Море шелестело у ног, будто что-то нашептывая. К линии горизонта плавно удалялся от одесских берегов белобокий красавец — круизный лайнер. За ним с опустевшего к концу курортного сезона пляжа Аркадии следили две пары глаз.

— Баба, класивый какой колаблик, смотли! — с восхищением глядя на белоснежного гиганта, воскликнул малыш. — Я выласту и поплыву на нем, капитаном, да, баба? Как ты!
— Конечно, Алешка, — Александра Ивановна ласково улыбнулась внуку, откинула голову назад, подставив лицо еще теплому солнышку, и зажмурилась…

Тридцать пять лет назад на этом же пляже 17-летняя Сашенька Кравец в сторонке от шумной компании вчерашних школьников с невиданным упорством снова и снова перелистывала учебник физики. У нее была мечта, о которой не знали ни родители, ни закадычные друзья — мечта о море. Оно с детства манило Сашку, обещая романтику безбрежных просторов и дальних стран. Сколько себя помнила, Сашка постоянно мастерила лодочки и кораблики и пускала их по фарватерам лужиц и ручейков. Документы в высшее инженерно-морское училище девушка подала тайком и теперь с нетерпением ждала первый экзамен…

— Ну, для начала в речное попробуйте, может, возьмут. А потом к нам приходите, если не передумаете, конечно, — ухмыльнулся директор.

— Девушка, миленькая, я не могу допустить вас до экзаменов. Не могу, — директор училища нервно теребил в руках очки и вытирал платком лоб. — Как у вас документы приняли?! Ну, не берем мы женщин, ну, поймите вы меня. У нас условия, нормативы, ну, кто с вами нянчиться здесь будет? Это же не институт благородных девиц!
— Не надо со мной нянчиться, — Александра еле сдерживала слезы. — Что мне нужно сделать, чтобы у вас учиться?
— Ну, для начала в речное попробуйте, может, возьмут. А потом к нам приходите, если не передумаете, конечно, — ухмыльнулся директор.
— Не передумаю, — тихо, но твердо ответила девушка.

Но двери вуза открылись перед Сашкой только через долгих 7 лет. Чтобы попасть туда, девушке пришлось закончить не одно, а целых три училища, ежегодно штурмовать приемную комиссию, которая приняла ее документы только с разрешения Министерства морского флота. Ей, круглой отличнице, пришлось сдать не один, а целых четыре экзамена. Но Сашка не сдалась и в сентябре заняла свое место на студенческой скамье рядом с семнадцатилетними мальчишками — единственная дама на факультете судовождения…

Прошло пять лет. И вот тот самый директор училища торжественно вручает Александре «красный» диплом. А вечером на выпускном балу кружит ее в вальсе и улыбается: «Ты потрясла меня своей настойчивостью. Так держать, девочка! У тебя все получится!» И снова слезы в Сашкиных глазах, но уже слезы счастья: сделан еще один, очень важный шаг навстречу мечте...

Однако Сашка и представить не могла, что проложить путь к капитанскому мостику будет так непросто. Женщину-моряка коллеги-мужчины категорически не воспринимали. «Баба на корабле — быть беде» — эта банальная моряцкая присказка сопровождала ее повсюду.

Начинать пришлось простым матросом на буксире. В ее первой почетной грамоте так и напечатано: «Награждается матрос Александр Кравец» — не поверили чиновники в то, что на судне бывают матросы женского пола. Когда в первый раз отмечали на буксире ее день рожденья, второй помощник долго и пафосно говорил тост: мол, желает дослужиться до капитана. А на ушко тихонько прошептал: «Замуж — и на берег». Сашка действительно вскоре вышла замуж, но профессию не оставила. С матроса дослужилась до рулевого, потом до боцмана, затем — до третьего помощника капитана…

Александра часто со смехом вспоминает, как искоса поглядывала команда на беременного третьего помощника. Сразу после рождения Ваньки она снова стала к штурвалу, уже старпомом. Сын вышел в свое первое плавание раньше, чем научился ступать ножками по земле. Сын… Ему всегда не хватало мамы, одноклассники в школе смеялись над ним — не верили, что мама — моряк. И тогда Александра в белом кителе пришла на школьный праздник и долго рассказывала обступившей ее детворе о море, о том, каким видится оно с борта корабля. Никогда Ванька не был так счастлив и горд!

А на ушко тихонько прошептал: «Замуж — и на берег». Сашка действительно вскоре вышла замуж, но профессию не оставила.

Теперь все реже и реже в адрес «бабы на корабле» отпускались обидные шутки, флот признал ее своей, она стала легендой пароходства, героиней очерков в местных многотиражках. Но Александре этого было мало, она пришла на флот, чтобы стать капитаном. И она им стала. Несмотря на то, что документы ее много лет «бродили» по инстанциям, а начальник матом орал на все пароходство, что «эта чертова баба получит судно только через его труп». Сашка тогда даже бровью не повела, сказала спокойно: «Ну, что ж, значит будет труп». Только в глазах заплясали веселые чертики, и, глядя в ее зеленые с чертовщинкой глаза, шеф вдруг остыл, улыбнулся, подписал нужную бумагу и пожал ей руку.

И вот уже десять лет капитану сухогруза Александре Кравец покоряются моря и океаны, она водит свой корабль по Босфору и Суэцкому каналу, узкому и опасному Коринфскому каналу, через рифы и скалы, сквозь шторм и непогоду. В портах Греции, Турции, Израиля, Италии, Франции «Леди Кэптен» встречают с цветами и овациями. Команда боготворит ее, а она не может без моря и, даже когда сходит на берег, каждый день приходит к нему, как к старому другу, сначала с сыном, а теперь уже с внуком, слушает только ей понятный шепот прибоя и смотрит вдаль, за горизонт, туда, где ждут ее новые фарватеры и берега, где маяки озорно подмигивают ей разноцветными глазами: «Привет, Леди Капитан!»