Анна смотрела на себя в зеркало и беззвучно плакала от бессилия. Синие глаза, в которых мужчинам мерещился свет утренней зари, сейчас были наполнены скорбью несбывшейся надежды.

«Красивая, везучая, счастливая, по мнению большинства знакомых, замужем за очень обеспеченным и, главное, любящим мужчиной, тридцать девять лет, а выглядит лет на десять моложе, но что толку от всего этого… меня никто никогда не называл мамой, а может быть и не назовет никогда», — стучало в голове отбойным молоточком.

«Скоро стукнет девятнадцать лет, как твоя семья с Сережей состоит всего из двух человек, малыш не появится в семье, несмотря на то, что все медицинские светила уверяют, что вы абсолютно здоровы, и, улыбаясь, советуют энергично «работать» над проблемой», — продолжал долбить молоточек в голове Анны.

Сергей вошел незаметно, приблизившись к жене, нежно приобнял ее и протянул конверт.

— Пожалуйста, выслушай меня, Анна, не перебивай. Здесь путевка для тебя, мне кажется, тебе будет полезно развеяться, Андалусия ждет тебя, ты же так любишь Испанию и увлекаешься местным искусством.

— Сережа, ты предлагаешь мне лететь одной? — удивлению Анны не было предела.

— Родная, поезжай одна, у меня на работе сезон заказов, да, чуть не забыл, ты будешь жить в провинции Малага, это родина Пабло Пикассо, одного из самых талантливых и страстных художников-экспрессионистов, помнишь, ты мне про него рассказывала? — Сергей так вдохновленно уговаривал, что Анне не хотелось расстраивать его отказом.

— Еще я прочитал, что твой любимый Пабло — отец огромного выводка детей, и вообще испанцы очень плодовиты, — почему-то покраснев, добавил муж.

Перечить Сергею Анне как-то не хотелось, поэтому неделю спустя она оказалась в солнечной Испании.

Перечить Сергею Анне как-то не хотелось, поэтому неделю спустя она оказалась в солнечной Испании.

Улочки испанских городков, наполненные характерным ароматом бесчисленных кафе встретили Анну с радостью как старую добрую подругу с которой распивая в очередной раз чашечку восхитительного ароматного эспрессо, можно вдруг неожиданно почувствовать себя счастливой и пребывать в хорошем настроении весь день просто так независимо от обстоятельств.

Отношения Анны с Андалусией, солнечным берегом Испании нельзя было назвать ни страстными, ни романтическими, ни магическими, какими обычно преподносит их телевизионная реклама или страницы глянцевых журналов. Анна любила этот регион как члена семьи или самого близкого друга, который много значит для тебя и с которым мечтаешь провести всю жизнь, желательно никогда не расставаясь. И дело совершенно не в чудесном, глубоком солнечно-морском запахе этого волшебного местечка, не в величии страны, родившей Сальвадора Дали, Эль Греко, Диего Веласкеса и ее любимого Пикассо, ни во вкусе рубиновой сангрии, напитка, заставляющего забывать о проблемах, дарящего мечты, негу, удовольствие и блаженство! Дело — в мечте, которую дарила Анне Испания, люди здесь казались ей столь счастливыми, что и до собственного счастья как будто рукой подать.

В одно прелестное утро, кажется, на второй день пребывания на отдыхе Анечка, почти совершенно счастливая, но с легкой грустью смотревшая на шумную испанскую семью с кучей громкоголосых ребятишек и не менее громкоголосых родителей, зашла в одно уютное кафе, решив заказать чашечку кофе. Испанская земля щедра на виды и вкусы кофе.

Красивый испанец, по-видимому, хозяин заведения, заметив ее грустный взгляд, улыбнулся, щелкнул пальцами, и через пару минут принес два стакана трехслойного ароматного с нежной светлой пенкой кофе. «Бон-бон, именно то, что нужно Вам, он поможет», — произнес испанец и попросил составить ей компанию.

Кофе оказался крепким, приятным на вкус и каким-то совершенно тонизирующим, девушке хотелось танцевать и любить весь мир.

Чудесное утро сменилось насыщенным днем с походом по любимым музеям Анны, девушка рассказывала Диего, так звали хозяина кофейни, о жизни его великих сородичей, с восхищением и нежностью, удивляя испанца глубокими знаниями о его родной стране и ее культуре.

Диего, в свою очередь, с большой любовью рассказывал ей о театре Сервантеса, именно здесь начинал свою карьеру всемирно известный испанский актер Антонио Бандерас. Диего был давним поклонником знаменитого актера. Водил Анну по прекрасным тропическим садам родного города, показал самое большое дерево Андалусии, всемирно известную «пальму в юбочке», ствол которой надежно укрыт от палящих лучей листьями.

