Каждый год в июле месяце, третьего числа, вне зависимости от дня недели, от состояния здоровья, Лора уезжала от семьи (мужа, двоих детей), от всех на курорт. Рано утром, раньше на поезде, потом на своей машине, она уезжала в Сочи. Там, не торгуясь, снимала один и тот же домик у моря, отключала телефон и на две недели забывала обо всех и обо всём, наслаждаясь ничегонеделанием. Забывали и о ней, так она хотела. «Четырнадцать дней из трехсот шестидесяти пяти в году, признайтесь, имею права использовать для себя», — говорила она семье. С ней не спорили, а со временем привыкли к её законным отдыхам. Муж, тоже привыкший к этому, утром третьего июля 2013 года был крайне удивлён, проснувшись и увидев Ольгу, рядом лежащую на их огромной кровати.

К тому времени, когда он появился в её уединённом отпуске, она уже пять дней как наслаждалась одиночеством.

— Сегодня разве не третье июля, дорогая?

— Третье.

— Ты дома?

— Проспала.

— Впервые за двадцать лет? Но ты уедешь? Деньги тёте Нине я отправил, она позвонила, что получила.

— Спасибо.

— Ну, ты поедешь?

— Может, к вечеру.

— А приедешь как всегда?

— А ты хотел бы сократить мой отпуск на день?

— Но восемнадцатого наш двадцатилетний юбилей, ресторан заказан, лучшие люди города и всё такое.

— Я помню, родной.

Дети, сын девятнадцати лет и дочь семнадцати, тоже были удивлены, увидев маму на кухне, даже домработница Марина не сдержалась:

— Ольга Николаевна, вы дома?

— Да, Марина. Позже уеду.

Отправив домработницу убирать зимний сад, Лора, оставшись одна, поднялась на второй этаж в мансарду, включила мобильный телефон. Не читая поступившие SMS, она нашла ту, из-за которой нарушился сегодняшний день. Вчера ночью, уже ложась спать, она получила это сообщение: «Я здесь. Жду». Это был Павел. Лора растерялась, хотела удалить, но передумала и отключила телефон. Сейчас, перечитав его, она до мелких деталей вспомнила тот отпуск в июле прошлого года, каждое слово, сказанное им ей.

Ещё через пятнадцать минут, когда она вошла в дом, он, уже в шортах и майке, лежал на диване, пил колу и смотрел телевизор.

К тому времени, когда он появился в её уединённом отпуске, она уже пять дней как наслаждалась одиночеством. Он приехал к вечеру, пройдя мимо неё, лежащей на гамаке, в короткой хлопковой майке, никак не прореагировав на её изумлённое лицо, вошёл в дом.

— Э, вы кто? — вслед ему прокричала Лора.

Мелькнула мысль, муж проверяет, первые годы муж проверял, она замечала слежку, даже пытались заговорить с ней молодые люди на пляже, но потом он понял, что ей просто нужен отдых, словно зарядиться на год, ни о каком курортном романе она не думала. Они любили друг друга спокойно, без «снесения крыши». За девятнадцать лет жизни они довольно хорошо поняли и знали друг друга, недоверие не было между ними, но как знать, может, взбрело ему в голову что-либо. Лора подождала минут пятнадцать, затем прошла в дом за незнакомцем, он был в душе, ей ничего не оставалось, как выйти из дома. Ещё через пятнадцать минут, когда она вошла в дом, он, уже в шортах и майке, лежал на диване, пил колу и смотрел телевизор.

— Вы кто? Кто позволил брать мою колу и вообще заходить в дом, купаться?

— Я Павел, хозяин дома.

— Сын тёти Нины?

— Да.

— Она вас не предупредила, что я на протяжении девятнадцати лет снимаю на две недели этот домик, одна? С условием, что никто мне не будет здесь мешать, — отчеканила Лора: — Будьте добры покинуть дом.

