- Приехали! Приехали твои черепашки-путешественницы! - громко сказал Дима, внося в дом, одну за другой, коробки с моей коллекцией игрушечных черепах.
- Наверняка что-то разбилось, - грустно улыбаясь добавила я.

Мы переехали в другую страну, предварительно послав по почте некоторые вещи... Там, «дома», остались родители, братья, друзья... Здесь Димкины надежды на карьерный рост и лучшую жизнь, а для меня... Наверняка что-то разбилось.

- Ну все, ты распаковывай, расставляй, а я побежал, - чмокнув меня, выдохнул Димка и выскочил за дверь. Ушел на работу.

Я присела на корточки и провела ладонью по одной из коробок.

«Я мечтала о морях и кораллах,
Я мечтала суп поесть черепаший,
Я ступила на корабль, а кораблик,
Оказался из газеты вчерашней», - почему-то крутились в голове слова, читаемые маминым голосом.

- Ну все, ты распаковывай, расставляй, а я побежал, - чмокнув меня, выдохнул Димка и выскочил за дверь. Ушел на работу.

Открыла первую коробку и стала доставать из газет свои «истории любви».

Юра.

(«Говорят, тягою к пропасти
Измеряют уровень гор».)

Мы лежим на песке, на берегу моря, и читаем Цветаеву. Его золотистые соломенные длинные волосы колышатся от легкого ветерка и щекочут мне плечи. Только он понимает фразу: «О, когда бы в сей мир явились мы Простолюдинами любви!», и только с ним мне так легко и тяжело одновременно. У нас обоих ни черта нет, кроме этих вот влюбленности, солнца, моря и стихов и мы оба достаточно умны, чтобы понять что все это временно.

- Который час? - игриво спрашивает он.
- Счастливые часов не наблюдают, - бросаю я привычную фразу, уже зная, что за этим вопросом всегда следует его побег.
- Это смотря каких часов, - хитро улыбается он и достает из рюкзака сверток.

Я разворачиваю, в нем зеленая деревянная черепаха, а вместо панциря солнечные часы.

- Ну, который теперь час? - прищуриваясь спрашивает он.
- Самый лучший...

Мы живем вместе и ссоримся, он как обычно сбегает на несколько часов. Вернувшись достает "гостинец" - стеклянный шар. В нем на вершине башни обнявшись держат белый флаг две черепашки: большая голубая с зелеными глазами, как у него; и маленькая розовая с карими, как у меня (и где такое чудо достал?!). Он крутит ключик на основании подставки шара, играет музыка, падает снег. Я плачу от счастья, а он говорит: Давай, если захотим снова поссориться, будем ее заводить вместо ругани?

Есть в моей коллекции и другие подаренные им черпашки: пластиковые, мягкие, нарисованные... Но все особенные, как и мои вопоминания о тех сумасшедше-особенных днях.

Додик.

Лысый, голубоглазый, пухленький, он похож на большого добродушного пупса. Он ухаживает за мной четвертый месяц, дарит цветы, безделушки и свои любимые книги... А я с ним дружу. И вот мы сидим на автобусной остановке, он никак не уедет, потому что не хочет и вдруг достает из сумки трех каменных черепах. Каменных как мое сердце, которое все еще принадлежит другому. Красивые, ручной работы, на одной из них подпись какого-то африканского племени.

Вот и все, что осталось от Додика в моих воспоминаниях... Ну и еще камень на душе, за то что так и не смогла его полюбить.

Вот и все, что осталось от Додика в моих воспоминаниях... Ну и еще камень на душе, за то что так и не смогла его полюбить.

Миша.

Длительные отношения и множественные страдания принесли в мою коллекцию целую серию черепашек: керамическая из Германии, деревянная из Англии, стеклянные из Турции и еще много, много других. Он так долго был в моей жизни и так часто не был рядом. Постоянные путешествия, встречи и расставания накладывали свой отпечаток, нанося рисунок из трещинок на моей и его жизни.

Последние три черепахи, подареные им стали какими-то символичными: большие, с красным, желтым и зеленым панцирями они изображают скульптуру «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу» из какой-то особенной потрескавшейся керамики. Он так и не смог мне их вручить при расставании, передал через подругу. Не был в отъезде, просто не смог... Видимо что-то потрескалось и в его душе.

Димка.

Мой муж. Мой любимый, единственный и неповторимый принц. Однажды, еще в самом начале наших «таинственных» встреч решил бросить меня, оргументировав тем, что не может быть достойным меня и вручил мне коробочку. В коробочке лежали две стеклянных черепашки от «Сваровски».

Не знаю почему, но именно тогда мне подумалось, что он когда нибудь мне также вручит другую коробочку, с обручальными кольцами; но как девушка гордая, я ушла, отказавшись от подарка. Но как говорится, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе... И если черепашки не переехали ко мне, то я переехала к ним, то есть к Димке. А через несколько месяцев он принес мне кольцо в синей коробочке. А черепашек я храню в особенном месте, берегу, чтоб не разбились. Они прозрачные и хрупкие, как наша любовь.

И в заключение...

Есть в моей коллекции и много других экспонатов...

Вот мамина - красивая деревянная с встроенным компасом. Вот маленькая смешная с высунутым языком, похожая на нашу с Танюшкой сумасшедшую дружбу студенческих времен. Вот янтарная от Феликса, как наши бесконечные дружеские чаепития. Вот золотая в моем кольце от Алены, напоминающая обо всем самом лучшем, что может быть у родных людей. Некоторые дарили просто так, некоторые я купила сама, но в большинстве своем все они хранят какое-то воспоминание об идеальной любви. Ведь идеальна ли была любовь можно понять только по прошествии времени...