За окнами монотонно шуршал осенний дождик. Алёна и Кирилл молча сидели в мягких глубоких креслах ЗАГСа. Из кабинета вышли очередные посетители, и сидящая перед ними парочка, оживлённо что-то обсуждая, исчезла за дверью. Они остались одни.

— Может, помиримся? – мрачно спросил он.
— Нет, – твёрдо ответила Алёна.
— Ну чего мы в самом деле? – продолжал он. – Вдруг образуется? Пожили бы врозь какое-то время…

Она молчала. С рекламного календаря на стене непонятно чему радовались красотки в свадебных платьях. «И чего улыбаются, глупые?» – подумала Алёна.

Её спутник сидел молча, у него было добродушное конопатое лицо, но сейчас он был серьёзен и нервно теребил переносицу.

— Или всё-таки у тебя кто-то есть? – снова начинал ёрзать он. – Ну наверняка есть, ведь правда?
— Нет.
— А чего тогда?
— Надоело.
— Что именно?
— Всё надоело.

Она наконец поняла, чему так радовались рекламные красотки – ни одного мужчины им на календарь не приклеили, что, видимо, и наполняло их улыбки особенной прелестью.

Тут дверь открылась, и из кабинета выскочила сотрудница, принимающая заявления.

— Галь! – крикнула она в соседний кабинет. – Галь, иди сюда!
— Что случилось? – подошла на зов та, которую звали Галя.
— Тут вот девушка пришла, у неё мама развестись хочет.
— А что, мама сама подойти не может?
— Она болеет сейчас.
— Ну и что? Так срочно, что ли?
— Да не в этом дело. Она с покойником развестись хочет!
— Вот дела…

Галя зашла в кабинет, а через некоторое время оттуда вышли все, и молодые люди тоже. Сотрудницы ЗАГСа заперли кабинет и побежали, видимо, к своему начальству за консультацией. Парочка снова села в кресла напротив Алёны и Кирилла.

— Это вы с покойником разводитесь? – спросила Алёна, которой не терпелось узнать, что это за история.
— Мама моя, – ответила девушка.

Как выяснилось, девушку звали Анжела. На ангела она была похожа чисто условно – бесцветными кудряшками на голове и невысоким ростом. Она была хрупкая и худенькая, но в ней чувствовался твёрдый характер. Её спутник сидел молча, у него было добродушное конопатое лицо, но сейчас он был серьёзен и нервно теребил переносицу.

— Вот увидишь, ничего не получится, – сказал он.
— Почему?
— Сама подумай, не может же свидетельство о разводе быть выдано позже, чем свидетельство о смерти.
— Вась, не паникуй, у неё есть решение суда.
— Ну и что? Оно, небось, уже недействительно. Вообще зря мы пошли, надо было ей самой подойти…
— А зачем ей разводиться? – снова встряла Алёна.

— Да так, надоело всё, – вздохнула Алёна, – вроде всё по мелочам, а когда вместе складывается, то и выходит, что ничего хорошего.

Девушка подняла на неё недоумённый взгляд, словно её саму оскорбили этим вопросом.

— Да они ещё пять лет назад по суду разведены были, только в ЗАГС так и не сходили за свидетельством. То вдруг помирились было, потом некогда, а потом он и вовсе умер.
— А теперь-то зачем?
— Из-за наследства.
— Какого наследства?
— Если мама умрёт. Папе же тоже положена доля наследства. Но он умер. Тогда наследство переходит его детям. А у него кроме меня ещё сын, от первого брака.
— А я думала, что вы брат и сестра.
— Нет, мы муж и жена.
— Мы тоже. Пока что…
— Это заметно. Разводиться пришли?
— Ага.
— И сколько прожили?
— Год.
— Это нормально. Через год многие разводятся… А они, похоже, надолго ушли, – Анжела нервно посмотрела на часы. – Я пойду покурю. Вы не курите? – обратилась она к Алёне с Кириллом.
— Я курю, – откликнулся Кирилл, поднимаясь с кресла.
— Вот и хорошо, а то Вася вообще дыма не выносит, а одной скучно…

Они ушли, Алёна и Василий остались около кабинета.

— А что, большое наследство? – спросила Алёна, чтобы хоть что-нибудь сказать.
— Да где там! Квартира, само собой, да дача у чёрта на куличиках. Вот Митяй на дачу и претендует…

Они снова замолчали.

— Митяй вообще хороший парень, – вдруг сказал Василий. – И на даче отцу помогал будь здоров. Погреб без него поди до сих пор бы копали. И воду провёл, и даже ванну установил. Толковый парень. Даром что без отца рос. Ну то есть в детстве. Его мать так замуж и не вышла, а он сам, как подрос немного, к своему отцу ездить стал. Тёща моя с трудом это переносила. Да и Лика была не в восторге. А что делать? Отец ведь. Хорошо, хоть он не отвернулся. Митяй это понимал, конечно, поэтому особенно не надоедал. Только на дачу и приезжал. Мы с ним да с тестем на рыбалку ходили – хорошо! Лика, наоборот, дачу не любит, а когда приедет, всё равно у телевизора сидит.
— Ну и отдали бы ему дачу, – предложила Алёна.
— Я бы и отдал, да они не отдадут! Хотя было бы справедливо. Но он же им никто. А тут ещё и бумажка с решением суда завалялась. Вот тёща и решила развестись посмертно, – он помолчал. – Кстати, а вы почему разводитесь?
— Да так, надоело всё, – вздохнула Алёна, – вроде всё по мелочам, а когда вместе складывается, то и выходит, что ничего хорошего.

— Я бы и отдал, да они не отдадут! Хотя было бы справедливо. Но он же им никто. А тут ещё и бумажка с решением суда завалялась.

— Пьёт, что ли?
— Иногда. После работы. Он водителем работает, так у них это принято, видите ли… Ну и ревнует к каждому столбу. Кто-нибудь на улице на меня оглянется, так он уже: «Откуда он тебя знает?», а я его в первый раз вижу! А он не верит, – Алёна заметила, что начала повышать голос, и добавила чуть тише: – И на работу устраиваться не разрешает. Ребёнка хочет, а какой ребёнок, если он выпивши приходит?
— Моя тоже ревнивая. Да ещё чуть из-за этого Митяя не развелись, – сказал Василий. – Я говорю ей, что Митяй хороший парень, а она мне: «Ну и жил бы со своим Митяем!» Еле успокоил.

Сотрудницы ЗАГСа вернулись со своим начальством. Это была представительная дама с химзавивкой лимонного цвета и в больших, блестящих золотом, очках.

— Это вы разводитесь с покойником? – спросила она Алёну и Василия.
— Что вы, мы вообще только что познакомились, – сказал Василий.
— И пока что живы, – добавила Алёна.
— А где те?
— Сейчас придут, – ответила Алёна, словно её муж тоже разводился с покойником.

Тут как раз подошли Анжела и Кирилл.

— Это она разводится, – сказала одна из сотрудниц, – вернее, её мама.
— Пройдите в кабинет, – сказала дама, и Анжела с Василием скрылись за дверью.
— Что, уже пококетничала с женатым мужчиной? – ядовито спросил Кирилл.
— Не твоё дело, – ответила Алёна.
— