Сколько света в глазах, любви и нежности. Вне всякого сомнения, все молодожены красивы и счастливы в свой самый важный день — в день свадьбы.

Светлана и Никита с легкостью кружились в свадебном вальсе, улыбаясь и не отрывая друг от друга влюбленных взглядов. Внимали каждому тосту и наставлениям друзей и родственников, поддерживая сказанное хрустальным звоном бокалов. С удовольствием под дружный призыв гостей — «горько!» — предавались сладостному поцелую.

— В мою жизнь постучалось счастье, — прошептал Никита, обнимая свою теперь уже супругу, когда наконец-таки молодожены остались наедине после шумного праздника.
— Тук-тук… Я твое Счастье! Можно войти? — улыбаясь, подыгрывала Светлана.

Беременность Светланы проходила легко, и ей безумно нравилось быть беременной. Никита, обожая жену и того, кто стучался кулачками и пяточками из нее, ласково шептал:
— В нашу жизнь стучится счастье.

Он придумывал для будущей мамы всевозможные сюрпризы. Это могли быть и маленькие подарки, и билеты в театр, какое-нибудь увлекательное путешествие в выходной день или просто ужин в ресторане. Светлана восторженно принимала внимание и заботу мужа, уверяя его:
— У нас будет самый счастливый и самый красивый малыш!
— Конечно, — соглашался будущий отец, — у него же необыкновенно красивая мама!

Никита, обожая жену и того, кто стучался кулачками и пяточками из нее, ласково шептал: «В нашу жизнь стучится счастье».

***

Светлана прижимала к груди своего сыночка. Соседки по палате молчаливо смотрели в ее сторону и украдкой вздыхали, жалея и сочувствуя молодой маме. Неожиданно распахнулась дверь, и медсестра, облаченная в бирюзовую униформу, сообщила Светлане о посетителе. Никита! Он знает, как она в нем сейчас нуждается. Взволнованная и переполненная смешением чувств, Светлана заторопилась на свидание к мужу.

Никита, почти не касаясь, приобнял жену и слегка дрогнувшими губами тронул ее щеку. Светлана инстинктивно почувствовала чужое прикосновение. Вдруг весь образ великолепно сложенного и сказочно красивого Никиты расплылся в пространстве, смазался и сник. Что-то жалкое и тщедушное металось перед глазами Светланы.

— Светик, — словно в пустоту обратился он, нервно теребя свои руки,— все будет хорошо.

Самое страшное промелькнуло в мыслях Светланы, ее дыхание остановилось, в голове дробью застучали молоточки. А Никита вдруг пристально устремил свой серо-голубой взгляд на супругу и заговорил в совершенно не свойственном ему быстром и прерывистом темпе:
— Мы должны это сделать — спасти наше семейное счастье. Мы молоды. У нас еще будут дети. Доктор сказал, что этот ребенок обречен…

Никита продолжал говорить словно назубок выученный текст. Отказ от ребенка для него был таким обыденным делом, вроде как и речь шла вовсе не о живом человечке, а о неисправной вещи, купленной в магазине. Вот так просто — заберите свой бракованный товар. И мама Никиты уже все формальности уладила, и договорилась «с кем надо». Так что всего одна подпись на заявлении, и их семейное счастье спасено.

Не помня себя, Светлана бежала по длинным коридорам, по лестницам, хлопая дверями и отпихивая на ходу всех, кто пытался ее остановить. Там, на третьем этаже, уже целых несколько минут ждет ее сын. Ее сын! И нет никаких преград, которые бы препятствовали на пути к маленькому и беззащитному комочку. Тяжело дыша, Светлана уткнулась лицом в драгоценный сверток. Ну и пусть, что идти в этом, ставшим в один момент чужом городе, совершенно некуда.

— Бо-гом-дан… — Светлана в задумчивости по слогам повторила мамины слова. — Богдан! Мама, мы назовем его Богданом!

***

— Даже зверье самое лютое своих детенышей не бросает! — сокрушалась мама, приехавшая забирать Светлану с внуком из родильного дома. — А ребенок — богом дан! И подумать нельзя, не то чтоб отказаться.
— Бо-гом-дан… — Светлана в задумчивости по слогам повторила мамины слова. — Богдан! Мама, мы назовем его Богданом!

