Я покрутилась перед зеркалом, разглядывая платье со всех сторон. Когда-то оно было свадебным нарядом сестры - белоснежное, атласное, украшенное причудливой вышивкой с жемчужинами.

В это мгновение входная дверь распахнулась, и вместе с морозным воздухом в квартиру ввалился Алекс.

По румяным щекам и подозрительно блестящим глазам я поняла: Алекс уже где-то поздравлялся.

- Ну что ты, партнер! – заявил он, увидев мою недовольную физиономию, - хватит дуться. Подумаешь, пропустил пару рюмашек. Это же для румянца. Ну где, скажи, где ты видела бледного Деда Мороза? Даже стихи такие есть – Дед Мороз, красный нос. Это же классика! А классику надо что? Классику надо любить и уважать. Вот так, – тут он щелкнул меня по носу. Не больно, но очень обидно.

И вот мне почти тридцать пять. Ни семьи, ни детей, ни главных ролей. Джульетта и Офелия уже не для меня.

Но сердиться мне не приходилось. Алекс был звездой нашего театра. Юным героем-любовником. Иногда я думала: почему он остановил свой выбор именно на мне?

Десять лет тому назад мы впервые решили попробовать поработать Дедом Морозом и Снегурочкой. Мне было двадцать два. Я только что окончила Театральное училище и устроилась в городской театр. И вот мне почти тридцать пять. Ни семьи, ни детей, ни главных ролей. Джульетта и Офелия уже не для меня. Алекс говорит, что я вполне еще могу сгодиться на такие замечательные роли, как Кабаниха Островского, Мать Горького и даже старуха Изергиль. Но пока моя единственная главная роль – Снегурочка на Новогодних праздниках.

- Ладно, хватит дуться, - он прижал меня к себе. Я уткнулась носом в его грудь и ощутила запах мороза, коньяка и чужих духов. Алекс медленно провел пальцем по моему позвоночнику. По спине пробежали мурашки.
- Может, по быстрячку? – он наклонился и пристально посмотрел мне в глаза.
- Иди, одевайся, - оттолкнула я его, чувствуя, что еще секунда и…
- Не-е-ет, ты не снегурочка, ты ледяная снежная баба. И чего я, дурак, с тобой связался? – последние слова ударили мне в спину уже на лестнице.

«Ну, подумаешь, баба, - шептала я сама себе, включив греться застывший мотор. - Баба и есть, не мужик же…»

По машине поплыло приятное тепло. В это время из подъезда вывалился Алекс в костюме Деда Мороза.

Сегодня меня все раздражало. Не нравился снег, раскисший на дороге и брызгами мокрой каши летящий из-под колес. Выводил из себя самодовольный красавец Дед Мороз с черной щетиной, выглядывавшей из-под белоснежной бороды и усов. Бесило предпраздничное оживление на улицах, озабоченные поисками подарков пешеходы, норовящие броситься под колеса, яркие мигающие огоньки на деревьях и домах. Казалось, весь мир ополчился против меня – неудачницы.

По машине поплыло приятное тепло. В это время из подъезда вывалился Алекс в костюме Деда Мороза.

Но все это отступило на задний план, когда мы позвонили в нашу первую на сегодняшний вечер квартиру. Маленькая девочка Ирочка с блестящими глазами, пухлыми румяными щеками и задорной русой косичкой была бесконечно рада приходу настоящего Деда Мороза, подаркам. Она с упоением рассказывала стихи, отгадывала загадки и даже немного всплакнула, когда мы собрались уходить. Алекс рассыпался в обещаниях обязательно прийти в следующем году.

Вечер шел по графику.

В очередной квартире дверь долго не открывали. Потом раздалось нечленораздельное бормотание, и дверь распахнулась.
- Здравствуйте, мальчики и девочки, папы и… - радостно затараторила я и осеклась – передо мной стоял лохматый небритый мужик.
- Сашка! - вдруг завопил он и бросился на шею Алексу.
- Валерка! Привет, черт, куда ты пропал?

