Наш выпускной вечер быстро сгорал последними искорками бенгальских огней, осыпался на белые скатерти и лёгким дымком таял в темноте летней ночи… Мы с энтузиазмом провожали старую жизнь и встречали жизнь новую… Это был вечер, на который я возлагала так много надежд, к которому готовилась несколько месяцев, от которого ждала невозможного – чудес и великих свершений.

Я хотела, чтобы он, наконец, понял, какая я хорошая и замечательная, несравненная и тому подобное, понял, как мы подходим друг другу, что мы должны быть, наконец, вместе. Я ждала от него действий, ждала перемен – ведь выпускной был для меня не только условным переходом в новую жизнь, но и тем последним вечером, когда я его видела.

Миша пришёл в нашу университетскую группу на самом последнем курсе – сразу после академа, и незамедлительно привлёк внимание девчонок, проучившихся все эти годы «дружным» бабским коллективом - так уж повелось, что педагогические университеты не отличает большой выбор представителей противоположного пола. А он был симпатичным и умным, с хорошим чувством юмора – словом, обладал практически всем, чтобы привлечь внимание прекрасной половины человечества. Естественно, девчонки исподтишка боролись за его внимание – он прекрасно чувствовал это и по возможности пользовался ситуацией.

Естественно, девчонки исподтишка боролись за его внимание – он прекрасно чувствовал это и по возможности пользовался ситуацией.

Я всегда считала, что такие мужчины не в моём вкусе, что я – большой эстет, интеллектуал и вообще «хорошая, правильная девочка» – должна бы обратить внимание на кого-то из подобных себе, а не на этого плейбоя. Но ведь хорошим девочкам всегда нравятся плохие мальчики. История вышла самая банальная и типичная во всех отношениях. Неизбалованная мужским вниманием, я приняла его хорошее отношение ко всему нашему женскому коллективу в целом на свой счёт. Я вообразила, что нравлюсь ему, и это сознание кружило голову, дурманило, словно вино. Я воспринимала его как подарок судьбы и небес за все предыдущие разочарования, за то, что в жизни у меня ещё не было шанса испытать взаимность. Наивная девочка, я была уверена, что после стольких разочарований заслужила свой маленький кусочек счастья… почему же этим кусочком не мог оказаться и Миша?

Целый год я искала способы сблизиться с ним, используя всё, чем наделила меня природа – способности в учёбе, неплохое чувство юмора… Я стала больше бывать в компании одногруппников и в местах, где потенциально мог появиться он. Я даже на день рождения его пригласила и весь день жила ожиданием его приезда – думала, в неформальной обстановке он быстрее проявит себя. Я ждала… Ждала только лишь за тем, чтобы в телефонной трубке услышать пару банальных фраз и стандартную отповедь: «Извини, возникли трудности, я не смогу приехать»… Но всё же лучше, если б не позвонил вовсе.

На посиделках нашей группы я неизменно оказывалась рядом с ним, а потом горько жалела о том, что приходилось наблюдать, как он обнимается со всеми девчонками, которые так и клеились к нему. Он пользовался тем, что они едва стояли на ногах, но я не могла позволить себе вести себя так же, как они, хотя это был бы верный путь к достижению желаемого – пусть всего на мгновение. Я смотрела на всё это, а потом, заливаясь слезами разочарования, спрашивала себя, нужен ли мне такой человек… Сердце с завидным постоянством отвечало: «Нужен».

И вот на выпускном я решила поставить на карту всё… Я знала, что после этого вечера мы больше никогда не увидимся, что я могу позволить себе любую выходку и причуду. Долгие месяцы душевных терзаний подталкивали меня к решительным мерам, горячили кровь, и так уже сдобренную изрядной дозой алкоголя. Я чувствовала себя прекрасной, восхитительной, самой красивой на вечере, но… Возможно, так считали и все остальные, кроме него, единственного человека, для которого мне действительно хотелось быть самой-самой.

