Даниэль

Лиана ждала меня на углу. Осенний ветер трепал длинные пряди рыжих волос и дёргал полы алого плаща. Высокие шпильки сапог тонули в опавших листьях, и Лиана, зябко переступая с ноги на ногу, накалывала их на каблучки. Следовало немедленно предложить ей горячий кофе, но… я медлил, любуясь ею. Она смотрела на меня, улыбаясь и по-детски шмыгая носом.

— Опаздываешь.
— Прости. Это всё он, — я хлопнул Самурая по чёрному глянцевому боку. — Не вовремя съел весь бензин. Поехали, я угощу тебя кофе с коньяком.
— Не могу. Дела. Давай открытку.

Лиана подошла ближе, и я ощутил аромат Amouage. Она всегда пользовалась только этими духами. Их предпочитала Ивонн — об этом нам рассказала тётя Ангелика…

Знакомый запах вызвал желание обнять Лиану, но она сделала это первой и чмокнула меня в щёку:
— Рада за тебя. У вас будет счастливая семья.

Я протянул Лиане приглашение на свадьбу. Она взяла открытку, стёрла кончиками ледяных пальцев помаду с моей щеки и быстро пошла прочь. Я смотрел ей вслед и старался дышать неглубоко, чтобы подольше задержать в себе пряный аромат…

Конечно, мы с Норой будем жить долго и счастливо, возможно, умрём в один день, как мои отец и мать. И родители Лианы тоже. Мне тогда было 4 года, а Лиане — 6.

Я протянул Лиане приглашение на свадьбу. Она взяла открытку, стёрла кончиками ледяных пальцев помаду с моей щеки и быстро пошла прочь.

В день своего 10-летия я сказал:
— Когда ты станешь взрослой, я женюсь на тебе.

Себя-то я всегда считал взрослым.

Лиана засмеялась:
— Брат не может жениться на сестре.
— Мы же двоюродные! Король Людовик…
— То король! Ему можно, а тебе нет!

В детстве я так любил её, что начинал болеть, когда болела она, и на расстоянии чувствовал, какое у неё настроение. Я защищал Лиану, опекал, не признавая её старшинства.

Когда у сестры появился парень, я так напился, что чуть не умер. Потом мы с Биллом сняли проституток и два дня не выходили из его дома. Билл, не зная, что мне всего 14, на равных поделился со мной развратом и едва не заплатил за это свободой: тётя Ангелика заявила в полицию. Я пригрозил, что возьму вину на себя и попаду в тюрьму для малолеток, поэтому до суда дело не дошло. Так я стал мужчиной и больше никогда не говорил с Лианой о любви.

Два года назад Лиана вышла замуж. Я на свадьбе не был. Послал телеграмму «прости нет погоды застрял Джуно поздравляю желаю счастья». Хорошо, что никто не разоблачил моё враньё.

У Лианы прекрасная семья: добродушный, уверенный в себе Марк и полуторагодовалые «Вилли-Хелли» — Вильгельм и Ангелика.

У нас с Норой тоже будут дети. Не исключено, что двойня. Это наследственное — близнецами были наши с Лианой матери Ивонн и Регина… Я хочу, чтобы они росли счастливыми.

Лиана

Мальчишка! Всегда был таким — самоуверенным и независимым!

Они у себя в байк-клубе дают имена мотоциклам: Волк, Зверь, Гром, Командор… У Даниэля — Самурай (потому что японец, «Кавасаки»). Носится с ним, как с ребёнком. Холит и лелеет. В седло не сядет, пока что-нибудь не поправит, потому и опаздывает постоянно… Холодно. Зря я этот плащ надела, слишком лёгкий, зато подходит к новой помаде… Смешно! Не на свидание же собралась…

Вот он, летит в грохоте и треске! Красиво причалил!

