Я, убегая на работу, подошла к зеркалу и острым взглядом провела ревизию на лице. Так-так, брови бегут ровненько и строго горизонтально к мозгам, губы бантиком и нарисованы точно под носом. Три волоска, утраченных кудрей, прикрывают морщинку над ухом. В голове всплыло: "Ровно одну треть мы тратим на сон".
- Ох, опять статья лезет в голову, - я сразу проснулась, - и как это порядочный бухгалтерский журнал печатает такие вещи? Нашли, что разместить в разделе "Юмор и бухгалтерия". Подумать только, мы, женщины, треть жизни тратим на сон, другую треть - на работу. Из жалкой оставшейся части, по подсчетам ушлых статистиков, мы семь лет проводим за поглощением пищи, а четырнадцать лет убиваем на её приготовление. Четыре года мы мучаемся в туалете, и 720 дней у нас уходит на мытьё посуды, интересно, чистку унитазов они учитывали? Такие факты надо печатать в траурной рамке, в разделе: "Аварии и криминальная хроника".
- Подожди, подожди, не надо начинать рабочий день на такой ноте, - попыталась я остановить себя. Тут мой взгляд упал на незастеленную кровать. Я увидела блестящую лысину мужа, и негодование вспыхнуло с новой силой. Юрасик безмятежно похрапывал с бесстыдно задранной майкой над розовым упитанным брюшком.
- Это для его котлетного рая я потратила четырнадцать лет своей жизни! А если добавить бесконечное мытьё посуды? - я чуть не пнула домашнего тирана. Я бы могла за эти годы стать великим художником! - неудержимо несло меня. Бухгалтерские мозги услужливо подсказывали скупые цифры: "от 30, а кое-кто до 60 часов в месяц проводит в мечтаниях". Нет, сидеть целыми днями перед холстом, в краске, да ещё с поломанным маникюром - это не для меня. Может, я написала бы роман о трагической жизни роскошной женщины-бухгалтера, которая попала в лапы… Нет, это тоже слишком.
А, вот известным биологом я уж точно могла бы стать. Меня в школе на биологии хвалили. Я представила себя на высокогорном плато в поисках исчезнувшей бабочки, а рядом - красавец- проводник. Такая фантазия мне понравилась, и я, наконец, двинулась на работу.
В своём дружном бухгалтерском коллективе всегда можно найти понимание. Кто из нас, скромных кабинетных тружениц, не мечтает вырваться из сетей учётно-расчётной документации и оков домашнего быта. Верная подруга Люська подперла мои погибающие мечты своим пухлым плечом и сказала:
- Еще не все потеряно. Многие великие люди начинали жить заново после сорока. Ничего, никуда твой муженек не денется, у них в институте отличная столовка. И девчонки вполне могут яичницу пожарить. Начинай, Ирка, новую жизнь! Я тебе даже завидую.
Мне на стол посыпались рекомендации, вырванные из многочисленных дамских и даже мужских журналов, давно накопленные в нашем женском бастионе. В обед я всё это обобщила и вывела свою статистику - статистику независимой от быта женщины: во-первых, один час своего времени обязательно на поддержание фигуры; во-вторых, два часа на нанесение макияжа, хотя этого времени в нашем возрасте уже недостаточно; и, конечно, час на развитие личности. Итого - четыре часа в день для себя любимой. Если всё это помножить на количество дней, так-так… Получается небольшой перебор - 23 года, но это не страшно, буду жить подольше.
После работы я отправилась в магазин. Главная черта свободной женщины - подтянутая спортивная фигура. К сожалению, рекомендуемых для ежедневного рациона ананасов не нашлось. Я решила заменить их рязанскими свеженькими огурчиками. Пищевую плёнку в магазине тоже расхватали, впрочем, мусорные мешки ничем не хуже. Если надеть плотные тренировочные штаны поверх мешков - вот тебе стопроцентный парниковый эффект для холестериновых отложений. Довольная своей находчивостью, я всё-таки купила своим домочадцам 4 кг сосисок, 3 кг пельменей и пакет молока. Нельзя же их так резко выталкивать из котлетного рая. К тому же у Юрасика такая слабая нервная система.