— О вас она говорила, но дом покидать я не буду. Я полновластный хозяин, барышня. Деньги, пожалуйста, могу вернуть троекратно, — Павел взял пачку денег, отсчитал, затем добавил ещё одну купюру: — За колу.

— Не нужны мне ваши деньги, я приехала отдыхать, покиньте дом.

— Это мой дом. Никуда я не пойду.

— Наглец, я вызову полицию.

— Пожалуйста, сами и уйдёте вместе с ней.

Тут Лора поняла, что он прав, договора они с тётей Ниной не составляли, расписок не было, всё держалось на устном соглашении. Выйдя во двор, обдумав, она вновь зашла в дом:

«Пожалуйста, уйдите. Понимаете, я в год раз отдыхаю от всех, в одиночестве, отключаю телефон, телевизор».

— Пожалуйста, уйдите. Понимаете, я в год раз отдыхаю от всех, в одиночестве, отключаю телефон, телевизор. Осталось девять дней, не мешайте мне. В конце концов, это нечестно со стороны вашей мамы, она не говорила мне о вас, что вы можете явиться. Вы вынуждаете меня позвонить вашей маме.

— Она в больнице.

— Что такое? Почему?

— Сердце, поэтому я прилетел из Канады.

— Я вам сочувствую и тёте Нине, пусть она поправится, но я тут причём? Мне так хочется отдохнуть.

— Я вас понимаю, я тоже устал от всех и не хочу никого видеть. В доме её муж и ещё полно народу, гостиницы вовсе не переношу. Только тут моя боль может не так стучать. Поэтому я прошу вас переехать куда-нибудь, в гостиницу, в особняк, куда угодно, я вас устрою.

— Но я здесь девятнадцатый раз, не хочу куда-то.

Павел молчал, видом своим показывая, что больше говорить и слушать её не намерен. Лора собрала вещи, демонстративно взяла со стола деньги, хотя совершенно в них не нуждалась, и ушла. Вечерело. Выйдя за калитку, она присела на скамейку, тут в голову ей пришла мысль: «Почему я должна уходить?» Лора решительно вернулась в дом. Павел лежал в той же позе и не повернул головы в её сторону. Лора положила деньга на место и сказала:

— Надеюсь, что вы добропорядочны, не будете мне мешать, тем более подглядывать, и всё же я надеюсь, что вы уйдёте. И убавьте звук телевизора!

Павел выключил телевизор, взял одеяло и подушку, со словами «Спокойной ночи» пошёл на задний двор, где была пристройка к дому.

Ольга наблюдала из окна, как он там убирался, потом его не стало видно. «Наверное, уснул», — подумала она и тоже легла. Утром она вспомнила о нём не сразу, а когда вспомнила, поняла, что его нет дома: «Ушёл, вот правильно, всё же совесть есть». Но когда она вечером вернулась с пляжа, Павел сидел в кресле-качалке и читал. Они не поздоровались, словно не замечая друг друга, каждый занимался своим делом.

Прошли шесть дней. Лора расслабленно лежала на гамаке, когда Павел вошёл в калитку, она задержала взгляд на его лице, оно было серое, и только теперь она поняла, что больна его мать.

Они говорили ночами, удивляясь, что «уже рассвет». Они говорили днём, удивляясь, что «уже вечер».

— Здравствуйте. Как чувствует себя тётя Нина? — с состраданием в голосе спросила Лора.

— Здравствуйте, неважно.

Большой мужчина опустился на крыльцо, спиной рухнул назад, отперевшись на входную дверь дома, с какой-то беззащитностью глянул на женщину. Женщина напряглась, и, не давая отчёта действиям, подошла к нему, и, присев рядом, стала гладить его голову. Он уткнулся носом в изгиб её руки и с какой-то горечью в сердце вздохнул.

— Тише, тише, она поправится, если она так вам нужна, она поправится.