И сам братец, ох, как хорош! Ещё совсем ребёнком был, когда на него женщины начали засматриваться…

Это она убедила меня, что родная кровь не должна смешиваться: даже если брат и сестра двоюродные, всё равно у них будут дети-уроды…

Наши мамы — сёстры-близнецы — родили нас с разницей в два года. Они дружили семьями, отдыхали всегда вместе и обязательно на берегу океана. В тот раз полетели на Багамы, а меня и Даниэля оставили с тётей Ангеликой — матерью моего отца; она запрещала называть её бабушкой… Самолёт взорвался в воздухе и упал в океан. Никого не нашли.

Нас воспитала тётя Ангелика.

Это она убедила меня, что родная кровь не должна смешиваться: даже если брат и сестра двоюродные, всё равно у них будут дети-уроды…

С Даниэлем бесполезно было говорить, он тогда словно с ума сошёл! Мне уже исполнилось 16. У всех моих подруг были парни, а ко мне братец никому не давал подойти — сразу в драку лез. Чувства Даниэля пугали меня, и я не знала, что с ними делать. Внешне он выглядел мужчиной, а вёл себя, как маленький мальчик…

Влюбленность в Пита сильно отличалась от моих чувств к Даниэлю. Брат был близким и родным, а Пит — непостижимой тайной.

Когда Дан узнал, что мы с Питом — любовники, чуть не убил Пита, а сам пустился во все тяжкие. У них с Биллом какая-то грязная история с проститутками случилась — тётя Ангелика едва спасла их от тюрьмы. Три дня парней продержали в полиции. Все эти дни я рыдала и давала Богу клятву: никогда в жизни не допущу, чтобы наши с братом отношения перестали быть исключительно родственными! И не допустила.

— Всё зависит от женщины, — учила меня тётя Ангелика. — Что она позволит, то мужчина и сделает.

Я разрешила Даниэлю быть моим братом.
Я разрешила себе быть его сестрой.

Нора

В нашем дизайн-салоне сплетничают, что Лиана знакомит Даниэля с девушками, но делает всё, чтобы он не женился. Ревнует к его многочисленным подружкам, разводит их. Ни с одной Даниэль дольше полугода не встречается.

Дан невероятно красив и обаятелен, при этом умён и талантлив. Он снимает природу, чаще всего почему-то небо. Его уникальные фотокартины мы используем в своих проектах.

Они с Лианой похожи, как близнецы, но на самом деле — кузены. Она сама всем рассказала об этом, а также о том, как Даниэль в детстве был в неё влюблён, даже хотел на ней жениться. Со смехом рассказала. Но я видела, что стоит за этим смехом…

Она сама всем рассказала об этом, а также о том, как Даниэль в детстве был в неё влюблён, даже хотел на ней жениться. Со смехом рассказала.

Когда мы с Лианой пришли к Даниэлю забрать готовые работы, она не сочла нужным знакомить нас, только бросила, кивнув в мою сторону: «Это дизайнер интерьеров». Даниэль мельком взглянул и отвернулся — не узнал меня и не вспомнил.

Мы познакомились на вечеринке у Цинтии. Два раза Дан пригласил меня на танго, и я пропала навсегда. Я знала: почти все девушки нашего салона безнадёжно влюблены в Даниэля, но разве можно приказать своему сердцу?

«Мой мужчина!» — неожиданно подумала я, обнимая его в танце, и сама испугалась безумию этой мысли.

Даниэль словно услышал меня: чуть прижал к себе и, низко наклонившись, заглянул в глаза… Ничего не сказал, просто вдруг стал очень серьёзным и скоро исчез, не прощаясь, бросив девушку, с которой пришёл. Та разозлилась и рассказала всем, что «этот двухметровый мачо во сне плачет и зовёт маму»…

Полгода я не могла встретиться с Даниэлем, только слушала пересуды о нём.
Что я могла сделать? Я молилась и просила Бога помочь мне.

Мама видела, что со мной творится неладное, но лишь смотрела вопросительно и шушукалась с папой за моей спиной:
— Наша девочка влюбилась!

Хорошие мои, ваша единственная дочь не влюбилась, а сошла с ума от любви.

Даниэль

После замужества Лиана решила во что бы то ни стало и меня женить. Она регулярно организовывала мне знакомства с разными девушками. Почему-то все кандидатки были похожи на саму Лиану — стройные блондинки с голубыми глазами. Когда я, смеясь, сказал об этом сестре, она перекрасилась в убойно-рыжий цвет, но не перестала приводить ко мне то одну, то другую длинноногую красотку.

