Трудно представить себе людей, менее похожих друг на друга, чем сёстры Ковровы.
Старшая Мария Николаевна — по-семейному Муся — пошла в мать Ольгу Игнатьевну. Тонкая, стройная, с легкими светлыми волосами и синими наивными глазами. Характер — в точности по народному поверью «коли волос мягок, то и норов слабок» — нежный, спокойный, никогда Муся из себя не выходит. Но упряма, ох, упряма! Если что надумает — трактором не сдвинешь, всё равно сделает по-своему. Ни объясняться не станет, ни сомневаться. В юности она была такой и с годами мало изменилась.

Тишина и спокойствие внутри Муси и вокруг. Нет и никогда не было у неё детей, подруг, коллег, поклонников… Первый и единственный ухажер — выпускник института им. Баумана Коля Чижиков — стал мужем 18-летней Муси и оставался таковым до самой своей смерти от инфаркта, случившегося с ним в начале лихих 90-х.

Выросший за годы секретной работы до очень большой должности, Коля оставил жене хорошее наследство в виде большой «профессорской» квартиры в центре столицы и нескольких сберкнижек с вкладами, сгоревшими, увы, в огне реформ.

После смерти любимого супруга Муся, ни дня не работавшая и образования не имевшая, растерялась. Друзья академика Чижикова помогли Марии Николаевне выхлопотать крошечную пенсию «по старости» и получить причитающиеся её мужу гонорары за научные публикации. Деньги быстро уходили, в перспективе доходы не просматривались, и Муся, поняв, что самостоятельно жить не умеет, кинулась звонить в Магадан. Всхлипывая, она умоляла сестру переехать в Москву.

— Тусенька! — почти беззвучно рыдала Мария Николаевна. — Родная моя, никого у меня нет, только ты! Я же пропаду одна…

— Тусенька! — почти беззвучно рыдала Мария Николаевна. — Родная моя, никого у меня нет, только ты! Я же пропаду одна…

Младшая двумя годами Татьяна Николаевна — Туся — отцова любимица и его же копия, от этого придушенного рыдания терялась, не зная, как быть. Её держали на Севере сын, друзья, работа. Однако врожденная ответственность, заставлявшая Тусю рисковать жизнью на сложных маршрутах, где взаимовыручка — гарантия выживания всего отряда геологоразведки, не позволяла ей сказать сестре «нет».

Коренастая, темноволосая, с озорным карим взглядом, не красавица, как сестра, но очень привлекательная своей живостью и открытостью, Туся попала в Магадан по распределению. Романтика дальних странствий и влияние отца — горного инженера Николая Семёновича Коврова, переведенного за заслуги перед Отечеством из шахтерского городка в столичный НИИ — завели Тусю в геологоразведочный институт. Получив «красный» диплом, она попросилась на Север.

К тому времени уже ушел из жизни её любимый папочка. Муся была давно замужем, не работала и ухаживала за мамой. Слегка тронувшаяся умом после похорон мужа, Ольга Игнатьевна стала как дитё. Но иногда приходила в себя и просила увезти её к Тусе, по которой очень скучала.

Туся и взяла бы маму к себе, но сама месяцами не бывала дома. Лишь после рождения Женечки Татьяна Николаевна перестала искать в северных землях полезные ископаемые…

— Муся, ты не паникуй! — за тысячи километров Туся пыталась передать сестре свою бодрость. — Успокойся! Мы с Женей будем тебе помогать деньгами. Что? Квартплата в три раза больше пенсии? Может, стоит обменять квартиру на меньшую? Что значит «не умею»? Найми риэлтора… Кто обманет? Ладно, я возьму отпуск. Не плачь, недельки через две-три приеду и поговорим. До встречи, сестрёнка!

В ожидании Туси Мария Николаевна убирала свою огромную, уставленную и увешанную антиквариатом квартиру и рассматривала фотографии в семейном альбоме.

