Когда Люська была маленькая, она очень любила воздушные шары. Желтые, синие, зеленые, красные - они изменяли самый серый день, и в каждом шарике была уйма хорошего настроения. Наверное, это самое настроение хранилось в шарах в газообразной форме, просачивалось наружу и заражало всех. У Люськи совсем не было иммунитета к этой болезни - стоило хоть кому-то улыбнуться, засмеяться, а хуже того, купить связку воздушных шаров, все: Люська радовалась со всеми, радовалась как все, радовалась лучше всех!
"Какой улыбчивый ребенок!", а ребенок заливался жизнерадостным смехом. Потом, как и полагается, был переходный возраст, и казалось, болезнь отступила, Люська улыбалась существенно меньше и чего-то бурчала себе под нос. Но не тут то было: в город привезли воздушные шары совершенно новой модификации: разноцветные, блестящие в форме сердечек, бабочек, зайчиков, дракончиков, медвежат и всякой прочей чепухи, крепились они на тоненькие палочки, вместо обычных ниточек и очень долго не лопались. Чудеса! Люське только стоило один раз пройти мимо продавщицы, торгующей новыми модными шариками, и рот взрослой уже, в общем-то, девицы растянулся в совершенно не подобающей ее возрасту улыбке, а к горлу подкатывались веселые смешливые пузырьки. Даже самый неопытный врач-смехопатолог смог бы поставить единственный верный диагноз: из веселого ребенка Люська превратилась в наижизнерадостнейшего человека, веселого-развеселого улыбчивого оптимиста.
Когда Люська училась в институте, она всегда сидела на первой парте, постоянно крутила головой и радостно улыбалась сидящим сзади. Трудно сказать, что сперва подумали про такую девочку эти самые сзадисидящие, но вскоре они привыкли и так же широко улыбались в ответ. Честно говоря, саму Люську мнение окружающих по поводу ее жизнерадостной и улыбающейся персоны не заботило, самым главным было ее собственное настроение, которое вместе с разноцветными воздушными шариками звонкого смеха передавалось всем остальным.
Злая фея (как это обычно и бывает) появилась в Люськиной безмятежной жизни абсолютно неожиданно (видно, тактика у них, у скрюченных колдуний, такая). "Деточка, скушай яблочко, смотри, какое румяное, красненькое, со своего огорода, только что сорвала!" - уговаривала старая кочерга. "Спасибо, бабушка" - ответила Люська и сразу потянула опасное угощение в рот. Яд оказался быстрого и очень сильного действия. Он буквально "валил с ног", правда не в физическом, а в моральном смысле. Это был исключительно опасный яд пессимизма и неуверенности в себе.
"Посмотри вокруг: этот мир - мир тяжелой работы, безответной любви и постоянных воин!" - подливала масла в разгорающийся огонь старуха. "Все желают друг другу зла, обман и предательство правят нами". Колдунья снимала черное покрывало с магического шара, и перед взором уже изрядно пропитавшейся ядом Люськи представали премерзкие картины всеобщей депрессии, саморазрушения и жестокого истребления ближнего своего. "Твое хорошее настроение не нужно ни тебе, ни всем остальным. Синие круги под уставшими глазами на бледном лице, искаженном постоянной гримасой неудовольствия, с характерно опущенными уголками накрашенных кровавой помадой губ, из которых вырываются потоки лести или ругани - вот идеал настоящей женщины, моя дорогая. Мужчины и начальники любят только зависимых натур. Ты некрасива и глупа, но я помогу тебе в этой жизни, будешь моей ученицей. А когда-нибудь, когда станешь такой же старой и злой, сможешь занять мое место".
От этих слов у Люськи кружилась голова, сил возражать не было, и поэтому она согласно кивала, с каждым разом наклоняя затуманенную голову все ниже и ниже. Чтобы окончательно раздавить в Люське последние чахлые ростки жизнерадостности и веселья, колдунья загружала ее работой: с утра до ночи делай - все равно не переделаешь! Мир изменялся в худшую сторону. Но в один прекрасный день злая ведьма решила, что Люська уже окончательно в ее власти и не найдет дорогу назад. Можно было спокойно оставить помощницу одну на хозяйстве, а самой поискать новые жертвы. Так она и сделала. И как оказалось, крупно просчиталась!