Миша выбрал себе другой объект – более доступный и менее трезвый. Он даже не смотрел в мою сторону и нехотя согласился потанцевать со мной в последний раз. А я, чувствуя прикосновения его рук, думала: «Вот сейчас, сейчас всё свершится… мечты ведь должны сбываться».

А я, чувствуя прикосновения его рук, думала: «Вот сейчас, сейчас всё свершится… мечты ведь должны сбываться».

Но вместо приятных слов я услышала лишь:
- Послушай, у меня есть замечательный друг.
- Правда? – моё сердце тревожно забилось.
- Кстати, он отличный парень. Надо будет вас познакомить.
- Да ладно уж – не стоит.
- Нет, я серьёзно. Хороший человек, правда.
- А ты никак свахой подрабатываешь?
- Да нет, так просто. Вы бы понравились друг другу.
- Интересный у нас танец получается – ты танцуешь с девушкой и всё время сватаешь ей собственного друга… нехорошо.
- Я понимаю, это странно… Но и ты пойми, мы с тобой…

Ну конечно, «параллельные линии, которые никогда не пересекутся»… Как часто я слышала эти слова и раньше! Мы слишком разные, мы не подходим друг другу, без меня тебе будет лучше… Эта любовная геометрия уже начинала действовать мне на нервы. Такое впечатление, что мой курс по жизни лежал параллельно всем остальным курсам, и мои корабли неизменно расходились в море по чьей-то злой воле и шли всё время параллельно… параллельно и в никуда. Судьба… Или просто злой рок…

В тот момент я не нашла, что ответить. Его слова всё ещё звенели в моих ушах, равно как и музыка, под которую мы танцевали. Я даже не посмела воспользоваться его близостью и своим же лёгким опьянением. А может, после сказанного Мишей мне просто больше не хотелось стучать в эту запертую дверь.

В момент расставания я обняла его покрепче, зная, что воспоминание об этом объятии будет единственным, что останется мне от всей этой истории, и сквозь подступавшие к горлу рыдания прошептала:
- Береги себя...

А потом я долго наблюдала через заднее стекло автомобиля такси, как он прощался с преподавателями и однокурсниками, одной рукой обнимая ту другую девушку, которая тем вечером оказалась удачливее меня… А потом я смотрела, как их фигуры становятся всё меньше и меньше, как исчезают в предрассветной тьме… Так уходило от меня моё прошлое… Так уходили от меня мои надежды и мечты… Так прочерчивали свой путь две параллельные линии, которым никогда не суждено было пересечься…

Прошло уже столько лет, и мы никогда не виделись больше, но воспоминания о той далекой июльской ночи всё ещё накатывают на меня тяжёлыми морскими валами. В моей жизни было всё – взлёты и падения в профессиональной сфере и личной жизни… Я ещё не раз обманывалась, но и другие по моей вине обманывались не реже. Я открывала свою душу, и её открывали мне… И не раз мне самой приходилось произносить эту заезженную, затёртую, словно томик старых и когда-то любимых стихов, заезженную, как граммофонная пластинка, фразу: «Мы параллельные линии… параллельные…». И каждый раз в моей памяти всплывал тот вечер и горький припев моей любви…

Я прошла через многое и все эти события оставили свой след в моей жизни, так что теперь я знаю, нет ничего такого, что нельзя было бы пережить. Жизнь продолжается, и в ней ещё так много нового! Моя любовь всегда была похожа на песню – один куплет, не похожий на предыдущий, сменял другой, также уникальный и неповторимый, но всё неизменно заканчивалось попсовым геометрическим припевом… Говорят, по прошествии лет начинаешь ценить более высокое, вечное, подлинное искусство. Сейчас, думая о новых отношениях, я не хочу, чтобы моя любовь звучала песней или романсом… Я хочу, чтобы она лилась звуками классической музыки, но не меланхоличной «Лунной сонатой», а жизнеутверждающей «К радости», потому что любовь, в конце концов, должна быть такой – праздничной, перекликающейся с самим сердцем, охватывающей всё существо. Любовь должна появляться «К радости» - в этом и есть настоящее счастье…