***

Двенадцать лет назад Светлана вернулась в свой провинциальный городок вместе малюткой Богданом. Она старалась не вспоминать когда-то любимого и любящего мужа, в истерике отказавшегося от ребенка, соответственно, и от нее самой. Даже не держала зла на свекровь, которая в безапелляционном порядке порекомендовала «не вмешивать ее сына в проблемы родившегося инвалида». Столичных друзей… Скорее всего их и вовсе не было. Жизнь молодой мамы проходила в заботах, тревогах и переживаниях за сыночка.

***

— Светка, давай сестричку Богдану подарим? — Виктор, конечно, тот еще балагур, но сейчас он говорил совершенно серьезно.

Светлана с любовью и нежностью смотрела на Виктора, гладила его лысеющую голову и никак не могла поверить своему счастью. Она вспоминала мальчишку-одноклассника, рыжего и косоглазого, с лицом и руками, испещренными глубокими шрамами, и еще неловко прихрамывающего. И вовсе не природа его наградила внешней ущербностью, в шестилетнем возрасте спасал котят из горящего сарая. Потом его самого чудом спасли. А когда маленький герой едва пришел в сознание, первое, чем поинтересовался, живы ли котята. Живы! И, слава богу, он сам тоже жив. Внешности своей Витя, конечно же, стеснялся, но при этом был веселым и общительным, по-прежнему готовым прийти на помощь в любой момент.

По окончании школы большинство ребят-девчат разлетелись в разные стороны. Так же уехала Светка, в которую Виктор был тайно влюблен — до беспамятства, до безумия. Но красавице признаться не осмелился. А красавица, не подозревая о глубоких чувствах одноклассника, просто дорожила дружбой, чистой и искренней. Проводив подругу и вернувшись с вокзала домой, Витька-весельчак плюхнулся на кровать, уткнулся в подушку и совсем по-детски расплакался.

А когда маленький герой едва пришел в сознание, первое, чем поинтересовался, живы ли котята. Живы! И, слава богу, он сам тоже жив.

Виктор теперь почти каждый день приходил навещать Светлану с Богданом. Помог сделать ремонт, оборудовать детскую комнату, будучи столяром-краснодеревщиком, сам мастерил удобную для ухода за малышом мебель. Виктор находил время остаться с ребенком, если Светлане было необходимо отлучиться по неотложным делам, и справлялся с ним не хуже няни-профессионала.

Однажды мама Свете сказала:
— Ты погляди, какой мужик около тебя вьется! Подумаешь — косой, рябой да хромой, а душой-то светлый и чистый. А как любит тебя!

Тогда Светлана смущенно ответила:
— Он просто хороший друг.

А подумала о том, что влюблена в него была целую вечность. Да вот все как-то не складывалось. Может, она и впрямь стеснялась его внешности? Отчего-то ей сейчас вспомнилось, как она однажды пришла в школу, не подготовленная к уроку, о чем на перемене поделилась с Витькой. И надо же такому случиться, именно ее вызвали к доске. Пока Света собиралась с мыслями объяснить строгому учителю, что не готова к уроку, с Витькой вдруг случилось что-то неладное. Он упал со стула на пол и забился в конвульсиях. Учитель быстро скомандовал сбегать за школьной медсестрой, полкласса побежали по данному указанию, остальные в растерянности смотрели на корчащегося Витьку. Лишь Светка не растерялась и мгновенно устремилась к несчастному однокласснику, всем своим телом она пыталась его прижать к полу, гладила по неровным щекам, по его рыжей взлохмаченной голове, успокаивала. Витька успокоился. И даже слегка приоткрыл глаза, в которых одна Светка смогла разглядеть озорной огонек. Уронив голову на его грудь, она разрыдалась, сама не понимая от чего. Потом шутник, конечно же, получил свою порцию учебником по голове.

***

— Так как насчет сестрички для Богдана? — Виктор прижал к губам руку жены и нежно поцеловал.

Болезнь Богдана время от времени прогрессирует, и Светлана давно привыкла жить между больницами, санаториями, специальными занятиями и прочей круговерти проблем. Но ни за что не справилась бы со всем этим без Виктора. Иногда ей кажется, что Богдан Викторович и есть родной сын своего отца, заботливого, внимательного и бесконечно любящего. Но папе хочется еще и дочку, и ничего удивительного в этом нет.

— Будет вам сестричка, — пообещала Светлана.
— Такая же красивая, как ты? — Виктор покосил на жену лукавый взгляд.
— Главное, чтобы была счастливая, как я!