Это случилось давным-давно, в 17 веке. В одной передовой стране того времени родилась девочка. Назовем её Шарлоттой, ведь настоящее имя не знали даже современники. Правда, радостное событие омрачал факт отсутствия законного отца, в силу чего молодая мамаша во избежание проблем подложила ребенка под двери монастыря. А монахини, обнаружив подарочек — куда деваться — оставили при себе.

В стенах монастыря было несколько мрачновато, особенно для девочки, наделенной живым воображением. Никто из воспитательниц (почти все они были преклонного возраста) не говорил с ней на волнующие темы, в частности, взаимоотношения полов, а ей, в силу пробуждающейся чувственности, было уже интересно. Между тем ее расцветающая красота привлекла взоры одного монаха. А Шарлотта, неискушенная в делах любовных и увлеченная рассказами священника о настоящей жизни за мрачными стенами, уступила его страсти и согласилась бежать из монастыря. Пылкий монах оказался еще и вором, он украл священные сосуды и продал их, после чего любовников арестовали. Спасая себя и любимого, Шарлотта обольстила тюремщика, чтобы тот помог им бежать. Сначала бежала она, а потом любовник, чтобы не вызвать подозрений. Правда, горе-монаха уже успели заклеймить — причем сделал это его же брат-палач. После чего воспылал неожиданной жаждой мести, причем его гнев обрушился почему-то на одну Шарлотту. И он, от щедрот души совершенно бесплатно, заклеймил ещё и её. После этого бедной девушке пришлось поселиться со своим совратителем в какой-то тихой деревеньке, где их никто не знал. К тому времени Шарлотта знала, что согрешивший брат жениться на ней не собирается, но деваться было некуда: в те времена девицам не так-то просто было устроиться на работу и обеспечивать себя. А с клеймом в виде лилии составить блестящую партию было затруднительно, это все равно что штамп о многократной судимости в паспорте потенциальной невесты сегодня.

Имелся лишь один нюанс — та самая отметина, оставленная мизантропом-палачом. Как объяснить её наличие жениху?

Ей было16, когда в тех местах объявился молодой граф — статный и ладный собой наследник. И, повстречав однажды Шарлотту, он уже не смог её забыть. Наученная горьким опытом, Шарлотта уступать его страсти не собиралась, и хмельному от любовного угара (а может, от разыгравшихся гормонов) вельможе ничего не оставалось, кроме как предложить ей руку и сердце. У барышни от счастья закружилась голова. Неужели ей, одинокой с самого рождения, все-таки удалось преодолеть судьбу? Жених был завидным во всех смыслах — благородных кровей и внешности, а уж как поет! Трудно такому отказать, и она с облегчением покинула своего соблазнителя, увлекшегося к тому времени бутылкой (она объяснила жениху, что жила с запившим братом — но ведь он действительно был когда-то святым братом). Имелся лишь один нюанс — та самая отметина, оставленная мизантропом-палачом. Как объяснить её наличие жениху? Любит ли он настолько, чтобы понять и поверить ей?

Шарлотта мучительно размышляла, как быть. Рассказать сейчас, или же после свадьбы? Сможет ли гордый граф принять её, ставшую жертвой обстоятельств? Шарлотта понимала, что скрывать это злополучное клеймо всю жизнь не получится. Но в конце концов решила повременить с признанием, уж очень хотелось примерить подвенечное платье. Подождите осуждать её: многие дамы и паспорт подделывают, и выдают себя за профессорских дочек, лишь бы получить заветное колечко (А потом «он уже привык, ребенка обожает, без меня жизни не представляет — ещё и прощение просить будет»). «Расскажу после брачной ночи», — подумала она, смутно надеясь, что, познав её ласки, граф не станет слишком придираться.

Но наутро была назначена охота, и поговорить не получилось. Раскрасневшийся после бурной ночи граф гнал, что есть сил, и Шарлотта старалась не отставать. Увлекшись гонкой, она не сразу заметила, что лошадь понесла, а когда заметила, было поздно. Очнувшись уже на земле, Шарлотта увидела склоненного над ней мужа. И вдруг лицо его побелело. Шарлотта подумала, что это от страха, и со слабой улыбкой протянула руку, но он отшатнулся от нее, словно увидев гадюку. Изумленная девушка проследила за направлением его взгляда и поправила платье на плече. Но он уже увидел.

Конечно, Шарлотта попыталась все объяснить и рассказать, но… Но было кое-что, что наш граф ценил куда больше своей молодой жены. Родовую честь. И было кое-что посильнее его любви (несмотря на все добрачные клятвы) — его же гордость. И так получилось, что муж, недавно клявшийся в вечной любви, тащил её, плачущую и упирающуюся, куда-то в глубь леса. А вдруг кто-то тоже увидел это? И теперь его славная фамилия может оказаться навсегда опозоренной?! Нет, надо немедленно зачистить концы, а концы нужно в воду… Дотащив жену до ближайшего пруда, граф стащил с неё пояс и стал лихорадочно завязывать руки.

— Пожалуйста, не надо, — рыдала Шарлотта, — выслушай меня! Отпусти…я уйду…

Но Шарлотта снова ошиблась: муж оказался не зрелым мудрецом, а старым брюзгой, который к тому же ничего не мог в постели.