Тем же вечером слабая нервная система Юрасика сопротивлялась, как могла, не желая самостоятельно готовить ужин. Он даже сложил один носок в портфель, демонстрируя своё желание уйти из дома, но не смог найти второй. Сломленный голодом и моим невозмутимым видом, муж сварил кашу из пельменей и даже её съел. Девчонки, вернувшиеся к ночи, и не заметили отсутствия ужина.
Первый день свободной женщины прошёл почти хорошо. Сначала я на каждом ногте нарисовала по сердечку. Затем нанесла маску на лицо из остатков ужина - не пропадать же добру. Потом с удовольствием села читать роман. Я была вполне довольна собой, хотя сложную интригу любовной истории прерывали жалобные вздохи Юрасика, принюхивающегося к моей маске, и урчание огурцов в моём желудке.
Утром, решив навсегда избавиться от бесформенных подушек, которые с некоторых пор стали деформировать мою стройную талию, я стала паковаться в мусорные мешки. Разбуженный подозрительным шорохом Юрий Петрович с ужасом наблюдал, как я втискиваюсь в джинсы и облачаюсь в широкую блузу.
- Ир, может, ты к врачу сходишь? - спросил оторопевший муж.
- К врачу не пойду, а на беллиданс запишусь,- припугнула я.
- Белли что?- не понял мой не посвященный в спортивную терминологию муж.
- На танец живота, вот на что.- И сразу перевела разговор на другую тему, так рекомендуют психологи.
- А помнишь, Юра, как я любила в лунной мгле играть твоими роскошными кудрями, и ты носил меня по пляжу на руках?
Юрасик с сомнением покосился на себя в зеркало:
- Роскошные кудри? Но блестящая лысина в зеркале ему напомнила совсем другое:
- Ир, а что, ты теперь и завтрак готовить не будешь?
Муж не поддавался стандартным психологическим приёмам.
Второй день независимой женщины сразу как-то не сложился. Люська аппетитно рассказывала о маринованных грибочках. Явно мне завидовала. Секретарь бегала, собирая деньги на день рождения директора, хлебосольного украинца. После поздравления сияющий именинник широким жестом пригласил всех к столу и сразу пресёк мою попытку к бегству:
- А вы, Ирочка, ко мне поближе, вы сегодня так аппетитно выглядите. Раскрасневшаяся от парникового эффекта мусорных мешков, распространяя загадочный шелест, я присела возле директора и оглядела стол. Среди мясного разгула и рыбного засилья сиротливо выглядывал маринованный огурчик. Я зацепила его и с обреченным видом стала расчленять на тарелке. Дородный именинник, основательно приложившись к бутылке, решил развлечь себя танцами. Я не смогла вовремя увернуться от цепких рук руководителя, и он потащил меня в центр зала. Директор лихо затанцевал, пристроив возле объёмистого брюшка мою бедную особу. Партнёра заинтриговал странный звук, исторгаемый его игривыми руками, и он увлеченно продолжил исследования моей спины. Веселье нарушил возглас:
-Так вот каким блинским денсом ты занимаешься! - Это был, конечно, Юрасик, не вовремя решивший забрать жену домой. Глаза мужа горели праведным гневом, одна рука его тянулась к изобилию стола, другая - в сторону моего незадачливого партнера.
Дородный хохол испугался, руки его нервно задрожали и попытались вырваться из целлофанового плена. Да не тут-то было, он намертво зацепился часами в паутине мусорных мешков. Кавалер жалобно вскрикнул:
- Отцепись, ты, зараза!
Надеюсь, он обращался не в мой адрес. Но для Юрасика это послужило последней каплей. Ухватив со стола предмет поувесистей, он с воплем прыгнул прямо в объятья директора:
- Это кто тут зараза? Я сделала героические усилия и, отмотав метр злополучной пленки, смогла вырваться из этой кучи малы, чтобы насладиться представшей передо мной картиной в полной мере.
Юрасик прыгал на пузе директора, размахивая селёдкой. Директор продолжал бороться с налипшей на руки пленкой. Нелегко жить нам, свободным и независимым женщинам, зато как интересно!
Я шла домой. Юрасик влек меня, как римский воин тащит свою законную добычу. Одной рукой он крепко обнимал меня за талию, другой продолжал не менее крепко сжимать селёдку. Я шла за победителем, и душа моя парила, так, наверно, себя чувствовали настоящие женщины, ради которых мужчины завоевывали царства и бросали сокровища к ногам.
Через год вышел в свет мой первый роман "Бухгалтер и райские кущи".