, сотрудники, соседи так и обращались: к ней - уважительно и строго - Антонина Сергеевна, а к нему - весело и добродушно - Васёк. Супруги и сами такими были: она - принципиальная и дисциплинированная старшая сестра-хозяйка в большой клинической больнице, а он - жизнерадостный и компанейский слесарь в маленькой частной автомастерской.

Детей у Антонины Сергеевны и Васька не было. Супруги всё откладывали и откладывали это дело до лучших времён. То есть откладывала, в основном, Антонина Сергеевна, потому что Васёк сильно этим вопросом не заморачивался. Он и не прочь был бы, чтобы по дому бегали многочисленные ребятишки, такие же весёлые и толстопузенькие, как их батька, но раз строгая жена считает, что время не пришло, что ж... А время, между тем, как-то незаметно почти прошло. Обоим стукнуло уже хорошо за тридцать. Уже и квартира двухкомнатная была, и дачка, и машина хоть и отечественная, но имелась... Словом, благосостояние семьи позволяло расширить её численность, но Антонина Сергеевна всё никак не решалась...

Он вообще легко соглашался со своей половиной почти по всем вопросам. Один раз только поступил по-своему. Это когда Мурку принёс.

На работе Антонину Сергеевну очень уважали. Обширное её хозяйство - от метёлок до кроватей, от матрасов до занавесок - было в абсолютном порядке, и сама Антонина Сергеевна напоминала белую стерильную идеально отглаженную, пахнущую чистотой салфетку. Васёк жену уважал и даже немного побаивался. Никогда ей не перечил и прощал единственную (как он сам считал) слабость: любовь к сериалам. Тем более что и Антонина Сергеевна извинительно относилась к пристрастиям мужа - пиву и футболу.

Если по телевизору футбол по времени не совпадал с сериалом, Васёк мог спокойно расположиться в кресле с парой-тройкой (больше жена не позволяла) баночек пивка. Ну, а если совпадал, то экран без вопросов принадлежал Антонине Сергеевне. Второй телевизор строгая хозяйка заводить не разрешала, мотивируя... Да без мотива. «Нет!» - говорила и всё. А Ваську как-то не хотелось спорить. Он вообще легко соглашался со своей половиной почти по всем вопросам. Один раз только поступил по-своему. Это когда Мурку принёс. Нет, не кошку, а овчарку по кличке Амур.

Родился пёс в автомастерской, где работал Васёк. Охранял ту мастерскую один ветеран. Человек, безусловно, заслуженный, сторож обладал рядом бесценных качеств: не пил, не воровал и на ночных дежурствах не спал. Но в этой обойме достоинств имелся маленький изъян: ветеран плоховато слышал. Чтобы было кому поднять тревогу, если на территорию предприятия проникнет хитник, дед завёл собаку Альму. Да не простую, а золотую. В смысле, суперпородистую и многократно отмеченную разными наградами, потому что работала Альма в специальном милицейском подразделении. Но однажды она получила служебную травму, и руководство отправило собаку «на пенсию» к тому самому ветерану-сторожу, потому что они (руководство и ветеран) между собой дружили.

Какой именно тёмной ночью и с кем согрешила Альма, доподлинно неизвестно, но однажды она, совершенно как аристократка, родила единственного сыночка. Чтобы покрыть грех, сторож взял пару бутылок водки и быстро смотался к своим друзьям - тому самому милицейскому руководству, определившему к нему высокородную, но безнравственную «пенсионерку». От развеселившихся стражей порядка дед получил документ с печатями и подписями, удостоверяющий, что Инфант-дель-Амур (что по-французски означает «дитя любви») - чистокровный овчар в черт-знает-каком поколении. Ветеран французского языка не знал и стал звать незаконнорожденного щена просто Амуром.

Из ватника высунулся трогательный лохматый щенок с мокрым кирзовым носом и озорными карими глазами - точно такими, как у Васька.

В одно прекрасное утро, примерно через месяц после демографического события, сторож не ушёл, как обычно, домой, а стал ходить по мастерской и приставать к слесарям с предложением взять «обалденно породистого щенка» задаром. Он тряс бумагой, щенком и демонстрировал Альму, но мастера отговаривались, кто наличием маленьких детей, кто отсутствием жилплощади.

Когда очередь дошла до Васька, дед сменил пластинку: «У тебя квартира большая, детей нет, возьми щенка, не пожалеешь!»

Ваську достаточно было сказать всего два слова: «Антонина Сергеевна», и сторож сник. Строгий нрав Васиной супруги был общеизвестен.

«Эх, - махнул рукой ветеран. - Ну, никому пацан не нужен! Сделаю из него Муму: камень на шею, и - в реку!»

Дед, конечно, шутил, но слово «пацан» пробило Васю насквозь. Он ощутил вдруг, что возраст отцовства идёт на закат, а сына у него нет, и будет ли, неизвестно. А хорошо было бы, если б рядом копошилось какое-нибудь мелкое существо, заглядывало в глаза, радовалось Васиному приходу и смотрело на него не строго и взыскательно, а весело и с любовью.

«Дай взгляну», - потянулся Васёк к телогрейке, в которой дед носил Амура.

Из ватника высунулся трогательный лохматый щенок с мокрым кирзовым носом и озорными карими глазами - точно такими, как у Васька.

«Ух ты, какой! - Васёк взял малыша под мышки и приподнял. Обнажился толстенький младенческий животик. - Ишь, какой пузан! Тоже пиво любишь?»

Щенок весело замотал хвостиком и задёргал ногами.