Разъяренный граф вмазал ей оплеуху, чтобы заткнулась. Она, простолюдинка, посмела покуситься на самое святое — его драгоценное имя! Неблагодарная тварь! А ведь предупреждали его родственники, что эта чернь неблагодарнее скотины… Так нет, он же благородный — сразу женился... Дурак!

Граф связал ей руки крепким узлом и, хорошенько размахнувшись, швырнул её в воду, как слепого котенка в мешке. Туда, где цвели лилии. Однако он не знал ещё многое о своей жене — например, что она замечательно плавает. В детские и отроческие годы это было единственным её развлечением, благо, что рядом с монастырем протекала речка. Она часто уходила на берег и вдоволь плавала, отдаваясь на милость волн и чувствуя подобие свободы. И теперь это увлечение очень пригодилось: даже со связанными руками, работая одними ногами, она смогла выплыть на поверхность. Графа уже и след простыл: в сильном смятении он бежал как можно дальше от места преступления. А Шарлотта, выбравшись на берег, первым делом пообещала себе больше никогда не рассчитывать на мужчин.

Правда, потом она сделала ещё одну попытку устроить личную жизнь: вышла замуж за человека старше себя, понадеявшись, что зрелость и опыт уберегут его от опрометчивых поступков вроде убийства жены. Но Шарлотта снова ошиблась: муж оказался не зрелым мудрецом, а старым брюзгой, который к тому же ничего не мог в постели. Зато постоянно изводил ревностью и придирками! И в итоге стал жертвой собственной злобы: как-то в приступе гнева его сразил удар. Шарлотта вздохнула почти с облегчением, но не тут-то было. Сразу после похорон на неё налетела мужнина родня. Ещё бы, богатая вдова! Муж, думая прожить лет до ста, не удосужился написать завещание, и все состояние перешло к ней. И с этим родственнички не могли смириться. Особенно усердствовал брат покойного и не успокоился, пока не отобрал у неё все, что только можно. Шарлота пыталась сопротивляться, но куда там!

«Кто тебе поверит, ты же клейменая! — бросил на прощание деверь. — Скажи спасибо, что в тюрьму не упекли. Убирайся лучше подобру-поздорову!»

И Шарлотта послушалась, убралась. Переехала в другую страну и, помыкавшись, устроилась на службу к кардиналу. Шарлотта была от природы умна и к тому же не имела обыкновения пропадать в пивнушках и драться на дуэлях, так что со временем дослужилась до высокого звания советника кардинала. Кто-то презрительно называл ее шпионкой, но Шарлотту уже было сложно уязвить. Главное, она служит духовному лицу, а в его лице — всей святой Церкви, а, значит, и небесам. Спасает свою душу, ну и заодно зарабатывает, раз уж с замужеством не получилось.

Узнав о подлоге, она рассердилась не на шутку. Снова мужчина воспользовался ей в своих гнусных целях, снова причинил насилие!

Кардинал был великим человеком и многое делал для блага страны, Шарлотта в этом не сомневалась. А то, что методы не всегда… как бы сказать… соответствовали заповедям — так ведь кто-то же должен брать на себя и черновую часть работы. Сложно строить рай на земле и не запачкать руки. Все для блага народа — но разве ж они оценят?..

Граф тем временем, опасаясь огласки, уехал из имения и устроился на военную службу. Пытаясь забыть об убийстве, он пристрастился к бутылке, но и вино не слишком помогало. Стоило ему выпить, как начинало казаться, что со всех стен на него глядят ЕЁ глаза.

А Шарлотта изменилась: закалилась, никому из мужчин (даже кардиналу) до конца не доверяла и привыкла решать вопросы быстро и конструктивно. Но женское сердце ищет любви, и она снова влюбилась — в графа Р. И однажды послала ему через служанку записку. Правда, по несчастливой случайности записка попала к другому — развеселому гуляке-мушкетеру и другу её бывшего мужа (условно бывшего, ведь никакого развода у них не было). И гуляка этот взял и переоделся графом Р., чтобы вдоволь натешиться в объятиях Шарлотты и посмеяться над ней. Узнав о подлоге, она рассердилась не на шутку. Снова мужчина воспользовался ей в своих гнусных целях, снова причинил насилие! Первым трем — соблазнителю, палачу и горе-топителю — она простила, не стала мстить, но тут её терпение лопнуло. Сколько можно? Определенно, мужчины считают, что мир принадлежит только именно им! Надо как следует проучить, хотя бы одного из них.

Шарлотта заручилась бумагой от кардинала, по которой ей разрешалось все, но не успела ей воспользоваться. Её бывший муженек с друзьями-собутыльниками, опасаясь справедливого возмездия, захватили её в заложницы и сговорились обезглавить. Без суда и следствия! Причем не захотели пачкать свои дворянские ручки и пригласили для этой цели все того же палача, брата сбежавшего монаха. Он и закончил дело, начатое много лет назад — все-таки добил её.

А потом об этой истории узнал один начинающий романист и описал в своем опусе. Причем описал со своей, сугубо мужской точки зрения. И получилась девушка какая-то… не очень правильная, что ли. Еще бы, сильных женщин мужчины недолюбливали и побаивались во все времена. А вот отношение к татушкам с тех пор переменилось.