Вечер. Я сижу на диване. Напротив меня негромко бубнит телевизор: сегодня тридцать первое декабря, все люди встречают Новый год. Скоро будут передавать новогоднее поздравление президента, потом — бой курантов и голубой огонёк. Всё, как обычно. Только этот Новый год я встречаю в гордом одиночестве. Предков куда-то пригласили, я с ними не поехал, не хотел мешать. И к ребятам тоже не хотелось идти. Настроение какое-то… нерадостное. Захотелось побыть в одиночестве, подумать, посмотреть часок телевизор, да и спать лечь пораньше. Около дивана, на котором я сижу, стоит журнальный столик. В центре, над его поверхностью, склонилась ветка от ёлки в стеклянной банке из-под огурцов. Подвешенные круглый синий шарик и серебряная сосулька поблёскивают в свете настольной лампы. Рядом красуется бутылка шампанского, бокал и... лист бумаги. Ничего больше… Хотя — нет: ещё тут лежит слегка обгрызенная ручка. Ну, а что тут такого? Что я — не человек, что ли? Тем более — студент. Хоть и заочник. Все студенты грызут ручки и карандаши. И я грызу. Грызу и думаю… и вспоминаю...

…Познакомились мы с той девушкой летом. В июле. Тогда стояли настолько жаркие дни, что невозможно было находиться на улице. А уж в транспорте духота была... Утром ещё ничего, а обратно когда ехал, так за день всё так накалялось, что домой приезжал — футболку прямо отжимать можно было. И так каждый день. Прямо катаклизмы какие-то в этом году начались. Потепление глобальное. Тьфу ты! О таком и вспоминать не хочется...

Выйдя на улицу, я удостоверился, что девушка одна, и я никому не перебью дорогу, а раз так, то можно и познакомиться.

Ладно, проехали уже, зима давно, снежок за окном пушистыми хлопьями падает…

В какую-то пятницу я прямо с работы, не заходя домой, решил пойти в кино. Там хоть кондиционеры работали. А в кино я увидел девушку. Красивая весёлая девчонка, сидела перед моим носом ближе на один ряд и весело хохотала. Фильм шёл с Жераром Филиппом в главной роли — тут одного взгляда на актёра достаточно, чтобы посмеяться. Пушистые, светлые в тусклом освещении, исходящем от экрана, девичьи волосы от смеха то отдалялись от меня, то, когда девушка от хохота откидывались назад, наоборот, приближались. Они будоражили мою кровь, мне ужасно хотелось погладить их ладонью или зарыться лицом в мягкий нежный шёлк. Я даже фильм перестал смотреть, благо видел его уже не то два, не то три раза: на её волосы засмотрелся.

Когда кончился сеанс, зрители, ещё под властью фильма, медленно и неохотно двинулись к выходу. Я старался не потерять обладательницу шикарных волос из виду. Это оказалось несложно: волосы были заметны издалека. Выйдя на улицу, я удостоверился, что девушка одна, и я никому не перебью дорогу, а раз так, то можно и познакомиться. Не в моих это правилах — пары разбивать.

К ночи жара как раз спала, и я предложил прогуляться пешком до её дома. Она жила недалеко — пара остановок. Народу было прилично: все вышли подышать воздухом. Мы шли потихоньку, и я рассказывал ей о своих увлечениях и о планах на будущее. А потом я стал читать ей стихи. Я их много знал. И классиков, и современных поэтов. Да и сам нередко писал. Для себя. Ну, и друзьям давал почитать...

Небо было чистым, без облаков. Виднелись звёзды. Луна за нами наблюдала и не вмешивалась. Я даже на ходу стихотворение о ней сочинил:

А потом я стал читать ей стихи. Я их много знал. И классиков, и современных поэтов. Да и сам нередко писал.

Звёздное небо над головой,
Милая спутница рядом со мной.
Тихо, лишь изредка голос сверчка,
Но не найдёшь в темноте ты жучка.
В свете луны чьи-то тени, как полосы,
Рядом беззвучно шагают вперёд.
Юноши взгляд опустился на волосы
Девушки, той, что с ним рядом идёт.

Так мы дошли до дверей её дома...

