На Земле не бывает идеальной любви. По крайней мере, так говорила тетя Лера. Катя видела тетю от силы раз в году, на свой день рождения 14 февраля, но почему-то эти слова крепко засели в память. Сама тетя Лера недавно развелась с третьим мужем и находилась «в активном поиске» — именно так она обозначала свой статус в социальных сетях. Похоже, в вопросах любви она разбиралась (по крайней мере, опыт был), и Катя к ней прислушивалась. Вот и сейчас она почему-то вспомнила тетины слова по дороге в офис.

Точнее, не столько в офис, сколько в тепло. Не самое лучшее время для пеших прогулок — мороз минус тридцать. Немногие прохожие напоминали Кате космонавтов (правда, она вживую не видала космонавтов, но предполагала, что экипировка у них не менее серьезная) и перебирались небольшими пробежками: метро — магазин (чтобы погреться) — работа. Пройти нужно было минут 20, хотя Катя привыкла считать расстояние в песнях: сколько песен ей удастся пропеть про себя, пока из точки А не попадет в точку В. Между метро и работой — было замерено — не больше 5 песен, если спешить, и 7, если идти прогулочным шагом. Сейчас же, в такой мороз, гулять особо не хотелось, и Катя, натянув шарф на нос, готовилась побить рекорд в 4 песни, в то время как температура уже побила новый рекорд в 32 градуса. Тем удивительнее казалось спокойствие черной кошки, развалившейся на обледенелом асфальте. Правда, она была не совсем черной — несколько белых ворсинок виднелось на груди, так что Катя, подумав, через плечо решила не плевать. Заметив ее внимание, кошка неспешно поднялась, облизала заднюю лапку и юркнула в снежную перину. Заинтригованная Катя двинулась за ней, хотя на работу ей было совсем в другую сторону.

На окраине голубиной тучи робко топталась белая голубка. «Так же, как я», — подумала Катя не без грусти. Мнит себя особенной — и остается в стороне...

Одна сердобольная старушка, словно не чувствуя мороза, кормила голубей. На окраине голубиной тучи робко топталась белая голубка. «Так же, как я», — подумала Катя не без грусти. Мнит себя особенной — и остается в стороне... Кошка тем временем скрылась в подворотне, перед этим оглянувшись внимательно и, как показалось Кате, зазывно. Девушка снова свернула за ней, чувствуя себя Алисой, следующей за кроликом из сказки. На работу все равно уже опоздала, так хотя бы узнать, из-за чего (и было ли из-за чего). А кошка, в последний раз оглянувшись, остановилась перед четырехэтажным розовым зданием с большущей серебристой вывеской: «Лечим от всего!» А ниже, мелкими буквами было приписано: "Курсы для анонимных…". Катя потопталась у входа — и все-таки зашла: не потому, что страдала зависимостями, а просто стало интересно, что скрывается за многоточием. Кошка скользнула за дверь вслед за ней (у Кати даже мелькнула несуразная мысль, что она подрабатывала тут рекламным агентом за еду и крышу - а может, просто искала человека, который открыл бы ей дверь).

Первое, что бросилось в глаза в холле, — обилие разноцветных плакатов, сплошь ручной работы. Надписи на плакатах гласили (можно даже сказать, кричали): «Бросай курить — вставай на лыжи», «Пить — здоровью вредить», «Хватит тратить — давай зарабатывать», «Хватит работать — не успеешь потратить!» и даже «Мы вылечим от безответной любви!». Катя удивленно всмотрелась в последнюю надпись. Она не и подозревала, что существуют такие курсы. Про анонимных алкоголиков, шопоголиков и даже шоколадоголиков она слышала, а вот насчет влюбленных — это что-то новенькое. Подумав, Катя решила записаться на пробное (бесплатное) занятие в ближайшую субботу.

К выходным мороз немного ослабел, словно начал выдыхаться, и Катя отправилась на занятие. Оказалось, это был новый экспериментальный курс: собрать вместе разных «голиков» (людей, страдающих разнообразными зависимостями) и как следует смешать. По задумке авторов идеи, пациенты должны были поделиться друг с другом бесценным опытом преодоления пагубных пристрастий. Но на практике дело подвигалось туго. Пока успели выступить только человек с алкогольной зависимостью Дима и трудоголик Зина, а сексуально озадаченный Антон решил пропустить свою очередь. Психолог, сидевшая во главе круглого стола, слушала выступающих, подперев рукой щеку и время от времени ободряюще кивая.

— Здравствуйте, — Катя так поняла, что по кругу подошла ее очередь и нужно подняться. — Меня зовут Катя, и я люблю…
— Что? — вежливо поинтересовалась ведущая, не дождавшись продолжения.
— Не чего, а кого, — поправила Катя. — Одного человека.
— Расскажите о его недостатках.
— Но у него нет недостатков, — застенчиво проговорила девушка после некоторого раздумья.

Психолог приподняла левую бровь.

— Хотите сказать, что он идеальный? Из-за чего же тогда вы расстались?
— Мы не расставались. Мы и не начинали встречаться, — терпеливо объяснила Катя.
— Так вы его не знаете? — догадалась психолог.
— Почему, — Катя чувствовала, как краснеет, — мы живем по соседству…
— А что же вам мешает подойти?
— У него уже есть девушка, — вздохнула Катя.

Ну и что, думала Катя по дороге. Пускай ее любовь не идеальная, даже наоборот — смешная и нелепая. Пускай ее даже не любят.

Взгляд психолога потеплел. Наконец-то они добрались до сути проблемы.

— Итак, что мы имеем? — обратилась она к аудитории. И сама себе ответила: — Безответную любовь, или филоголизм. Можно даже сказать, не любовь, а болезненную зависимость, потому что настоящая любовь может быть только взаимной. Вот в этом случае и пригодится перечисление недостатков, или же негативная визуализация.

Катя удивленно моргнула.

— Представьте, например, его в какой-нибудь неловкой или постыдной ситуации, — любезно пояснила психолог. — Например, как он идет по улице, а на него выливают ведро с помоями.

Катя честно постаралась представить, но ничего не вышло.

— Но у нас в районе не выливают помои на улицу…
— Неважно, — поморщилась психолог (остальные «голики» с интересом слушали и, кажется, даже переключились со своих зависимостей на внешний мир). — Представьте что-нибудь другое. В туалет-то он ходит, наверно?

Катя удивленно на нее поглядела.

— А вы представьте, — жестко продолжала психолог. — Ну и как он? Так же идеален?

Катя помотала головой:
— Извините, я… наверно, это не мое! — она подхватила свою сумку и почти выбежала из комнаты. Только на улице вздохнула полной грудью — и сразу закашлялась от морозного воздуха, захватившего легкие.

Ну и что, думала Катя по дороге. Пускай ее любовь не идеальная, даже наоборот — смешная и нелепая. Пускай ее даже не любят. Зато у нее остается последнее (а может, и самое первое) право — любить самой. И никто это право отнять не сможет. Потому что пока любишь — надеешься и живешь.

Катя не замечала, что улыбается сквозь слезы — зато прохожие замечали, и некоторые даже оборачивались вслед, словно гадая, обратятся ли слезинки в льдинки на морозе.