— Расскажите про покупки!
— Про какие про покупки?
— Про покупки, про покупки, про покупочки мои.
/Скороговорка/

Тук-тук, тук-тук, тук-тук.

Дятел в лесу живёт. Дек.

Дятел как дятел. Птица обыкновенная. Хоть и пёстрого оперения да в красной шапочке. Но упорный, целеустремлённый, неотступный даже.

В дупле больного дерева живёт.

Живёт-поживает потихонечку. Никому не мешает, и ему, вроде как, никто не мешает.

Целыми днями долблением древесины занят он. Упрётся клинообразным крепким хвостом, его острыми шипами впиваясь, в ствол дерева и по нему долотообразным клювом «тук-тук», из-под коры извлекает личинки, насекомых разных. Пищу добудет, поест, сока древесного попьёт и в обиталище к себе шмыг. На отдых.

Жизнь любит, дни свои находит прекрасными.

В один из таких распрекрасных дней постукивает Дек по дереву и вместе с «тук-тук» в его голову импульс стучится: «Барабанишь себе, барабанишь, со скоростью тысячу ударов в минуту, а за спиной что происходит, не знаешь. Подстраховаться бы...»

Мысль, порой, стоит бояться — она порождает действие.

Немедля птичка спешит к хозяину леса — Мише Михайловичу Михайлову. По-нашему, коротенько — Мишами. Так позволяет называть себя хозяин, не гордый.

К нему обращается:

— Мишами! Хочу пространство купить.

Тот в недоумении:

— Какое пространство?

— За спиной моей, вокруг дупла.

— Воздух, что ли? Дятел! Обалдел?!

— Не воздух. Воздушное пространство.

— Ты пьян?

— Ни в одном глазу! От природы красные, — моргает глазами дятловыми и на упреждение срабатывает его длинный язык: — Не алкоголик, не шопоголик, ониоманией, рефлексией не страдаю, психологически уравновешен. Позвольте приобрести пространство.

«Барабанишь себе, барабанишь, со скоростью тысячу ударов в минуту, а за спиной что происходит, не знаешь. Подстраховаться бы...»

— Все и так знают, что дуб тот — твой. Слышат, как сигнализируешь о владении территорией. Чего ещё надо?

— Вы, дорогой наш, образ-то моей жизни знаете. Спиной ко всем, спиной. А подлетит кто? Сова прожорливая, ястреб, глядишь подчас, летает-летает надо мною. Соболь подкрадётся, рысь, росомаха. Незаметно. Лисы, горностай. Змеи! Мало ли кто? Многие полакомиться мною не прочь. А жить хочется. Вот станет моим законным пространство округ меня, попробуй тогда кто на собственность мою ступить!

— Ишь-ка! Собственность! Без тебя дел по горло, Дек. Лети вон.

Однако проситель настырный. Характер тот ещё. Дятлов нрав. Не отступает. Долдонит:

— Отказать в покупке не имеете права. Землю продаёте под логова, берлоги? Туда же окрест тех нор земелька идёт под собственность?

— Идёт.

— Почему мне нельзя кругом жилья своего пространства прикупить? Разве насчёт этого есть что, в нашем законе лесном? К тому же налоги с меня взыскиваете за дуплоимущество моё.

— А как же? Дерево растёт на земле леса! Вот и взыскиваем.

— Дерево! Одно название. Старое, полусгнившее. От вредителей лес избавляю.

— И то, правда, пользу приносишь, да и в казну денежка.

Мишами затылок чешет, решение принимает:

— Сколько хочешь?

— Много не нужно. Хватит в тридцать крыльев моих.

— Так и быть. Пространство по окружности дуба, где жилище твоё, в радиусе тридцати дятловых крыльев продано тебе за зелёные, — хозяин озвучивает цифру и грозно добавляет: — Сумму в секрете держи. Иди к дрозду, выдаст должный документ. Налог оплачивай, не то отниму.

Никто на расстоянии в тридцать дятловых крыльев ни подлететь, ни подползти, ни подкрасться к нему не смеет без его на то разрешения. Частная собственность!

— Не без этого, — новоиспечённый владелец заверяет радостно.

Весть эта облетает лес.

Нанятый дятлом паук паутиной обносит территорию, тому теперь принадлежащую.

Припеваючи собственнику отныне. Спокойно. Никто на расстоянии в тридцать дятловых крыльев ни подлететь, ни подползти, ни подкрасться к нему не смеет без его на то разрешения. Частная собственность!

Середина мая. Время токовать. Конец одиночному существованию.

Природы зов не презреть. В брачный период особенно.

К тому же попустительствовать огромными энергозатратами нельзя: дупло — овальное, на хорошей высоте, с отличной глубиной и диаметром — выдолблено. В полости уютное гнездо свито, реновация произведена. Соломка свежая постлана. Всё им, его клювом. Для избранницы и птенчиков будущих.

Ки-ки-ки. Кр-кр-кр. Ки-ки-ки. Кр-кр-кр. Раздаётся его трель среди других агрессивно токующих самцов.

