Если вы спросите, есть ли у меня братья и сестры, я отвечу:
- Конечно же, есть. Их сто… нет, наверное, тысяча…

На длинной ленте конвейера и справа, и слева от меня десятки сердец… В цехе стоит гул штамповочной машины, а когда девушка в спецовке дергает за рычаг, гул сменяет скрип останавливающейся конвейерной ленты…

Мой состав несложен: пластмасса, краска, нитяные руки и ноги. Но ведь и у настоящего сердца тоже не так уж много составляющих… Ведь главное - это то, что внутри, то, для чего не придумано четких "рамочных" определений?

А внутри меня легкая, безудержная радость. Я не знаю причину радости, но это неважно. Беспричинная радость - это не отклонение. Это - ожидание чуда…

Баба Нюра наклоняется над конвейером и хрипловато спрашивает: "Вот ведь чудовища-то. Это хто-ть такое купить? Руки-ноги и глазищи…"
Но звонкий девичий голос развеивает мой страх остаться ненужным: "Баб Нюра, ну что ты говоришь такое? Какие же это чудовища? Милые игрушечные сердца. Их купят мужчины и женщины и принесут к себе в семьи, и эти сердца станут свидетелями и хранителями счастья…"

Да, я обязательно стану талисманом! Тому, кто меня купит, я отдам всю радость, которая сейчас во мне, я объединю в себе любовь двух сердец в одно целое, и буду хранить ее всю свою почти настоящую жизнь…

А потом потянулись однообразные дни в картонной коробке, в которую нас сбросило с конвейера. Иногда я думало, а вдруг баба Нюра права и мы никому не нужны, маленькие игрушки в форме сердца с нитяными ручками и ножками? Ведь там, за пределами унылой картонной коробки, идет яркая жизнь, с ее тревогами, радостями и волнениями. И ничего не изменится, если нас никогда не достанут из коробки и не отдадут людям…

Но однажды нас все-таки выложили на витрину, обсыпали серебристыми звездочками и зажгли над нами разноцветную гирлянду. И каждое маленькое сердце стало ждать свою судьбу; ждать Того, кто придет за ним и чье счастье станет отныне нашей целью…

Моей судьбой стал молодой человек по имени Валентин. Обычный юноша, но для меня показавшийся почти что Богом. "Мне вот то замечательное сердце и открытку для любимой и единственной…" - так я обрело своего Хозяина.

И Хозяйка тоже оказалась замечательной…

Дома Валентин обнял светловолосую хрупкую девушку, вышедшую встречать нас в коридор:
- Любимая, с Днем всех влюбленных тебя!
Меня приняли в ладошки нежные женские руки.
- Валька, ты чудо! Смотри, какие ручки смешные! Ну, вот и третье сердце в нашем с тобой доме, - Хозяйка засмеялась.

Так у меня появился свой Дом. Жизнь шла своим чередом, я жило на полке в серванте и охраняло любовь своих Хозяев.
Каждое "люблю" делало меня крепче и добавляло капельку тепла в мое пластмассовое тело. Я копило это тепло, для того чтобы потом отдать его моим Хозяевам вместе с радостным ожиданием, которое жило во мне с момента моего появления на свет.

А потом "люблю" стало звучать все реже и реже… Поцелуи сменились резкими громкими словами, объятия - хлопьями разорванной бумаги и осколками чашек…
Я изо всех сил старалось обогреть ставшую холодной комнату, но оказалось, что не в моей власти согреть два замерзших сердца.
Иногда мне казалось, что внутри меня растет трещина и каждая ссора Хозяев делает ее все шире и шире. Еще немного - и я распадусь на две половинки, которые никогда не будут вместе. Потому что цель моей жизни - это хранить любовь людей, которые меня выбрали.
Если не будет цели - значит, не будет и меня… И рассвет каждого дня я встречало, замерев от страха, что этот рассвет будет последним в моей "невзаправдашней" жизни.

И одним страшным зимним вечером, когда даже воздух в квартире почти рассыпался на кристаллики от поселившегося у нас напряжения, Хозяин ушел. Совсем.
Я пыталось понять, что происходит, но ловило лишь отрывки фраз.
- Да, Другая… Я устал… Не можем быть вместе… Постоянные скандалы… Не буду даже слушать… Хватит…
И последним аккордом стал щелчок замка и сдавленные рыдания Хозяйки.

Мне казалось, я умираю. У игрушек нет смерти. У нас есть небытие…
Я старалось… Изо всех моих игрушечных сил… Так сильно, как только могло стараться маленькое пластмассовое сердце… Но, наверное, я плохой талисман…

Хозяйка, плача, схватила меня за нитяную руку и выбежала на балкон.
- Все! Нет больше нашей любви, слышишь!..

Падать было уже не страшно. И мороз не страшен. И снег на асфальте.
А потом меня накрыло темной тенью подошвы…

В нашем дворе тихо. Особенно по вечерам. И уж тем более в такие морозы.
Я шла с работы с одним желанием - быстрее бы домой, под плед, и чашечку чая. Горячего-прегорячего.
А в свете фонаря в снегу на дороге меня остановил красный отблеск.
Из снега на меня смотрели глаза маленького игрушечного сердца, сердца с нитяными ручками и ножками…
Чей-то ботинок немного расколол сердце, и оно выглядело так одиноко, что я неожиданно для себя наклонилась и подняла его.

Мы пришли домой, я отмыла грязь с замерзшего тельца, склеила трещину и посадила сердце на полку.
Быть может, мне показалось, но утром от маленькой игрушки шло еле уловимое робкое тепло. И нарисованная улыбка стала чуточку шире…
А внутри меня клубочком росла радость, беспричинная и бесшабашная. Беспричинная радость - это не отклонение. Это - Ожидание чуда….

И я с улыбкой вышла на улицу и отправилась навстречу… Может быть, своей судьбе?

А сердце вздохнуло и удобнее устроилось на полке. Жизнь продолжалась.
Значит, его тепло понадобится в этом Доме. И оно будет стараться изо всех сил…