На Западе Северной Америки там, где сейчас Калифорния, жила индейская семья. Да, да, именно семья. Они единственные, кто остался от племени. Их вождя убили приезжие британцы, погибли также. По соседству с этой семьей жили еще несколько племен, которые также были порабощены. Всеми силами весь индейский народ старался выжить. Они старались войти с британцами в контакт, но те не хотели этого делать, только гнали их.

Семья эта была небольшой: глава семьи - Яо, его жена Мису, их дети - Синга, девушка семнадцати лет и ее еще грудной брат Кито.

Накануне бедствия племени Сингу хотели выдать замуж за одного парня, сына вождя. Синга была завистной невестой, трудолюбивая, красивая, у нее были красивые черные глаза, иссиня-черные, всегда хорошо убранные волосы и статная фигурка. Но однажды на индейское селение налетел целый отряд британцев, и от этого и без того малого селения ничего не осталось, ничего, совсем ничего! Все было разграблено. Британцы забрали даже украшения и статуи идолов. Эти считалось верхом невежества. Идолы, украшения, предметы домашнего обихода - это то, чем жило племя, чему молилось, это их ритуал, их верования и т. д. Даже некоторая одежда была унесена. Только некоторым удалось выжить, семья эта тоже выжила. Остальные же, кто выжил, убежали на юг, пытаясь найти там безопасное пристанище.

Для мировоззрения рыболовов и собирателей был свойственно наделение предметов душой, жизнью. Другая сторона такого понимания мира - вера в особую связь (индивидуальную или коллективную) людей с каким-либо животным или растением, или каким-то другим явлением или предметом. Считалось, что на божества можно воздействовать, влияя на них посредством магических действий. Каждый человек сам мог вступать в связь со своим духом-покровителем, но в особо важных случаях люди прибегали к помощи посредников между людьми и божествами - шаманов.

Индейцы верили в злых и добрых духов. На добрых они молились в случае опасности. Злому духу приносили в жертву - ребенка, собаку, рыбу, бросая их в воду. Идолов они изображали на больших столбах, которые ставились на входе в селение.

Долго семья не находила себе места от такой потери, тем не менее некоторая часть деревни была восстановлена, но статуи, их не вернешь, с ними потеряна традиция. Эти статуи, украшения - часть духовной деятельности индейцев, они достались по наследству от их предков.
- Эти британцы совсем обнаглели! - воскликнул Яо.
- Что случилось, отец, - спросила его дочь Синга.
- Они мне не дают даже в трактир зайти, чтобы купить хоть какие-то продукты. Еще ведь нужно кормить Мису и твоего брата.
- Да, как теперь жить, наступает зима, скоро нечем будет питаться. Мы погибнем, если куда-нибудь не уйдем. Нужно еще малыша кормить.
- Да. Но куда же нам идти?
Синга промолчала. Они стояли около речки, Синга стирала. Яо стоял в тяжком раздумии, затем сказал:
- Может быть нам уплыть?
Синга испуганно, но с надеждой посмотрела на него своими черными, как уголь глазами.
- Мне уже все равно, мы столько вытерпели и прошли всю Америку. Мне теперь все равно куда мы пойдем, отец. Спроси маму, я согласна бежать.
Яо внимательно выслушал ее, вскочил на коня и поспешил к Мису. Она кормила своего сына.
- Мису, - обратился Яо к ней.
- Что?
- Нам нужно каким-то образом выживать.
- Да, конечно.
- Как ты смотришь на то, чтобы уплыть отсюда? Эти европейцы не дают спокойно жить. Они вынуждают нас подчиняться им, служить им. Вождь соседнего племени вошел с ними в войну. А нас некому охранять, нашего вождя убили, - сказал Яо и на минуту замолчал, опустив глаза на мальчика, - выбирай, последнее слово за тобой, Синга согласна. Либо мы погибнем, но умрем на нашей родной земле и будем да последнего издыхания сражаться с европейцами, либо также, как когда-то они будем искать средства к существованию на чужой земле, оставив после себя жизнь. Что ты выберешь? Если согласна, то я сею же минуту пойду за каяком, который построил недавно и пойду добывать пищу для нашего плавания.
Мису вздохнула.
- Но ты всегда хотел не уступать европейцам.
- Мы и сейчас не уступим. Они хотят нас погубить, но мы уплывем, и они не смогут этого сделать, хоть кто-то из индейцев останется жить, хотя и не на родной земле.
- Ладно, я согласна! - ответила Мису и улыбнулась.

Яо сейчас же пошел в лес. Он охотился до вечера и за это время добыл несколько птиц, убил кабана. Отплывать решили через день, пока будет достаточно продовольствия для отплытия. На следующий день добычи было еще больше, Яо ловил рыбу. Вся семья села вокруг большого костра. Весь вечер они провели в молчании. Завтра отплывать. Что ждет их впереди, за океаном? Доплывут ли, выдержат ли? Будет ли там другая жизнь? Какие там будут люди? Вот и наступило то утро - начало новых надежд и новой жизни. На душе у каждого было светло. Все они ожидали чего-то необыкновенно нового, даже мысль о том, что они покинут родину их уже не столь пугала. Но внезапно послышался топот копыт.
- Британцы! - вскричал Яо, - быстрее, скроемся.
Яо взял за руку Мису, у нее был на руках мальчик.
- Синга, быстрее, садись на коня, - сказала Мису.
Они выбежали из хижины, Яо быстро посадил Мису на коня, сел сам, Синга тоже села на коня. Быстрее ветра они помчались из селения к океану, британцы увидели их, раздались выстрелы, был подстрелен конь Синги. Конь от боли заржал. Сига вскрикнула. Они вместе с конем упала. Конь всей своей огромной массой прижал ее ногу. Чудом она смогла выбраться из-под него, Яо с Мису не заметили этого. Синга побежала, у нее болело все тело от падения. Но очень скоро все добрались до океана.