В тот же вечер случилось то, что называется курортным романом. Нет, Ольге хотелось называть это по-другому, это были её «три счастливых дня». Ей не хотелось, и она не думала ни о муже, ни о слове «измена», ни о том, что будет после. Сейчас, спустя год, она до мелких деталей помнила те три дня. Они говорили ночами, удивляясь, что «уже рассвет». Они говорили днём, удивляясь, что «уже вечер». Те два часа, когда он уходил в больницу к матери, ей казались бесконечно долгими, она пошла на поправку, отчего витающее в воздухе счастье усиливалось. В последнюю ночь Павел сказал:

— Я теперь без тебя не смогу жить.

— Я тоже, — сказала она, а утром рано уехала.

Приехав домой, она поменяла сим-карту, удалила из сети контакт, перестала пользоваться электронной почтой. Сказать, что у неё никаких чувств нет к Павлу, было бы неправдой. Лора всегда помнила про эти три счастливых дня, порой Павел ей снился, но вместе с тем спокойная, стабильная и не без любви жизнь с мужем продолжалась, как и раньше. Она, человек чрезвычайной честности и прозрачности, к своему удивлению не испытывала угрызения совести или стыда. Словно эти три дня счастья были даны судьбой ей заслужено, как, скажем, имеет право человек насладиться хорошей едой в дорогом ресторане, прекрасной музыкой, фильмом, от чего душа поёт. Однако, будучи человеком здравомыслящим, разумным, живущая умом, чем сердцем, Лора ни на минуту не сомневалась, что точка в отношениях поставлена и продолжения не будет. Прочитав сообщение от Павла: «Я здесь. Жду», сердце Лоры затрепетало, но вместе с этим она испытала и некую досаду из-за испорченного отдыха: «Как он нашёл мой номер телефона?». Подумав ещё немного, она ответила: «Вы ошиблись», затем удалила оба сообщения, отключила телефон. Вечером сказала мужу:

— Не поехала, давай вместе куда-нибудь.

— После празднества, как всегда, в Англию?

— Давай в Испанию.

Павел издали наблюдал за девушкой, но два атлета, о которых сама она, видимо, не подозревала, ходили за ней по пятам.

— Ты уже знаешь, откуда?

— Что?

— Я купил особняк в Испании на наше двадцатилетие, хотел сюрприз.

— О, сюрприз удался, я не знала, спасибо, родной.

В это время Павел вспоминал о Лоре, впервые он увидел её, когда вернулся из армии, был 1993 год. Искупавшись, он хотел отдохнуть в летнем доме, но только подошёл к калитке, ему преградили дорогу два атлета, он успел увидеть девушку, очень красивую, лежащую в гамаке.

— В чём дело? Это мой дом.

— Забудь на две недели, — ответил один из них.

Потом мать объяснила:

— Даже не думай туда ходить, это Лора, невеста Савельева, отдыхает перед свадьбой.

Савельева знал весь город. Павел издали наблюдал за девушкой, но два атлета, о которых сама она, видимо, не подозревала, ходили за ней по пятам. Потом Павел уехал в Канаду, дела у него шли хорошо, о девушке он вспомнил, когда получил телеграмму о болезни матери, а приехав, не захотел оставаться в доме с отчимом, поехал в летний дом. Не только вспомнил, но и увидел, она стала ещё красивее. Те три дня перевернули его жизнь. После того, как она уехала, он искал её, нашёл, но к её огромному дому-«крепости» приблизиться было нереально. С большим трудом, за немалую суму ему удалось у одного из охранников узнать её номер телефона. Зная, что она должна приехать, он послал сообщение: «Я здесь. Жду». Вечерело, его стало беспокоить, что её нет. Когда телефон дал сигнал о поступившем сообщении, Павел поспешно открыл его, прочёл: «Вы ошиблись», не отводя глаз от него, он набрал номер её телефона, неприятный голос девушки ответил: «Абонент недоступен». Павел оставался в домике до 18 июля, хотя понял сразу — Лора не будет его женщиной.