Как только за колдуньей закрылась дверь, и железный ключ повернулся в замке, Люська кинулась к окну: проверить вышла ли старуха из дома и … увидела-таки целую связку разноцветных воздушных шаров. Не долго думая, Люська побежала к зеркалу, протерла запылившееся стекло рукавом и посмотрела на себя: да темные круги под глазами от непосильной работы уже стали намечаться, а кожа имела зеленоватый оттенок от отсутствия солнца и свежего воздуха, но уголки губ упрямо смотрели вверх! С рабством было покончено в одну секунду. Сев в новенькую VIP-ступу колдуньи и вырвав парочку страниц с удачными, по мнению Люськи, заклинаниями из ее магических книг, Люська оттолкнулась руками от стены дома и, заливаясь жизнерадостным смехом, пустилась в новое путешествие.
За время полета на свежем воздухе в лучах летнего солнца пропали ужасные мешки, и кожа приобрела радостный шоколадный цвет. Так что, когда ступа, наконец, приземлилась в маленькой миленькой зелененькой деревеньке за тысячи километров от логова зла, совершенно обычная улыбающаяся Люська перевалилась через борт "корабля" и радостно поздоровалась с жителями окрестных поселений. Тем не менее, все было не так уж просто. Еще какое то время в люськином сознании иногда вдруг активизировались последние капельки яда, и Люська мучила себя вопросом: как я могла быть такой неосторожной и поддаться на уговоры откусить от поганого яблочка. "Ну, нет худа без добра, - приговаривала Люськина мама - зато теперь ты знаешь их повадки".
Так прошла зима и практически вся весна. Люська вставала утром, смотрела в зеркало, радостно улыбалась себе и с таким настроением проживала день. Дела делались сами собой, а вокруг всегда было полно таких же радостных друзей. Почему друзья были тоже радостными? Да все очень просто: люди они были культурные и если им улыбались, они просто должны были улыбнуться в ответ - так вот и у них тоже рождалось хорошее настроение. Заразная это штука!
Необъяснимым для самой Люськи образом наступало время больших перемен: увеличения количества и качества хорошего настроения в самой Люське и окружающей среде. И оно случилось: как-то воскресным утром что-то мягко ударилось о люськино окно. Это была целая связка замечательных желтых воздушных шаров, каждый как маленькое солнце. Их владелец подпрыгивал прямо под люськиными окнами: "Девочка, верни, пожалуйста, шарики!". Все решилось очень быстро. На дворе стояло лето, и погода была абсолютно летной. Из кладовки была извлечена ступа колдуньи, к ней были привязаны желтые шарики, Новый Друг сначала подсадил Люську, а потом запрыгнул в ступу сам. В четыре руки они оттолкнулись от стоявшего во дворе старого дерева. Толчок был мощный, ветер попутный, и уже через пять часов Люська с Новым Другом болтались по темным набережным Амстердама, вдыхая сладковатый запах свободного города; потом они любовались алыми розами, маленькими домиками и черепичными крышами Нюренберга, потом…, потом…, потом…..
Ну нет, конечно, Новый Друг не был абсолютным повторением Люски или ее зеркальным отображением. Напротив, он был другим, таким, какой он есть. Со своими взглядами на жизнь и совсем не похожим на Люськин смехом. Наверное, поэтому Люське было с Новым Другом так здорово, а Другу было просто замечательно с Люськой. Новый Друг делился с Люськой своим спокойствием и рассудительностью: "Никогда не сожалей о сделанном!". Люська отдавала Другу кусочки своей жизнерадостности: "Жить надо сегодня, смеяться надо сейчас, нам все равно не известно, что будет завтра!". Иногда, когда Друга не было рядом, Люська вздыхала: "Скоро ветер переменится и мне придется улететь на своей ступе, а Друг со своими желтыми шарами останется здесь". Но это будет еще не скоро, отмахивалась она от грустных мыслей. И снова улыбалась.