Вот они с родителями. Туська жмётся поближе к отцу, мама с Мусей как родные сестры — обе беленькие, тоненькие. Вот Тусю провожают в Магадан. Большое тогда получилось застолье: вся группа пришла попрощаться со своей бессменной старостой Танечкой Ковровой. Муся здесь единственная из всех девчат замужняя дама… Коля как-то странно смотрит на Тусю… Улыбка залихватская, очки наперекосяк, волосы взъерошены… Выпил, наверное, лишку… Вот маму хоронят. Что за идиотская традиция снимать похороны?! Не хочу смотреть!

Ей тогда казалось, что от неё отрезали не половину даже, а бОльшую часть. Осталась несчастная крошечка, вся — сплошное ожидание…

Туся с Колей? А! Это муж ездил на конференцию в Магадан, и Новый год его там застал. Коля позвонил и сказал, что он у Туси, а в квартиру набилось сорок человек. Смеялся, как ненормальный… «А мы тут вдвоем с мамой праздновали…» — Муся вспомнила, как Коля в первый и последний раз уехал один на целый месяц. Ей тогда казалось, что от неё отрезали не половину даже, а бОльшую часть. Осталась несчастная крошечка, вся — сплошное ожидание… Любовь? Конечно! Муся любила Колю, он её тоже любил и ни разу не дал повода усомниться в его верности. Муся проглотила ком в горле и перевернула страницу.

Сентябрь того же года, Туся с младенцем на руках. Чижиковы предлагали ей переехать в Москву, вместе растить мальчика, наотрез отказалась. И кто отец ребёнка, никогда никому не рассказывала. Смеялась: «Ветром в поле надуло!» Отчество сыну, как и многие одинокие матери, дала по своему отцу — Николаевич. Муся говорила ей, что это неправильно, но Туся отмахнулась: «Предрассудки! Пусть будет о папочке живая память». Ушла с изыскательской работы в Управление главным инженером. Квартиру ей дали большую, зарплату хорошую. Муся только раз у сестры погостила — не любила она из дома уезжать. Подержала малыша на руках, испытала странное, но приятное чувство.

Туся впервые привезла сына в Москву через шесть лет, проездом в Сочи — ехала укреплять ему здоровье перед школой. Все тогда поразились, до чего Женя на свою мать похож. Такой же темноглазый крепыш, непоседливый и любознательный…

Вот Женя с Колей в зоопарке. Муж от мальчика не отходил всю неделю, пока Туся у них гостила. Муся даже чуть-чуть приревновала, хотя сама Женечку тоже очень любит. Туська тогда сказала: «Почему бы вам не взять сиротку, раз уж ты родить не можешь?» «Почему я!? — возмутилась Муся. — Может, это Коля не может? Мы же не проверялись, потому что Коленьке некогда детьми заниматься, у него большое государственное дело! Мы Женечку любим, и чужой нам не нужен, вдруг у него наследственность плохая?! А Женин отец не алкоголик?» Туся в ответ молча покрутила головой: нет.

Чижиковы племянника обожали и каждый год на лето забирали к себе, ездили с ним на госдачу и на Юг, а в промежутках Туся слала им «отчеты». Первый раз в первый класс, выпускной, студенческий ВИА, Женя — бас-гитара… Вручение дипломов, Женя — молодой специалист по разведке месторождений полезных ископаемых… Коля его в столицу звал, обещал хорошую должность в министерстве. Но Женя уперся: не оставлю маму одну! Хотя Москва ему нравится, по-прежнему каждый год в отпуск приезжает… Вот последний снимок: Женя с огромным рюкзаком за плечами отправляется в очередную экспедицию…

Туся прилетела ночью, и до утра сёстры обсуждали, как Мусе дальше жить.

Получалось, что без Туси — никак, и Татьяна Николаевна сдалась. Она улетела обратно, клятвенно пообещав вернуться уже навсегда.

Получалось, что без Туси — никак, и Татьяна Николаевна сдалась. Она улетела обратно, клятвенно пообещав вернуться уже навсегда.