А вот и она! Отзывается! На его трель! Ему откликается! Еле уловимые дрожания ласковых ноток. Её он узнал бы из всех самочек не только леса, но и мира. Только она — его пташка, его Опочка — может так трелить.

Встряхивает крылышки Дек — довольный собой, жизнью, всем на свете — готов для свидания с возлюбленной. Кричит:

— Лечу!

Но не тут-то было!

Выпорхнув из своей частной собственности, он вдруг обнаруживает, что весь лес в частных собственностях.

Лес — его родной лес! — обмотан паутинами. Разделён! Птицами всех классов, животными, на деревьях проживающими. Даже земные звери не преминули прельститься на воздушное пространство над своими норами. Повсюду зловеще поблёскивают серебряные нити: «Стой! Частное владение!»

Даже земные звери не преминули прельститься на воздушное пространство над своими норами. Повсюду зловеще поблёскивают серебряные нити: «Стой! Частное владение!»

Не добраться ему до неё.

Конечно, если постараться: облететь, где-то подняться выше, где-то опуститься, где-то заплатить, попросить, договориться... долететь можно.

Но!..

Он пулей обратно в дупло. Сердечко его трепещется. Жизнь горошинкой кажется. Глаза зажмуривает так, что на них опускаются третьи веки.

Мишами! К нему вслед за ним потянулись другие? Их заявления хозяин резолюцевал положительно?
Почему — нет? Разве ты — Дек — особенный?

Но...

Что «но»?

Не стало леса!

Он тот же. Та же фауна и флора.

Лес другой! Несвободный.

От одной этой мысли череп дятла, отличающийся не столько величиной, сколько крепостью, переносящий при каждом ударе клювом по дереву напряжение, равное тысячам силам гравитации, готов треснуть.

Что он наделал!?

Вскрикивает отчаянно.

Снова вскрикивает. Взволнованно. Вероятно, так громко, что Опочка кокетливо трелить стала в ответ тоже громко. Неосторожно громко.

— Ах! Самцы могут принять зов в свой адрес, — раздражение испытывая, отрывисто, резко свистит Дек и...

Открывает глаза.

«Воздушная собственность? Что за хрень?»

Он опасливо выглядывает из дупла. Никакой паутины! Лес как лес, со своим звуком, дыханием, жизнью. Прежний. Величественный и свободный. Беспрепятственный.

Он опасливо выглядывает из дупла. Никакой паутины! Лес как лес, со своим звуком, дыханием, жизнью. Прежний. Величественный и свободный. Беспрепятственный.

«Я выпал из реальности? Перегрузка? Не сработала подушка безопасности?» — не успевает подумать, как опять поёт Опочка, причём немного недовольно.

— Сейчас, милая, прости, лечу, лечу, — отвечает он, молясь: «Богу слава! Привиделось! Не было импульсной покупки! Фу-ты».

На всех парах несётся он к ней. К нему она, не выдержав, сорвавшись с места, навстречу мчится. Нарядная. Ветерок развевает ярко-жёлтые пёрышки на темечке и чёрно-белое оперение, платком накинутое на плечи.

В характерном танце вокруг деревьев кружится пара.

Похоже, с ними вместе кружится счастье. Танец слаживается. Соединяются воедино.

Хмелит голову майский лес. А лесной воздух пропитан майскими чувствами, криками токующих самцов, ответной трелью самочек, барабанной дробью от вибрации веток.

Если двое любят друг друга, это может кончиться кладкой яиц.

Яиц четыре! Продолговатые, белого цвета. Блестящие. Украшение любовного гнёздышка.

«Два мальчика и две девочки, — мечтает Дек: — Дук и Дак. Сопочка и Росочка».

Хороший папа, оказывается, он.

Не из тех, кто бывает отцом ровно столько, сколько сам хочет.

Много времени проводит в гнезде. Насиживанием не брезгует. С усердием долбит кору дерева в поисках новых мест жительства насекомых для своих птенчиков, которые вот-вот вылупятся и потребуют сотни кормлений за сутки.

В один из таких трудовых дней постукивает Дек по дереву, да вместе с «тук-тук» в его голову импульс стучится: «Барабанишь себе, барабанишь со скоростью до двадцати двух раз в секунду, а за спиной что происходит, не знаешь. Вдруг следит кто? А в гнезде кладка! В ней четыре очаровательных яйца! Тёпленьких. В каждом из них — жизнь. Любимая сидит на кладке. А не прикупить ли...».

Не выпадай из реальности, Дек. Не выпадай, Дятел!

«Да помню урок. Помню. Апсэссия! Будь она неладна».

Его сильный клюв с ещё большей силой вонзается в дерево: тук-тук, тук-тук, тук-тук.

А быть может: куп-лю, куп-лю, куп-лю....

* — Обсе́ссия, обсессивный синдром — навязчивые нежелательные непроизвольные мысли, идеи в голове, действия.