А Друг тем временем слушал прогноз погоды и вычерчивал розу ветров. Застав его за этим занятием, Люська рассмеялась: во-первых, ветер в нашем возрасте меняется очень часто, значит, я скоро смогу вернуться сюда, а во вторых, у тебя ведь есть воздушные шары, на которых ты спокойно можешь прилететь ко мне. Было бы желание! Оказалось, что Друг не разделяет всеобъемлющего люськиного оптимизма. Его укачивало от частых перелетов в трясущейся ступе или на ненадежных воздушных шарах. Нет, конечно, Люська расстроилась, она же женщина. Но не надолго, немного грустная Люська бродила по квартире пока на ее пути не попалось большое зеркало: она подошла поближе …. И растянула губы, приподняла их уголки, раз!, улыбка стала шире, два!, настроение лучше! (упражнение рекомендуется повторять 20-50 раз в день, можно значительно чаще).
Новый Друг помог погрузить в ступу люськин багаж и немного проводил ее, потом от ступы были отвязаны воздушные шары, Друг покрепче зажал их ниточки в руке, и посильнее оттолкнул ступу, они помахали друг другу руками и разлетелись в разные стороны. Люську дела заставили вернулась в город, где жила колдунья. Кстати, практически сразу, Люська встретила ее на улице и весело рассмеялась ведьме прямо в лицо. Колдунья злобно посмотрела вслед хохочущей Люське, удаляющейся от нее в VIP-ступе, но сделать уже ничего не могла: яд пессимизма и неуверенности покинул люськино сердце навсегда.
Развеселая Люська устроилась работать массовиком-затейником в ближайшем парке. Ее отличного настроения с лихвой хватало на всех даже самых грустных посетителей. Когда выдавалась свободная минутка, Люська вспоминала о Новом Друге. Оказалось, что вспоминала Люська о нем часто. Люська не была ни в чем уверена, но эти мысли как солнечный луч освещали хмурое утро. Почему, так происходило Люська не понимала, да это было не самое главное. Главное было ее хорошее настроение.
Очень часто Люська получала письма разной степени грустности. Письма приходили от друзей, подруг, приятелей, приятельниц, бывших соседей, коллег по работе и, конечно же, от Нового Друга. Прочитав очередное грустное или задумчивое письмо, Люська открывала верхний ящик письменного стола, где у нее хранился сплав хорошего настроения и радостных улыбок. Сплав имел аккуратную форму золотистых брусочков. Каждый брусочек Люська аккуратно заворачивала в голубую оберточную бумагу, перевязывала золотистыми ленточками и отправляла по электронной почте взгрустнувшему адресату. Запасы слитков Люська постоянно пополняла, синтезируя сплав из собственного смеха, улыбок и достижений. Иногда Люська открывала второй ящик письменного стола, где хранились деньги, выплачиваемые ей администрацией парка за работу массовиком-затейником. Внимательно пересчитывала их и думала, что, наверное, уже скоро она купит себе у уличной продавщицы целую охапку модных разноцветных шаров, чтобы увеличить скорость своего летательного аппарата (а то ступа была немного неповоротлива и тихоходна) привяжет шары к ступе и отправится в новое путешествие. А там, там может быть она и встретит своего старого Нового Друга. А может быть, Друг сам прилетит к ней. А может быть не случиться ни того, ни другого. А может быть….
А неважно! Важно то, что у Люськи было много-много-много хорошего настроения, поэтому каждый день приносил ей радость, а если в этом дне было хоть чуть-чуть любви, жизнь становилась просто сказочной. И Люська снова улыбалась, смеялась, хохотала, делилась отличным настроением с людьми, любила и, конечно же, была любима. А разве это не самое главное?!
P.S. Да, к чему все это я: девушки, надо чаще смотреться в зеркало!
