Оля сидела на диване, глаза заплаканные, лицо опухло от слез, в голове ни одной мысли. Надо думать, думать, как-то спасать ситуацию, что-то делать, но никак не собраться с мыслями. Идут часы, минуты, секунды сыпятся на пол огромной кучей, а она все сидит и сидит без движения. Маленького сына забрала сестра, в съемной квартире тихо, никого нет и никто не придет. Вдруг пустой, изнуренный истериками и метаниями мозг пронзает острой болью: «Почему она ничего не знала, не видела, не чувствовала?» Он ведь убил не просто кого попало. Он убил любовницу. Он? ЛЮБОВНИЦУ?! Да это невозможно просто! Не было у него любовницы. Она контролировала каждый его вздох, знала каждое его движение, она пролистала мобильник, взломала почту, аську, перечитала переписку в контакте. Нигде не было ни следа какого-то постороннего общения или признака измены.

Откуда взялась эта женщина? Оля знала, что муж любит её и сына больше жизни, что он с работы бегом бежит домой, никогда не ходит ни на какие корпоративы, не гуляет с друзьями, которых по пальцам можно посчитать. Брат! Точно. Брат должен знать. Если кто-то и знает, так это Степа.

Вдруг пустой, изнуренный истериками и метаниями мозг пронзает острой болью: «Почему она ничего не знала, не видела, не чувствовала?»

Оля в одно мгновение срывается с дивана, хватает сумку и бежит на улицу. Только в подъезде понимает, что надо снять тапки, переобуться и набросить куртку, за бортом дождь со снегом, а она в одной майке. Возвращается, одевается, в зеркало на себя лучше не смотреть, жутко делается. Дорога по мокрым грязным улицам, по пробкам никаких эмоций не вызывает, ей все равно. Ей теперь все все равно, ей нужно только знать, почему?

Подъехала к коттеджу, позвонила, вышел Степа, старший брат мужа. Лицо мертвенно бледное, ни кровинки, глаза ввалились, видно, что он не спит уже вторые сутки. Он молча садится к ней в машину. Оля так же молча отъезжает от дома, надо найти место, где можно поговорить. Он делает над собой усилие и пытается заговорить. Слова не идут, все звучит как-то глупо.

— Как ты?
— Плохо.
— А Ванька как?
— Не знаю, он у сестры.

Опять едут молча. Тут на трассе у Ольги закипает все внутри! Она резко съезжает на обочину, тормозит и, заливаясь слезами, рычит:
— Ты все знал!!!! Не ври мне, я чувствую, что знал! Я вижу по твоему лицу! Не смей мне врать!!
— Оля, Оленька, успокойся. Я знал только то, что Стас рассказал. Ну или совсем немножко больше. Я знал, кто она, и все.
— Он сказал, что убил любовницу... — Ольгу трясло, пальцы царапали оплетку руля, её бил озноб. — Любовницу! Откуда у него любовница! Откуда?!?!
— Я не знаю. И я не верю, не верил... — Степа сбился. — Я попробую тебе объяснить, что произошло, если сам правильно понимаю. Он хотел защитить тебя и Ваньку, семью свою защитить, и сорвался.
— Бред какой-то! От чего защитить? От нее?
— От себя.
— ??
— Слушай, ты же знаешь его, он больше жизни вас любит, он никогда не врет и никогда-никогда от своих обязательств не откажется, а от слов не отступится. Это принцип, что сказал, то и делает. Но эта девушка, это помешательство какое-то. Они учились вместе. Он её любил сильно, это первое чувство, первая любовь, но боялся признаться ей, зато мне все уши прожужжал. Она тоже любила его, но ждала от него первого шага. В общем, они оставались друзьями, везде ходили вместе, а потом, в тот вечер, когда он хотел наконец-то признаться ей, она поступила очень странно. Она ушла с другим из ресторана, куда Стас её позвал. Не знаю, что произошло, но брат обиделся страшно. Она вернулась через неделю, хотела поговорить с ним, просила хотя бы выслушать, но он отказался, и они больше не встречались. А ещё через неделю он познакомился с тобой. Я думал, что обида убила в нем чувство, но я ошибался. Я не знаю, думал ли он о ней или нет, но мне он ничего не говорил. У меня и в мыслях не было, что он не забыл её!

Воспоминание ножом прорезало сознание. Они вспомнила детали, на которые не обращала внимания то ли от шока, то ли от абсурдности ситуации.

