Ах, как легко делаются глупости в семнадцать лет! Обычная история: девочка и мальчик жили в соседних дворах, вместе бегали в школьный буфет на переменах. Мальчик рос, но оставался все таким же тихим рыцарем своей беспокойной принцессы.

А принцессе непременно хотелось приключений и страстей. И поэтому, как только Света поступила в химико-технологический институт, она бросилась в студенческую жизнь вся, без остатка.

Ну что такое Лешка? С ним славно было ходить в кино и вести беседы о том, что когда-нибудь инопланетяне обязательно до нас доберутся. А Светкиной душе хотелось урагана. Любви такой, чтобы дух захватывало.

Поэтому Лешка стал таким далеким в ту пору. Да, поступил в авиастроительный. Приходил пару раз... Вежливо проведя с бывшим одноклассником полчаса за чашкой чая, Светлана с легким сердцем выпроваживала его. И спешила на очередную студенческую вечеринку.

Приходил пару раз... Вежливо проведя с бывшим одноклассником полчаса за чашкой чая, Светлана с легким сердцем выпроваживала его.

Однокурсники носили девчонок через лужи на руках, пели им серенады под гитару, а один, самый бесшабашный, забрался к Светке на четвертый этаж по карнизам. Без всякой страховки, с розой за пазухой. Вот за этого сумасброда, Андрюшку, она через полгода и вышла замуж.

Молодой супруг окончил институт, но с работой как-то не клеилось, он искал небывалых доходов. Чем дольше не находилась вакансия, тем более хмурым становился балагур Андрей. Через какое-то время Светин отец нашел ему место в своем управлении. Андрюша был не очень доволен, но все же ходил на службу. Света не замечала никаких бытовых проблем и мрачности мужа, потому что уже знала, что у нее будет малыш.

Однажды, почувствовав сильную усталость в очереди в женской консультации, она перенесла УЗИ на другой день и решила отлежаться дома. В подъезде, в дальнем углу у почтовых ящиков кто-то стоял. Было совсем темно, и Света только расслышала смешки женщины и тихий мужской голос: «Пойдем ко мне, кофе выпьем. Не волнуйся — моя по врачам на весь день ушла, в очередях сидит». Тут подъехал лифт, и из-за разъехавшихся половинок двери хлынул свет. Который осветил Светиного мужа, обнимающего какую-то девицу с помятой прической...

— Ой, бабушка-а! Ой, какая же я у тебя дура, — ревела Света в телефонную трубку. — Ну почему же я не видела этого раньше?!

Бабуля помолчала там, за много километров, и сказала:
— Тебе пора залезть в корзину для вязания. В твоей жизни сейчас не хватает оранжевого — цвета беспричинного счастья. А тебе через месяц рожать. Садить, поиграй с пряжей и спокойно обдумай все, что приключилось...

В один из бабулиных визитов, когда Светка влетела домой, ее ждал сюрприз. В плетеной круглой корзине, стоящей на столе, лежали аккуратные свертки из тисненой бумаги. Света надорвала краешек одной упаковки. И обомлела. Какая же это была пряжа! Рыжие пушистые волны ласково переливались через пальцы, согревая их. Пряди ее были настолько нежными и теплыми, что хотелось немедленно взять спицы и связать самый красивый свитер или шарф!

— Как обычно, зайка, мой подарок волшебный, — улыбнулась тогда бабушка. — Свяжи из этой пряжи что-нибудь важное для себя. Если вязание пойдет удачно — значит, все идет правильно. Перевести пряжу на ерунду не удастся — узор не получится. Если меня нет рядом с тобой и не с кем поговорить в трудной ситуации — садись и повяжи. Авось что и вывяжется.

В тот последний месяц перед рождением своей дочки Света связала тот самый дивный шарф рыжей масти. И к концу работы поняла, что та страничка ее судьбы, где написано имя Андрей, должна остаться в прошлой жизни. А десять оставшихся моточков пряжи снова скрылись в плетеной корзине.

— Ох, Алешка, какой же ты стал взрослый, возмужал-то как! — радостно закричала она, узнав в подтянутом парне одноклассника.

Следующая осень была совсем другой, тихой и ясной. Света много гуляла с маленькой Сашенькой. И в одну из прогулок столкнулась нос к носу с Лешей.

— Ох, Алешка, какой же ты стал взрослый, возмужал-то как! — радостно закричала она, узнав в подтянутом парне одноклассника. — А у меня вот какая принцесса растет, — гордо кивнула она на дочку.

Леша внимательно глянул на Сашеньку, кивнул ей и протянул руку. Девочка схватила его за палец и сделала несколько шатких шажочков.

— Она очень похожа на тебя, Свет, тоже красавица, — сказал Алексей. И распрощался, убежал куда-то по своим делам, коротко предупредив: — Я зайду.

В маленьком городке, в микрорайоне, где все знают о своих соседях все, давно ходили слухи о том, что Лешку приглашали учиться в Москву. Он действительно уехал на год, но потом вернулся. Никто не мог понять почему. Отказаться от таких перспектив ради учебы в провинциальном институте.

Леша пришел в тот же вечер. Вручил Сашеньке связку бананов и сел рядом со Светланой.

— Ты чего приехал-то? — спросила она, наливая чай.
— По тебе соскучился, — просто сказал он.

И потекли неторопливые осенние дни. Светлана гуляла в парке, пока Алексей был на занятиях. Он находил маму и дочку на аллеях, и они продолжали прогулки вместе.

Алексей улыбался:
— Шарф твой рыжий волшебный — я тебя в нем издалека узнаю!

