Это случилось в конце 80-х годов, когда самолет Ту-154 становился самым массовым в гражданской авиации, когда авиакеросина на тренировочные полеты еще не жалели, да и сами они проходили в реальных условиях, а не на компьютерных тренажерах, как сейчас. Это давало возможность научить пилота летать по-настоящему грамотно и умело в самых различных ситуациях, в том числе аварийных.

В один из дней пилот-инструктор М. согласовал со мной тренировку по новой программе, включающей в себя посадку сразу после взлета разворотом на 180 градусов и с обратным курсом.

Это делалось для того, чтобы экипаж сумел посадить машину сразу после взлета, не мешкая и не выполняя полет по схеме, не теряя драгоценного времени, в случае внезапного и явного пожара на борту.

Несколько полетов было выполнено, и вот после очередного взлета, на высоте примерно сто метров экипаж докладывает:

— Уфа, 85525. Взлет, имитация пожара на борту, разрешите посадку с обратным курсом.

Диспетчер дает разрешение, и все мы, находящиеся на диспетчерской вышке, наблюдаем, как экипаж разворачивает огромный лайнер, пытается стабилизировать машину по скорости и крену, вывести её к торцу полосы.

В это время Ту-134, коих тогда летало еще много и перевозили они обычно вахтовиков на Тюменьские севера, двигался по рулежной дорожке к началу ВПП.

Очевидно у тренирующегося экипажа что-то пошло не так — он явно не успевал выйти на осевую линию, заходил с проворотом, и получалось, что снижался прямо на рулящий по магистральной РД борт.

Наверное, его экипаж тоже с интересом, как и мы, наблюдал этот сложный маневр тренировки и вежливо, но не без доли ехидства, спросил, обращаясь к Ту-154:

Очевидно у тренирующегося экипажа что-то пошло не так — он явно не успевал выйти на осевую линию, заходил с проворотом и получалось, что снижался прямо на рулящий по магистральной РД борт.

— На полосу-то попадешь?

Вообще-то авиационные переговоры выполняются по строгим правилам, за нарушение которых наказывают, но, видимо, рулящему экипажу показалось, что огромный лайнер несётся прямо на него, от этого и сорвался с языка сей вопрос.

Понятно, что стрессовая ситуация в кабине, возможно амбиции пилота в попытке вывести огромную, тяжелую махину большого Туполя, которую авиационные шутники называли «жеребец», и безопасно посадить его на скорости, приближающейся к 300 километрам в час, не позволяли сделать это корректно, и ответ прозвучал примерно так:

— Блин, не мешай! Продолжаем заход.

Ситуация становилась напряженной, и я приготовился дать команду диспетчеру — «угоняй на второй круг», но первым не выдержал командир Ту-134 и, нарушив все инструкции по правилам ведения радиосвязи, произнес в эфир очень убедительную тираду, которую я могу воспроизвести примерно такими словами:

— Хулио Иглесиас, уважаемый, ну что ты мне сейчас говоришь! Уходи давай на второй круг немедленно и не выделывайся!

Это отрезвило увлёкшихся в своей тренировке летчиков, и самолет, ревя всеми тремя турбинами на взлетном режиме, а это впечатляющий звук, пролетя почти над стоявшим на РД другим, начал выполнять обычный заход на посадку.

Не знаю, отрезвило ли это зрелище сидевших в салоне вахтовиков, наверняка видевших самолет в иллюминаторы, и, несомненно, обсудивших все это между собой, используя «великий и могучий», но экипаж еще одного самолета, который тоже рулил на вылет, поддержал по радио коллегу открытым текстом, что называется, примерно так:

— Ничего себе тренировка! Чкалов, ёлки-палки!

К счастью все закончилось благополучно, безопасность полетов была обеспечена, но я убедился, что и ненормативная лексика в эфире этому иногда очень способствует.

Какими словами все переговоры были произнесены, оставляю додумать всем дочитавшим)))

ВПП — взлетно-посадочная полоса.
РД — рулежная дорожка.