«Вась, - засуетился сторож в предвкушении консенсуса. - У него паспорт есть. Этот овчар знаешь, какого происхождения? Такие на рынке больших денег стоят, а я задаром отдаю, потому что своим людям».

Антонина Сергеевна отступила со словами: «Ладно, третий - лишний, но хоть породистый. Кормить, гулять, убирать за ним будешь сам!»

Дед ещё что-то говорил про престиж и собачьи медали, но Вася его не слышал. Он прижимал к груди маленькое, тёплое, доверчивое существо, и строгий образ Антонины Сергеевны растворялся в его сознании. Провожаемый тревожным взглядом Альмы и довольным - сторожа, Вася понес домой «пацана» с паспортом. Но не только документ сыграл решающую роль в противостоянии с женой, а ещё и невиданная доселе Васина настойчивость. Антонина Сергеевна отступила со словами: «Ладно, третий - лишний, но хоть породистый. Кормить, гулять, убирать за ним будешь сам!»

Потекли семейные будни втроём. Чтобы не напрягать Антонину Сергеевну, Васёк с Амуром перешли жить в другую комнату. Они потихоньку отправлялись гулять рано утром и старались вернуться, когда строгая хозяйка уже готова была уйти на работу. Выслушав очередную порцию замечаний и наставлений, Васёк с собакой быстро завтракали и расставались до обеда. В обед Вася, работавший рядом с домом, выводил Амура, убирал следы щенячьих неожиданностей и бежал в мастерскую. Вечером он снова пулей нёсся домой, быстро прибирал сотворённый Амуром беспорядок и уводил его на долгую прогулку, чтобы не мешать Антонине Сергеевне смотреть сериал.

Амур быстро вырос и превратился в большого, благовоспитанного пса. Умом он явно пошёл в мать. Освоил массу полезных навыков и команд, вёл себя интеллигентно и безумно любил Васю. Вася отвечал взаимностью и радовался, что есть в этом мире живая душа, которая относится к нему не взыскательно и строго, а любовно и преданно. При этом Васёк почему-то очень остепенился. Он перестал посещать весёлые компании и даже стал иначе представляться новым знакомым.

«Василий Петрович, - степенно говорил он, протягивая руку очередному собачнику, с которым разговорился, гуляя в парке с Амуром. - А это мой Мурка. У него паспорт как у графа».

Тему графства, впрочем, Вася перестал развивать после того, как попытался показать Амура на выставке. Эксперты дружно выразили недоверие милицейскому документу, поскольку, как выяснилось, при безупречной овчарочей морде имел пёс в экстерьере дворняжкины приметы.

Отсутствие у Мурки медалей Васю совершенно не расстроило, а Антонина Сергеевна этого и не заметила. Её вполне устраивало, что муж обрёл непьющего молчаливого друга и нашёл себе полезное для здоровья занятие: гулять с собакой. А гуляли Вася с Амуром часами. Утром, вечером и целыми днями по выходным. В любую погоду они наматывали километры, как уверял Вася, по лесам и полям, и оба становились всё крепче здоровьем, и дружба их тоже всё крепла. А Антонина Сергеевна тихо радовалась, что может прибираться, готовить еду и смотреть сериалы без помех.

При этом Васёк почему-то очень остепенился. Он перестал посещать весёлые компании и даже стал иначе представляться новым знакомым.

Так шла жизнь маленькой семьи до тех пор, пока Васю среди ночи не увезла «скорая». Опытная медработник Антонина Сергеевна определила острый аппендицит и оказалась права. Вася очутился на операционном столе, а его жена - один на один с огромной собакой, не зная, как с ней обращаться. Вернувшись утром из приёмного покоя, Антонина Сергеевна долго искала поводок, потом прикидывала, как же он крепится к ошейнику.

Разобравшись, потянула Амура к двери: «Давай, давай, пошли гулять» и с тоской подумала, что не менее недели ей предстоит хлопотать вокруг этого волосатого зверя, а не хочется. И Антонина Сергеевна решила, что отведёт Амура в автомастерскую к тому самому сторожу-ветерану, который «сосватал» пса её мужу. Приняв решение, Антонина Сергеевна отправилась гулять в уже более благоприятном расположении духа.

Однако до мастерской ей не суждено было дойти. Едва выскочив из подъезда, Амур целеустремлённо потянул Антонину Сергеевну в сторону парка. Она подчинилась, решив вначале пройти привычный собаке маршрут. Поспешая за Амуром, Антона Сергеевна резво пробежала по лесу, остановившись лишь дважды на несколько минут, пока пёс делал «малые» и «большие» дела, потом вдоль забора стройки, потом через двор новой пятиэтажки и оказалась у чужого подъезда, где Амур весело запрыгал, явно желая войти внутрь.

По случайному совпадению, из дома в это время вышел подросток, открыв дверь с кодовым замком. Мурка устремился на второй этаж, и залаял у квартиры. Дверь распахнулась, на пороге появилась симпатичная светловолосая молодая женщина в домашнем халатике. Антонина Сергеевна уже открыла было рот, чтобы извиниться за беспокойство, дескать, пёс большой, сильный, не справилась, и вот... Но вдруг заметила, что Амур ласкается к ногам блондинки, а та привычным жестом треплет его по загривку, и между ушей, и на лице её расплывается удивление: «Амур? А где же Василий Петрович?»

Домой Антонина Сергеевна вернулась одна.

Васю выписали через десять дней, и он сразу отправился туда, где им с Муркой обоим всегда очень рады. Туда, где ни третий, ни четвёртый лишними никогда не будут.