Мужчины радостно приветствовали друг друга, не обращая внимания на мою скромную персону.

- Пошли, пошли, – повлек Алекса вновь обретенный друг на кухню.
- Я на минуточку, ты пока разберись с клиентами, - Дед Мороз сунул мне записную книжку.

Я прошла в комнату, нашла в книжке телефон. Номер не отвечал… От тепла и усталости меня немного разморило, и я погрузилась в легкую дрему. Пробуждение было ужасным. Парочка на кухне во все горло распевала песню о елочке, мы опаздывали на последний заказ.

С трудом отыскав дед-морозовскую шапку, я схватила под мышку тулуп, бороду, валявшуюся на полу.

Наш гостеприимный хозяин сладко спал, растянувшись прямо на полу, помощи от него ждать не приходилось.

- Вставай немедленно! – трясла я пьяницу за плечо. Алекс встал и, пошатываясь, побрел на лестницу. Однако здесь силы оставили его. Наш гостеприимный хозяин сладко спал, растянувшись прямо на полу, помощи от него ждать не приходилось. Внезапно внизу хлопнула дверь, загудел лифт. Он остановился на том же этаже, где я тщетно пыталась привести Алекса в чувство.
- Вам помочь, девушка? - обратился ко мне вышедший из лифта мужчина.
- Нет, - буркнула я.

Несмотря на мою грубость, мужчина подошел к сидящему на ступеньках Алексу, наклонился над ним.

- Сам он отсюда уйдет только утром, - вымолвил он.
- А вы не поможете довести его до машины? - вдруг решилась я.

Мужчина кивнул. С трудом мы дотащили Алекса до лифта, а потом по снегу дотянули до машины.

В это время затрезвонил мой мобильный.
- Алло, это Снегурочка? - судя по голосу женщина была очень раздражена. – Мы договаривались на девятнадцать часов. Сейчас уже девятнадцать двадцать. Я требую, чтобы вы немедленно приехали.
- Видите ли, - начала оправдываться я, - везде такие пробки, если вы хотите, мы можем перенести встречу на завтра.
- Ни в коем случае, - в голосе зазвучала сталь, - даю вам двадцать минут. Не вздумайте опаздывать!
В трубке раздались короткие гудки.

Он натянул прямо на куртку дед-морозовский тулупчик, надел бороду, нахлобучил шапку и улыбнулся.

Незнакомый мужчина стоял и смотрел на меня.
- А можно я поеду с вами? – вдруг спросил он.
- Зачем? - с трудом сдерживая желание послать его подальше, поинтересовалась я
- Ну, вместо вашего… друга, - наконец нашел он подходящее слово.
- Это мой партнер, - зачем-то уточнила я.
- Извините, - и он покраснел.

Тут я впервые внимательно посмотрела на него. Высокого роста, в вязаной темно-синей шапочке, натянутой почти на самые брови, и в черной куртке. Лицо его было абсолютно непримечательным: светлые глаза, посиневший от мороза нос и покрасневшие от смущения щеки. И все же было в нем, в его улыбке, что-то располагающее.

- А что вы умеете? - колебалась я.
- Не знаю. Носить мешок с подарками… Пьяных партнеров… Петь…
Времени было в обрез, и я решилась.
- Одевайтесь.

Он натянул прямо на куртку дед-морозовский тулупчик, надел бороду, нахлобучил шапку и улыбнулся.
- Ну, как?

Выбирать не приходилось. Я кивнула, и через минуту машина уже катила в загородный поселок, где находилась наша последняя на сегодняшний день елка.

Дверь открыла женщина лет пятидесяти, очень красивая, с гордой величественной осанкой, настоящая королева-мать.
- Вы опоздали. Вот подарок, - она протянул мне большой сверток, который я положила в мешок.

Я ожидала классическую «Ёлочку», но не тут-то было. Дед Мороз пел старинный романс.