— Почему он назвал её любовницей?
— Я думаю, что... прости меня, пожалуйста, это больно очень слышать, он спал с ней. Один раз. А потом убил. Я видел медицинское заключение… гм... — Степа смущенно отвернулся и посмотрел в окно.

По мокрой грязной трассе неслись машины, сумерки и дождь вперемешку со снегом делали все противного серого цвета, и сквозь эту грязь на него смотрели мутные красные глаза проехавших автомобилей.

— Господи! Это мой муж! Это вообще все про кого-то другого! Я не верю во весь этот бред! Он переспал с какой-то девкой и зарезал её, как маньяк какой-то! Степа! Посмотри на меня! Почему ты в это веришь! Он не мог! Не мог. — Ольга тихо плакала, все её тело ломало от боли, но сил уже почти не было, эмоции текли по щекам тонкими струйками, как из сломанного крана.
— Что он тебе рассказал? Он сказал, что ты все знаешь.

Оля содрогнулась. Воспоминание ножом прорезало сознание. Они вспомнила детали, на которые не обращала внимания то ли от шока, то ли от абсурдности ситуации.

— Он пришел рано, раньше обычного. Я открыла дверь, он прошел мимо меня в детскую, посмотрел на сына, не взял его, не поцеловал, просто посмотрел. У него были такие странные глаза, больные глаза. Такое чувство, что он плачет от боли только глазами, а внешне спокоен. Взял меня за локоть, отвел на кухню и сказал, что он любит нас, но он нас предал. Что у него есть любовница, что он её только что убил и сейчас поедет писать чистосердечное признание в полицию. Что никакая помощь ему не нужна, чтобы я не нанимала адвокатов и не приходила. И не вздумала идти за ним! А потом он ушел. И все. Если бы ты видел его глаза в этот вечер! Они страдали так, что мне невыносимо их вспоминать. Что же произошло? На самом деле что случилось?

— Я знаю, что он неделю назад пересекся с ней случайно на улице. Мы шли с ним по тротуару, навстречу шла девушка. Я не узнал её, она покрасилась в брюнетку, сделала короткую стрижку. Мы прошли мимо, а потом он меня спросил, она это или нет. Я не был уверен, и мы больше об этом не говорили. Потом мне ещё казалось, что я видел её возле моего дома, но я решил, что откуда она тут за 100 километров-то от города? Я могу только предполагать, что она ходила за ним. Если я знаю брата, а я его знаю... она видимо начала искать встречи с ним. Он мне казался каким-то нервным, дерганым последнее время. Потом сказал, что он должен защитить вас, что семья — это самое главное на земле. Оля, он хотел поговорить с ней, попросить его не беспокоить, отстать. У него был такой настрой на борьбу, злость какая-то, я думал, что с бизнесом проблемы, если честно.

Ольга молча сидела, сложив локти на руль и обхватив руками голову. Она вдруг увидела ясно, как Стас разворачивается и подбегает к идущей за ним следом девушке. Как резко, с ледяной сталью в голосе что-то говорит ей, как у той наполняются слезами глаза, и она умоляет её выслушать, как непреклонный и жесткий мужчина теряется перед женскими слезами и становится чуть мягче. Как девушка цепляется за эту слабинку и что-то тихо быстро шепчет и пожирает его глазами. Как он пытается молча уйти, а она одной короткой фразой, брошенной вслед, как пулей выпущенной в спину, пронзает его, и он возвращается. Они ещё некоторое время стоят на улице, а потом уходят.

Как он пытается молча уйти, а она одной короткой фразой, брошенной вслед, как пулей выпущенной в спину, пронзает его, и он возвращается.

А потом она видит комнату, где спит обнаженная женщина, а Стас стоит и смотрит на нее. Видит, как в нем полыхает разрушенный мир, сожженный до тла дом, пустая детская кроватка, разоренный семейный очаг. На его лице отблески огня от пожарища, все, что было ему дорого, что он любил, он только что предал. Он нарушил свои принципы, сломал свой мир незыблемой правильности, он ненавидит себя. И жить дальше он не может. И тут Оля понимает, почему он убил. Ей становится страшно. Страшно не потому, что она жила с этим человеком, не потому, что совершенно не знала его, не потому, что осталась одна с маленьким сыном, которому надо будет рассказать правду о папе. Он носил в себе 10 лет сильнейшее чувство, он любил так сильно другую женщину, что не смог оставить её жить одну, убил, чтобы спасти от себя. Он никогда не врет, не будет жить на две семьи, не сможет лгать сыну. Он нашел единственный выход. А она ничего не подозревала.