Cентябрь 1993

Наваждение, липкий туман и много белых облаков. Я сегодня много выпила и выкурила пачку сигарет, а боль не уходит, кружит и кружит, и мучает меня что-то, нечто странное, будто изнутри кто-то распиливает меня на мелкие кусочки.

Мало, совсем мало времени, чтобы думать. И я пытаюсь не думать. На столе остывает чашка кофе, и в ней тонет крохотный кораблик из фантика от ириски.

Нет времени... Как же нет? Вот эти странные часы, подаренные кем-то в день разлуки, вроде бы стоят, или идут. Лежат, не шелохнувшись.

Огромный паук, сплетя паутину занавески, прикрывающей наготу осенней ночи, зацепился за Луну и уснул. А в доме напротив истошно вопит петух. Пять утра. Мне надо уснуть.

Вчера кто-то сказал, что жизнь - это черствый кусок хлеба, брошенный голодной собаке. Не знаю, я предпочитаю шоколад.

Октябрь 1993

Ты опять хочешь играть со мною в любовь. А я в нее не играю - я люблю.
Вчера кто-то сказал, что жизнь - это черствый кусок хлеба, брошенный голодной собаке. Не знаю, я предпочитаю шоколад.

Завтра опять суббота? Или нет? Я не помню, надо уснуть. Или проснуться? Такая усталость.

Как же я не люблю запах этих цветов, зачем ты мне их даришь? Всё. Утро. Грохот будильника.

Слова скатались в огромный шар, и он все растет, уже не помещается на кухне. И где мы будем теперь пить кофе?

Телефон. Звонит телефон, и я не могу оборвать его голос. Как давно он молчал? А по другую сторону ты зло машешь мне синим флагом ночи. Какие злые у меня ночи. Почему они меня так сильно не любят?

Шорох заставил меня оглянуться, там никого не было. Жаль. У меня в руках был нож - я только что резала торт, могла бы предложить кусочек.

Какой-то старый, странный ветер. Зеленый свет за прозрачными стеклами дверей. На стене - зеркало, а в нем вся жизнь, весь мир. А говорят, что нельзя вместить канат в игольное ушко.

Теперь уже многое не имеет никакого значения. Крах всего, что может быть разрушено, обмануто, вывернуто наизнанку.

Нож упал. Ты сейчас придешь.

Декабрь 1993

Нет, определенно мне чего-то не хватает. Может,тебя?
Все уходит, улетает, скрывается, прячется по темным уголкам. Но наступит снова утро, и солнышко заглянет и пощекочет мне глаза.

Теперь уже многое не имеет никакого значения. Крах всего, что может быть разрушено, обмануто, вывернуто наизнанку.

Отчуждение ото всего, что окружает. Теплый запах разбитых надежд. И все не так. Не так, как хотелось, не так, как мечталось.

Сложно. Начиная от оторванных пуговиц и заканчивая разбитыми цветочными горшками. Пепел на полу, душа в плевках. Эта была твоя шутка, глупая и пошлая. Все и так сложно, чтобы забивать себе и так уже забитую голову. Нужно очнуться, окунуться в реальность.
Но реальность еще страшнее призраков.

Я хочу поверить, что однажды сквозь пустоту моей квартиры я услышу долгий и настойчивый звонок. И я открою тебе дверь.

Можно утонуть в стакане воды и упасть на ровном полу. Можно привыкнуть к боли. Я привыкаю. Мне так не хватает твоего голоса, твоих прикосновений. Куда я иду? Можно зацепиться за ступеньку, наступить на собственный шнурок. И упасть. Я все падаю и падаю, и никак не могу упасть. Пустота.

Можно зацепиться за ступеньку, наступить на собственный шнурок. И упасть. Я все падаю и падаю, и никак не могу упасть.

Март 1994

Весна опять выходит из берегов. Моя любовь опять пытается затопить все вокруг. Почему на границах души нет ворот? Может быть, тогда в нее меньше бы плевали?

Я смотрела в твои глаза, но я их не помню. Мне холодно без тебя. Страх перед одиночеством. Впрочем, что такое одиночество по сравнению с отсутствием всякой жизни?

Открытое окно впускает в дом обрывки чьих-то нечестных игр. Ты снова победишь, ведь я-то не играю.

Занавес. Последний аккорд. Тишина. Как все когда-то имело свое начало, так теперь приходит конец. Эти слезы ты не утрешь. Не утешишь, не придешь, не увидишь, не поймешь. Достаточно. Снято. Поезд ушел. Затихающий стук колес. Не нужно больше зеркал, им нечего больше отражать.

Как сложно иногда переступить через себя и сказать тебе совсем не то, что думаю я, а то, что хочешь услышать ты. Солгать. Все - безумие, бред, вранье. Но я говорю. Чтобы не обидеть. Но только сегодня, только сейчас. Потому что люблю.

Август 1994

Я не хочу тебя терять. Как часто я теряла, не успев приобрести? Сколько я потеряла? А приобрела? Несколько бессонных ночей, несколько мгновений счастья. И это больше, чем свет Луны, проникающий украдкой в окно, больше, чем тихий плач журавлей, больше, чем звезд в окне.

Летящие с неба листья шепчут мне о тебе. Все рушится, как карточный домик. То, что еще вчера пело и наслаждалось, сегодня - пустое серое пятнышко. За что ты наказал меня нелюбовью?

Мой голос сорвется в пустоту, мои слова не долетят до тебя. Оставь меня один раз. Не мучай меня каждое утро, когда уходишь.

Зачем я буду говорить тебе, что мне больно без тебя? Ты это знаешь, но тебе все равно.
Мой голос сорвется в пустоту, мои слова не долетят до тебя. Оставь меня один раз. Не мучай меня каждое утро, когда уходишь. Не возвращайся.

Сентябрь 1994

Ну вот, целый день я просидела в ожидании твоего звонка. Но я жду напрасно. Я остаюсь наедине с твоим отсутствием. Тебя нет. Может, ты вообще не существуешь? Ты врываешься вихрем и уносишься почти сразу. Наши встречи так похожи одна на другую. Тебе не надоело? Я не хочу продолжать.

Жизнь летит ко всем чертям! Жизнь, проведенная в пустом безрассудном желании жить! Мне нельзя быть слабой, я должна быть сильной. Но ведь что-то было? Искания, стремления, желания...

А ты меня обманул. Ты сказал, что любишь меня. Это ложь, я знаю. В мыслях такая паутина. Мне душно, я задыхаюсь в пустоте.

Октябрь 1994

Еще одна несостоявшаяся наша встреча. Сколько их было? Больше, чем настоящих.
Я любила, не умея ненавидеть. Я не умею не прощать. Я простила тебе мои слезы, мои злые ночи, мою боль. Я не буду ждать твоего звонка, я подниму трубку, но не услышу твоего голоса, открою дверь, но не увижу твоего лица. Аминь.

Я сходила с ума, я была больна, больна тобой. Ты не узнаешь об этом. Тебе ведь все равно. Теперь и мне тоже.

Я сказала: "Уходи!" - и впервые посмотрела тебе в глаза, и на миг пожалела. И все-таки какое счастье - не ждать тебя по ночам, не вздрагивать от шороха проезжающих мимо машин...