Мы прошли в зал. Здесь у горящего камина сидела в кресле вторая женщина, копия хозяйки, только гораздо моложе, с маленькой белокурой девочкой – настоящим ангелом.

- Здравствуйте, мальчики и девочки, мамы и папы, бабушки и дедушки, - радостно возвестила я. Праздник пошел по накатанному сценарию.

Я водила с малюткой хоровод, рассказывала стихи. Дед Мороз важно сидел на кресле и блаженно улыбался.
- Может, споешь? - выбрав момент, шепнула я ему на ухо.

Он пожал плечами, потом встал и запел... Я ожидала классическую «Ёлочку», но не тут-то было. Дед Мороз пел старинный романс. Голос у него было приятный, бархатистый, проникавший, казалось, в самую глубину души. Он пел про летящую по снегу тройку, звенящие колокольчики, и сердце словно билось в такт задорным бубенцам. Краем глаза я заметила, что королева-мать зашла в комнату и внимательно слушает, скрестив руки на груди.

Романс окончился.
- Это было прекрасно, - наконец вымолвила хозяйка. - Спойте что-нибудь еще, - потребовала она и тихо добавила, - пожалуйста.

И он пел. Ребенок заснул на руках матери, за окном падал снег.

- Мы, пожалуй, поедем? – робко спросила я. - А то застрянем здесь…- если честно, я волновалась из-за оставленного в машине Алекса.
- Да, да, конечно, - согласилась хозяйка. Она уже не выглядела неприступной королевой. Просто красивая женщина, немного усталая и очень счастливая. – Спасибо. Я давно так не отдыхала душой, как с вами.

Я подставила лицо под тихо падающий снег и закрыла глаза. А когда открыла, увидела звезды.

На обратном пути Алекс проснулся и потребовал остановить машину – его тошнило.
Я вышла на снег, вдохнула всей грудью ледяной воздух.

- Устала? – спросил незнакомец. Он тоже вышел из машины и теперь стоял напротив, внимательно всматриваясь в мое лицо.

Я стояла и смотрела на летящие снежинки. Они искрились и, казалось, исполняли в морозном воздухе какой-то замысловатый танец. Мой попутчик отошел от машины, набрал в охапку снега и подбросил его вверх. От сверкающего великолепия захватило дух.

Не знаю почему, я вдруг пошла по белому пушистому ковру к темнеющей невдалеке опушке леса. Как хорошо, что на ногах у меня были удобные белые сапожки без каблуков! Я подставила лицо под тихо падающий снег и закрыла глаза. А когда открыла, увидела звезды. Яркие, немигающие, казалось, они были совсем близко. Вон огромная звезда зацепилась за верхушку нарядно украшенной снегом сосны-великанши.
- Бетельгейзе, Альфа Ориона, удаленная от нас на 600 световых лет, - проследив за моим взглядом, пояснил мой спутник. И вдруг запел: - Гори, гори, моя звезда…

Я растворялась в звуках его голоса. Мне было так хорошо в этом снежном великолепии, прямо под яркой звездой с красивым именем Бетельгейзе. Казалось, это я вместе с ней нахожусь на расстоянии шестисот световых лет от этого леса, от нашей планеты, от вселенной. Я летела сквозь парящие снежинки, метеоритные потоки. Внезапно полет мой был прерван криком:
- Эй, вы что там, замерзли? Поехали, что ли!
Через час я была дома. За окном шел снег.
- Это сон, - думала я, укутавшись в теплый плед, - волшебный сон. Завтра я проснусь, и все будет по-старому.

Но это не было сном. Прошел год. Теперь у меня два Деда Мороза. С одним мы по-прежнему поздравляем детей, а другой ждет дома моего возвращения с вечерних спектаклей. И хотя я так и не играю главных ролей, меня это уже не огорчает. У меня есть мои Деды Морозы и прекрасная звезда Бетельгейзе, находящаяся совсем близко, всего в каких-то шестистах световых годах.