Однажды она пришла с Норой. Точнее, они просто заскочили по делу.

Если бы мне показали Нору на улице и сказали, что эта девушка станет моей женой, ни за что бы не поверил. Совсем не в моём вкусе — невысокого роста, крепкая, с короткими тёмными волосами и большими чёрными глазами; сдержанная и молчаливая.

Я вспомнил её сразу, как только они с Лианой вошли в студию. Она была самой трезвой на той сумасшедшей вечеринке у Цинтии. Мы танцевали. Мне понравился тёплый запах её волос — макушка приходилась как раз у моего носа. Нора двигалась легко и податливо, как будто заранее знала, куда я поведу её. Захотелось погладить ладную фигурку. Я провёл рукой, ощущая, как тонкая талия переходит в крутую линию бедра, и вдруг подумал, что из таких спокойных, хорошо воспитанных девушек получаются лучшие в мире жёны… Отчего-то стало тоскливо, я напился, а потом сбежал. Утром моя подружка… не помню, как её звали, закатила классическую истерику, и я забыл о Норе…

Я вспомнил её сразу, как только они с Лианой вошли в студию. Она была самой трезвой на той сумасшедшей вечеринке у Цинтии.

Хорошо, что сестра в этот раз не стала сводничать — она тоже представляла мою будущую жену иной.

Девчонки быстро ушли, а я позвонил Цинтии и узнал номер телефона Норы.

Она довольно долго держала меня на дистанции. Первая близость принесла мне сразу два сюрприза: Нора оказалась девственницей, что для девушки 23-х лет в XXI веке совершенно не типично, и… Пожалуй, впервые за всю свою сознательную жизнь я не видел во сне, как мои папа и мама падают с неба в океан, и не плакал от горя и бессилия.

Через месяц я познакомил Нору с тётей Ангеликой.

— Дурак будешь, если не женишься, — сказала тётя.

Семья. Уютный дом, неназойливая жена, чудесные близняшки — как их будут звать? — смешные, похожие друг на друга и… на нас с Лианой.

— Я люблю тебя, — сказал я Норе. — Будь моей женой.

Лиана

Нора не красотка, но симпатичная. А, главное, хорошая, добрая девушка… Тётя Ангелика сказала, она — лучшая пара для Даниэля… Когда свадьба? Где приглашение? Какая изящная открытка! Всё-таки, Нора — отличный дизайнер… Так, церемония через месяц… Кажется, Марк именно в это время хотел поехать в Таиланд… Как жаль, что мы не сможем быть на свадьбе! Пока ничего не скажу брату. Потом придумаю что-нибудь… Может быть, пошлю ему телеграмму: «самолёт задержался по метеоусловиям». Он до сих пор уверен, что никто не знает про его враньё… А ведь я тогда каждые полчаса звонила в аэропорт — рейс прибыл вовремя, но Даниэля на нём не было. Я всё поняла и не обиделась.

И ты поймёшь меня, мой любимый братик.

Нора

— Уволишься теперь из салона? — холодно спросила Лиана.

Я понимала, что мне лучше уйти.

— Да. Мы хотим поехать в длительное путешествие.
— Привези мне оттуда парочку племянничков-близняшек.

А ведь я тогда каждые полчаса звонила в аэропорт — рейс прибыл вовремя, но Даниэля на нём не было. Я всё поняла и не обиделась.

— Мы не так надолго.
— Да? Жаль, что не навсегда. Шучу.

Лиана уходила по коридору, а я смотрела ей вслед и понимала, что они с Даниэлем неотделимы друг от друга. Смогу ли я прожить с этим всю жизнь?..

— Будь моей женой, — сказал он мне.

Мне, а не ей! И я, а не она ответила ему «да»!

Это «да» означает, что я люблю, и моей любви хватит на нас двоих. Я верю, что в трудный час она станет нашей спасительной «соломинкой»…

Верю, надеюсь, люблю.