А потом мы встречались ещё. Сперва я, как и все влюблённые, души в ней не чаял. А потом постепенно понял: не моё. Пустышка. Неинтересно мне с ней стало. Она на фабрике работала. Но не в этом дело. Просто не хотела она ничего, кроме шмоток и косметики с парфюмерией.

Почти каждый раз, когда мы встречались, по магазинам меня тащила за шмотками. Платил, конечно, я: мне что, жалко подруге угодить? Только дома-тo два шкафа ломились уже, вроде всего достаточно — так нет: ещё покупает: то новые джинсы, то кофточку, то футболку, то туфли очередные. Ну куда, спрашивается? Все равно ни на концерты, ни в театр, сколько я её не приглашал, идти не хотела. Только на дискотеки: регулярно по пятницам и на выходных. А на них она всё те же джинсы да футболку надевала, самая удобная одежда для того.

Иногда, правда, в кино мы ходили, на комедии, в основном. Но кроме этого — никуда: ни в лес, за грибами, ни на пляж, ни к друзьям моим, ни на лыжах, ни в магазин за продуктами. Она с мамой жила, мама у неё и за продуктами ходила, и готовила. Пару раз она меня к своим подружкам зaтащила, но, встретившись, они тут же начинали щебетать на свои чисто женские темы, а обо мне напрочь забывали. И когда я вставал и тихонько шёл к двери, то этого просто никто не замечал.

Только, как закончить тяготившее знакомство, как сказать об этом, не обидев девушку, никак не мог придумать.

Ну, и... мужик я, всё-таки: мне элементарно секс иногда нужен. А ей — нет. То ли не доросла, то ли честь свою поберечь решила. И даже замуж за меня идти отказалась: посмеялась, что рано ей ещё. Ну, это я ей месяцев через пять после знакомства предложил. Проверить хотел: может, её замужество интересует? Так ведь нет — и этого не захотела. А может, я ей не подошёл. Но я уже сам понял, что мы с ней не пара. Только, как закончить тяготившее знакомство, как сказать об этом, не обидев девушку, никак не мог придумать.

А месяц назад придумал. Вернее, случай подходящий представился. Она меня на новогоднюю дискотеку позвала, а я отказался. И сказал ей, аккуратно так, но серьёзно: всё, подруга, больше мы с тобой не увидимся, нет у нас с тобой ничего общего и не будет никогда. А ей, похоже, это без разницы оказалось: ага, говорит, пока, я пойду с девчонками по магазинам прошвырнуться. Блин! Ну одно у человека на уме!

Больше я ей не звонил. И её номер заблокировал. Скажете, я негодяй? Оставьте... Ей тряпки важнее человека. Это я тут сижу, переживаю... А вообще я сам, конечно, виноват. Ну и ладно! Переживу. На ошибках учатся. Вот лист передо мной лежит, и ручка рядом. Сейчас Старый год провожу, Новый встречу, план составлю и начну новую жизнь. Желаний уйма накопилось, только распланировать всё. Первым делом песню напишу, друзья просили, они ансамбль решили создать. Только бутылку открою, а то уже двенадцать бьёт... Чёрт! Как неудачно — весь лист в пене! Ну ничего, выпью и…

Чистый белый лист сейчас достану,
Заголовок в середине напишу,
А потом всё без утайки, без обману,
Так, как было, я бумаге расскажу.

Белый лист бумажный, словно снежный,
Под настольной лампой, предо мной.
Вспоминаю образ я твой нежный
Под ночною летнею луной.

Мы с тобою встретились случайно
На сеансе позднего кино.
Как мальчишка, был влюблён отчаянно,
А тебе-то было всё равно.

За окошком снег белей бумаги
Затуманил свет от фонарей.
Ты любила лишь универмаги.
Я же провожал лишь до дверей.

Чистый белый лист лежит не тронут,
Я не знаю, что писать на нём.
Может, после новогодней ночи
Мы с ним жизни заново начнём.

Завтра напишу на нём я песню
Про любовь свою к тебе, а ты
Может быть, когда-нибудь услышишь,
Вспомнишь, как мы шли в ночной тиши.

Нет, ко мне не надо возвращаться:
Упустила ты уже наш шанс.
Только и осталось мне — собраться
И на память написать о нас романс.