Новенький компьютер был установлен, подключен, сиял голубизной монитора, а Денис излучал потоки счастья, и это главное.

— Почти у всех пацанов в классе уже давно есть, а у нас нет, — канючил он еще с ноября.
— Мамуль, давай купим, тебе тоже понравится, — уговаривал Денька. Марина сдалась только к Новому году. Сначала ей казалось, что в девять лет еще рано делать ребенку такие подарки, но вмешалась подруга Аня.
— Ты что, дикая? В каком веке живешь? Сейчас дети сначала познают компьютерную грамоту, а потом уже азбуку. У тебя с деньгами проблема? За что лишаешь любимое чадо такой радости? — отчитывала Анька подругу в обеденный перерыв за чашечкой кофе.
— Да есть у меня деньги, но, может, вредно, отвлекать будет от уроков, — оправдывалась неуверенно Маринка.
— А ты, мать, зачем? Воспитывай, контролируй! Он у тебя башковитый малый. Это ты живешь вчерашним днем, а он пусть несется в будущее, — убеждала Аня, уплетая эклер.

Теперь счастливый Дениска, сидя с ногами во вращающемся кресле, пальчиками легонько нажимал кнопки на клавиатуре и через окно монитора заглядывал в большой мир, а еще чаще был настоящим ниндзя, сражался с бесчисленными врагами.

Со временем и Марина стала частенько заглядывать в интернет, а потом вообще поняла, что без всемирной паутины жизнь невозможна. Там есть все: ответы на все вопросы, любимые старые книги и совсем еще новые, там есть друзья, Денискины мультики и еще много, много всего.

— Нет, не может быть. А если даже и он, столько лет прошло, имя мое, наверно, ветром времени выдулось из памяти.

Однажды, вступив в спор на одном из форумов, она обратила внимание на НИК лидера.
«Джамо» — прочитала, и сердце сначала приостановилось, а потом забилось громче Курантов в полночь.

— Нет, не может быть. А если даже и он, столько лет прошло, имя мое, наверно, ветром времени выдулось из памяти. Забудь, не береди душу, живи тем, что есть, — уговаривала себя Марина, нервно кутаясь в шаль. Но червь надежды и любопытства грыз изнутри и соблазнял заглянуть на страничку этого Джамо.
— Я посмотрю только год рождения и город, ну что в этом такого? — оправдывалась она перед незримым собеседником, а рука гладила и нажимала мышку.
— 12.05.1972. Случайное совпадение, тем более что город — Москва. Здесь сколько миллионов людей живет? И сколько родившихся в этот же день? Прекрати фантазировать, — ругала себя Марина.

А тем временем невидимый Джамо пригласил ее в друзья. Она, конечно, приняла предложение. Первое, о чем он спросил:
— Где ты родилась и жила до переезда в Москву?

Марина даже обиделась, тем более что родилась она здесь, в Москве, но в возрасте двух лет родители, молодые горные инженеры, после окончания института увезли ее за тысячи километров от столицы, туда, где теперь заграница. Но она все-таки ответила, где жила до двадцати одного года. После этого ее новый виртуальный друг замолчал.

— Ну и ладно, — решила Марина и занялась домашними делами. На кухне у нее с утра бродило тесто для пирожков с капустой. Через час дедушка привезет Деньку с воскресной побывки, к их приезду и должны поспеть пироги.

Марина месила, катала, лепила, а в голове сначала туманными обрывками, а потом все яснее и яснее возникали образы и воспоминания десятилетней давности.

После развала союза ее родители дольше всех русских оставались во вновь образовавшейся стране. Жалко было бросать обжитое место, работа была хорошей, она там училась в институте. Но, когда отца уволили с якобы неперспективной шахты, а на другую не приняли, выбора не осталось. Семья уезжала…

Маринино сердце разрывалось, Джамбот не находил себе места. Как быть? Что им до какого-то развала, до передела мира, если они любят…

И вот они последний раз встретились с Джамботом, среди друзей Джамо, а для нее просто Джамиком.

Маринино сердце разрывалось, Джамбот не находил себе места. Как быть? Что им до какого-то развала, до передела мира, если они любят…

— Марина, мы должны быть вместе, я тебя не отпущу, — твердил он.
— Будем, Джамик, будем, — уговаривала она, а слезы катились по щекам. Джамбот своей щекой стирал их с ее лица.

Договорились, что все равно встретятся и будут вместе. Вот только родители устроятся в Твери, где есть мамина родня, Марина переведется туда в институт и сразу же напишет ему.

А случилось все иначе. До Твери они не доехали. Уже перед Москвой Марине стало плохо, она металась в жару. Прямо с поезда ее увезли в больницу, где внимательный доктор сказал то, чего не знала еще она сама. Оказывается Денька уже жил в ней несколько недель, поэтому лечили ее долго и осторожно, чтобы не навредить малышу.

Только через два месяца она отослала письмо Джамботу со своим новым адресом в Москве, где неожиданно и осталась ее семья. А еще через полтора месяца письмо, потрепанное и измятое, вернулось назад, извещая, что адресат выбыл.

— Как это выбыл? Куда выбыл? — недоумевала Марина.

Что теперь ей делать? Где искать своего Джамика? Долго она не находила никакого выхода, потом вспомнила о Розе, которая уж точно не должна была никуда уезжать со старого места, а была она соседкой Джамбота. Марина с ней познакомилась и подружилась, будучи студенткой.

Подруга ответила большим письмом, в котором рассказывала обо всех событиях в городе и подробно о семье Джамика, комментируя все со своей точки зрения. Сейчас Марина помнила только главное — родители его разошлись по той же причине, что и две республики, ставшие самостоятельными государствами, мать Джамбота была русской. Разрыв был тяжелым и болезненным, сын в этой ситуации поддержал мать и уехал с ней, чем Роза особенно восторгалась. Она считала, что любовь и семья всегда одной национальности, никакая граница между ними не может проходить.

Вот только родители устроятся в Твери, где есть мамина родня, Марина переведется туда в институт и сразу же напишет ему.

— Эх, Роза, как ты сейчас живешь? Сумела ли сотворить свою дружную семью? — вслух спросила Марина, включая духовой шкаф.

Через десять минут приехал Денька и прямо с порога закричал:
— Дед, уже пахнет пирожками! Ура! Будем сейчас пить чай, — и понесся волчком по квартире.

Марина, накрывая на стол, улыбалась, поглядывая на сына. За два выходных она уже успела соскучиться за ним.

После чая они с Дениской, проводив до порога деда, обнявшись, пошли в комнату смотреть новую удочку.

— Дед сказал, что в следующие выходные едем на дачу, а там же озеро рядом. Классная будет рыбалочка! — восхищенно говорил сын, разматывая леску.

В этот самый момент раздался звонок в дверь.

— Похоже, дедушка что-то забыл, — решила Марина и пошла в прихожую. Открывая дверь, она была уверена, что там отец, но на пороге стоял высокий черноволосый мужчина.

Он держал в руках букет цветов, величиной с голову льва из уголка Дуровых, за которым нельзя было рассмотреть лицо. Но, когда он опустил букет и сказал одно только слово «Марина», у нее потемнело в глазах. Марина стояла, молча, прислонившись к косяку двери, а из-за спины ее выглядывал Дениска, такой же черноглазый, как и мужчина перед ней.

— Как же ты меня нашел? — уже потом спрашивала Марина Джамбота.
— Я всю жизнь тебя искал. Сегодня небо сжалилось надо мной, я узнал, что ты в Москве и фамилия у тебя по-прежнему Луговая, а остальное дело техники, — тихо ответил он.