Через пару недель в Светину квартиру позвонили рано утром. Она открыла дверь и увидела Лешину маму. Дама пройти в комнату не пожелала. Она надменно спросила:
— Это ведь у вас снова роман с моим сыном, Алексеем?

Света кивнула.

— Деточка, ну вы же понимаете... — Вероника Леонидовна возвышалась над Светой как башня. — Алексею ведь нужно строить жизнь. Он увлекающийся, романтичный молодой человек. А вы... Оставьте его в покое, прошу вас как мать!

— Ты моя судьба, я знаю это еще со школы. Так что не «зачем», а «почему», — улыбнулся он. — Потому что по-другому не может быть.

Вероника Леонидовна еще раз очень строго покачала головой и удалилась, стуча толстыми каблуками.

Светлана проплакала два дня. Лешка должен быть счастливым. А что она может предложить ему, кроме себя и Сашеньки? Он же бросил лучший инженерный факультет страны. Сразу же, как только они с Андреем официально развелись, он примчался в родной город. Зачем?

— Зачем я тебе, Леш? — спросила она его вечером.
— Ты моя судьба, я знаю это еще со школы. Так что не «зачем», а «почему», — улыбнулся он. — Потому что по-другому не может быть.

Света слушала, а по щекам бежали упрямые слезы:
— Мы должны расстаться, Леша...

Она наговорила ему колких слов. Лешка удивленно смотрел на нее, но ушел. А потом снова уехал в Москву.

Света восстановилась после академического отпуска в институт, ходила на лекции, гуляла с дочкой. Иногда она задерживалась возле лавочек, где сидели старушки, и слушала местные новости. Поговаривали, что Алексей экстерном окончил институт, у него пассия — москвичка, а работает он в огромной международной компании...

Это была ее третья осень после школы. Казалось, в этом мире осталась только она, Света, и маленькая Сашенька, а вокруг — декорации из крашеного картона.

В доме было холодно — до отопительного сезона оставалась еще неделя. Чтобы согреть руки, по вечерам Светка иногда доставала бабушкину корзину с оранжевой пряжей. Эх, бабушка Марго... Она так давно не приезжала. А по телефону не расскажешь через океан о своей тоске, о том, как хочется любви. И Светлана бралась за спицы.

Но упрямая пряжа не желала становиться ни носками для Сашеньки, ни еще одним шарфом, ни кофточкой. Похоже, нитки действительно волшебные, да только радости от этого волшебства нет.

Наступила и прошла зима, весну сменило лето, а жизнь все никак не хотела сдвигаться с мертвой точки. Но однажды в середине сентября, вернувшись с дочкой из садика, Света увидела мужчину, сидящего на подоконнике, с охапкой цветов. Из-за георгинов показалась знакомая голова.

— Леша. Приехал... — только и смогла она прошептать.
— И не уеду, не надейся! — строго сказал он.

Четвертая осень оказалась щедрой на сюрпризы. Приехала бабушка Марго. Бабуля каждый день наряжалась в шляпку и шаль, брала за руку маленькую правнучку и отправлялась гулять в парк. А счастливая Светка дожидалась, когда вернется Алексей — он теперь работал в местном филиале все той же международной компании.

А счастливая Светка дожидалась, когда вернется Алексей — он теперь работал в местном филиале все той же международной компании.

Он снова проводил с ними все вечера. Но через пару недель мама Алексея начала открытые боевые действия. Леша, смеясь, рассказывал, что мама пугала его плохими Светкиными генами, безработицей и еще бог весть чем. Света грустнела. Потом у Вероники Леонидовны случился сердечный приступ: по телефону она сообщила сыну, что доктор назначил ей постельный режим и без его помощи ей не обойтись. Лешка снова пропал, теперь лишь изредка забегая на полчаса.

Бабушка Марго наблюдала за всем этим молча, иногда хмурясь. Однажды она отправила Лешу домой прямо с порога, никак не объяснив этого. Назавтра он пришел, как раньше, сразу после работы и сказал, что останется надолго, потому что с мамой все в порядке — вчера он застал ее врасплох за рюмочкой коньяка, весело болтающую с соседкой.

Маргарита Львовна удовлетворенно кивнула. И занялась вязанием — излюбленным ее занятием в отпуске у внучки стало создание чего-то необыкновенно легкого и пушистого из мотков из волшебной корзинки.

Спустя день после возвращения Алексея зазвонил телефон. Трубку сняла бабушка Марго. Света услышала:
— Да, Вероника Леонидовна, он здесь...

Никто не знает, о чем беседовали две женщины, но разговор этот был длинным и тихим. А положив трубку, бабуля еще долго напевала себе под нос песенку: «Лишь о том, что все пройдет, вспоминать не надо...» — и стучала спицами.

... Октябрь прошел в сборах. Леша решил перевезти свое маленькое семейство в столицу. Пробежали хлопотливые дни отправки багажа, и в начале ноября они дружно погрузились в поезд.

Света, Сашенька и Алексей уезжали вместе с бабушкой Марго, которую ждал в Москве самолет в Канаду. Их провожала Вероника Леонидовна, обнимая всех по очереди и обещая писать и звонить.

Уже перед самой посадкой на самолет бабуля спохватилась. Она выудила из своей объемистой сумки пакет и протянула внучке.

— Вот мой волшебный подарок, детка, — улыбнулась бабушка.

Света развернула сверток. Это был чудесный рыжий, полыхающий, как ее любимый шарф, свитер. Мужской.

— Передай своему мальчику, — попросила бабушка Марго. — Он у тебя замечательный. От судьбы не уйдешь, ведь правда?