Диего упоенно рассказывал, что мечтает о маленькой дочке с голубыми глазами и светлыми локонами, похожими на пенку его любимого кофе «бон-бон».

И, конечно, угощал своим любимым кофе, уверяя, что чашка этого свежесваренного напитка утром — лучшее начало дня, особенно когда тебя ждут множество приятных и хлопотных дел.

Диего не забыл Анну, он писал ей длинные письма, стихи собственного сочинения и мечтал навестить ее в России.

— Совсем как нас сегодня, — произнес Диего. Анне же почему-то было грустно. Отдых заканчивался, и завтра нужно было лететь домой.

В последний день ее пребывания на отдыхе Диего был преувеличенно весел, сыпал шутками, пригласил Анну на вечер испанского фламенко в местную таверну. Страстные танцы, горловое пение актеров, пот, выступающий на телах танцоров, будили воображение и заставляли забыть обо всем. Насыщенный вечер сменился бурной ночью, а утром Аня улетела в Москву.

Через месяц Сергей и Анна узнали, что у них будет ребенок. Счастье переполняло их.

Диего не забыл Анну, он писал ей длинные письма по е-мейл, стихи собственного сочинения и мечтал навестить ее в России.

— Приезжай, конечно, я буду рада видеть тебя, — отвечала Анна. В ее сознании Диего был друг, вспышка страсти, что пришлась на последний вечер их встречи, не оставила в ее душе никакого следа.

Анна лежала в палате и мучилась от схваток, готовясь родить своего первенца.

— Как ты себя чувствуешь? — послышалась испанская речь. Диего оказался рядом именно сегодня.

— Я чувствую себя как роженица, — с досадой ответила Анна.

Диего понимающе мотнул головой и исчез.

Боль периодически накатывала снова, и каждые десять минут Анна видела перед собой сочувствующие лица мужа, Диего за его спиной, и этот бесконечный вопрос на русском и испанском:

— Как ты себя чувствуешь?

Стиснув зубы, Анна уже цедила:

— Уйдите, Христа ради!

И Сережа с Диего по-прежнему понимающе кивали головами, но практически не выпускали ее из своего поля зрения.

А потом был победный крик их дочери и волна восхитительного всеобъемлющего счастья, несравнимого ни с чем в этой жизни.

Она уже задремала, когда ее настиг запах удивительного свежесваренного кофе. Запах стал еще реальнее.

Ребенка запеленали и унесли, а Анну на каталке вывезли в коридор и оставили. Тянулись томительные минуты, Анне казалось, что с появлением девочки о ней просто забыли. Ночь, тусклый коридор и она, беспомощная и лежащая на каталке… Анна закрыла глаза.

— Отдохну. Как же я устала…

Она уже задремала, когда ее настиг запах удивительного свежесваренного кофе. Запах стал еще реальнее.

— Это тебе…

Анна открыла глаза. Над ней склонился Диего. В одной руке он держал чашку с кофе, а в другой — восхитительное сливочное пирожное.

— Выпей кофе…

— Диего, ты что? Мне же нельзя все это! Мне ребенка кормить!

Рядом замаячил Сергей.

— Коньяка не было, а он бы сейчас нам очень пригодился, — извиняющимся голосом сказал он. — Представляешь, во всем отделении ни одной бутылки коньяка.

Анна не могла сдержаться от смеха.

— Ты не волнуйся, сегодня ребенок съест всего несколько капель молока, а потом кофе выведется из организма. Попей, сейчас главное — твои силы, — произнес Диего, улыбаясь.

Что это был за кофе! Никогда больше — ни до, ни после Анна не пила такого же ароматного и вкусного напитка!

Сергей и Диего что-то болтали о том, что они уже видели свою девочку, крепышку и красавицу, что та крепко спит и как это здорово. Анна не слушала их. Уже начиналось утро, и она встречала его в объятиях кофейного аромата и двух любящих мужчин. Анна думала о том, что вот сейчас у нее начинается совершенно новая жизнь, где каждый свой шаг ей придется сверять с новым и пока еще неизвестным ей человечком — маленькой дочкой. О Диего с Сергеем она ни капельки не беспокоилась.

— Что ж, утро моей новой жизни начинается весьма неплохо… — Анечка улыбнулась.

«Спасибо твоему Диего за дочку и кофе», — отбойный молоточек в ее голове совершенно умиротворился.