Лодка была прибита к берегу. Она была довольно просторной. Яо положил в нее всю еду, все сели в лодку. Яо начал грести, за несколько минут берег Америки скрылся из поля зрения, лодка оказалась посреди непредсказуемо страшного океана. Теперь жизнь этой несчастной семьи была в его руках, в руках Рока. Уже началась новая жизнь, они свободны! Они свободны от европейцев, им удалось выжить и обязательно удастся! Но все же это ужасно! Им пришлось уплывать с родной земли, где царит и будет царить дух их предков, их вождей и идолов! Как посмели эти европейцы отнимать у них право существовать?! Все это, конечно, пугало и Сингу, и Мису, и Яо, но только таким образом можно оставить после себя то, что жило многие века - а именно индейский народ.

Но приближалась ночь, мальчик заплакал - он проголодался, остальным есть не хотелось. Синга, Мису и малыш уснули под шум волн. Яо не бросал грести ни на минуту. Он делал это не столь быстро, благодаря этому не устал. То, что его семья уснула, успокоило его и прибавило силы.

Иногда шел дождь, а укрыться от него было нечем. Мису закутала своего ребенка в верхнюю часть от своего платья, обнажив свои руки. Холодные струи дождя и осенние порывы ветра заставляли содрогаться ее от холода. Но она терпела.

Утром пятого дня Мису проснулась с ужасной головной болью. Ее знобило, губы ее что-то невнятным шепотом лепетали, цвет лица превратился из красивого смуглого в болезненно желтый. В таком положении она не могла кормить ребенка. Синга пыталась покормить его пищей, которую они взяли с собой, но он отказывался от нее и все плакал. Также она ухаживала за матерью, но болезнь Мису не прекращалась. Синга была постоянно с ней. Вдруг ей на ум пришла идея, на нее нашло озарение. Она вспомнила молитву добрым духам, читающиеся в опасности. Синга закрыла глаза и начала бормотать эту молитву. Она прочитала один раз, открыла глаза - лицо Мису зарумянилось, и она перестала бредить. Синга прочитала молитву еще раз и Мису просто заснула спокойным сном. На следующее утро она встала уже вполне здоровой.

Десять дней прошли спокойно. Они свыклись с природой океана. Погода была ясная, тихая, шторма не предвещалось. Но на пятнадцатый день началась кончаться пища, Яо устал, мальчик без конца плакал, Синга и Мису были измотаны.
- Мы когда-нибудь приплывем куда-нибудь? - спросила Мису Яо.
- Приплывем, обязательно приплывем, - ответил Яо.
- Скорее бы, - добавила Синга.
И здесь, как по чьему-то мановению руки свыше стала выплывать земля, чья-то чужая земля, которая, может быть принесет новые надежды, которая будет добра и приветлива.
- Земля, земля! - прокричала Синга.
У Яо появились силы, он стал грести быстрее. И вот, долгожданная новая жизнь! Синга, Мису с сыном и Яо вышли на берег. Ни одной живой души, везде только холмы и леса. Лес был прямо на берегу.
- Пошлите через лес, он будет небольшим, - сказал Яо.
- Смотри, он какой страшный и густой, - возразила Мису.
- Пойдемте, другого выбора нет, везде лес.
На самом деле он был не очень большим. Часу хватило, чтобы его перейти. Открылась красивая поляна. Светило ярко солнце, легкие порывы ветра приносили мягкий запах полевых цветов.
- Смотрите, там деревня, - сказала Синга. Семья пошла туда. Девушка в странном наряде для индейцев собирала цветы, у нее было доброе румяное лицо, закутанное в платок. Она увидела индейцев.
- Ах, - испугалась она и отошла от них на несколько шагов, - кто вы?
Она говорила на русском языке, индейцы не поняли ее. Тут она увидела на руках у Мису ребенка и умилилась, подошла к Мису и, посмотрев на него, улыбнулась доверчивой улыбкой скромной русской девушки. Вдруг она убежала и вернулась со своей матерью, уже немолодой, но и нестарой женщиной.
- Ой! - воскликнула она, - бедные, уставшие какие, - сказала женщина и, взяв Сингу под руку, провела всю семью в дом.
Дом был небольшой, девушка Дарья со своей матерью Валентиной жили там одни. В доме было две большие комнаты и чулан. Дарья переместилась в комнату матери, а индейце разместили в ее комнате.

Жили они дружно, Синга, Мису и Яо помогали по хозяйству Дарье, Дарья нянчилась с малышом. Они немного обучились русскому языку, а Дарья и Валентина - их языку. Всю жизнь эта семья индейцев была благодарна им за то, что дали им выжить и помогать им в чем-то.
С наступлением двадцатого века Синга и ее брат Кито (Мису и Яо уже умерли) распрощались с полюбившийся их сердцу и душе РОССИЕЙ и с Дарьей и уплыли в Северную Америку, чтобы возродить хотя бы маленькую часть индейского народа.