Переезд предстоял непростой. Нужно было переоформить пенсию, продать квартиру (Женя обзавелся собственным жильем), отдать в добрые руки кота Рудика — не стоит мучить животное и тащить его за тридевять земель.

Труднее всего было расставаться с сыном, но Туся верила, что рано или поздно Женечка переберётся вслед за ней на «большую землю»…

***

— Прости меня, прости! — никогда бы Туся не подумала, что сдержанная, всегда спокойная сестра способна на такую истерику.

Муся каталась по полу, захлебываясь слезами, хватала Тусины ноги, целовала тапки…

— Мусенька, милая, да что ты! — Туся тоже села на пол, пытаясь заглянуть в опухшие, заплаканные глаза. — Это же только бумажки! Мы и без них проживем! У нас есть крыша над головой, есть Женя, у меня профессия, я работу найду… Умоляю, не плачь, моя родная, не убивайся ты так!..
— Не-е-ет! Я ду-у-у-ура, я преда-а-а-тельница! Не послушала тебя и всё, всё потеряла! Мы теперь нищие! Мы ни-и-и-ищие! Ни-и-и-ищие!..

Магаданская квартира Туси, доплата за обмен профессорских хором на скромную «трёшку», выручка от продажи большинства антикварных вещей, гонорары академика Чижикова — всё, что сестры собрали в свой, как шутила Туся, «фонд защиты спокойной старости», поглотила хитрая, жадная, лукавая и лживая «пирамида» Мавроди.

Упрямица Муся, ни рубля в своей жизни не заработавшая, прожившая юность и зрелые годы за спиной мужа, решила порадовать и удивить сестру. Зная, что Туся не одобряет «эти мышеловки с бесплатным сыром», она тайком отнесла их общие средства в контору МММ и приготовилась получить удвоенный капитал…

— Ты ради меня всем пожертвовала, всё бросила, а я... — Муся вдруг резко замолчала, побелела и потеряла сознание.

Туся, привыкшая не терять духа в сложных ситуациях, быстро сунула сестре под голову подушку и набрала 03.

***

Мария Николаевна открыла глаза, оглядела серый, трещиноватый потолок, чуть повернула голову, встретила заботливый взгляд сестры и снова сомкнула веки.

— Мусенька, милая, да что ты! — Туся тоже села на пол, пытаясь заглянуть в опухшие, заплаканные глаза. — Это же только бумажки!

— Я хочу умереть, — прошелестела она. — Я так виновата перед тобой… Ты не сможешь меня простить…
— Я тоже очень виновата перед тобой, — Туся говорила твердо и сурово. — Прости и ты меня. Прости, если сможешь…

Муся удивленно посмотрела в карие глаза. В их глубине она увидела смущение.

— Я? Тебя? За что?
— За Колю. Ты так и не поняла… Женя — его сын… Коля не смог уйти от тебя, а я не смогла его отнять. Мы оба тебя любили. И сейчас… Я очень люблю тебя. Ты моя родная, единственная, любимая сестрёнка… Прости меня.
— У Коли есть сын? Наш Женя?
— Да.
— Колин сын? Значит, и мой тоже… Наш мальчик…
— Наш.
— Женечка!.. Колин сын! Родной…
— Он скоро женится, у нас с тобой будут внуки!
— Внуки... Как хорошо!

Потолок кружится, и Муся закрывает глаза.

— Ты уж погоди умирать, сестрёнка, а то мне одной не справиться. Я ведь на работу собралась, надо будет кому-то хозяйство вести…

Муся улыбается с закрытыми глазами:
— Не плачь, Тусенька, теперь я не умру!
— Я не плачу, Мусенька, это насморк. Аллергия на цветы. Женя тебе принёс. Он ночью прилетел…

Туся нежно гладит тонкие пальцы сестры. В палате тишина, только одинокая муха жужжит над букетом белых лилий да ритмично пикает прибор, контролирующий работу Мусиного сердца.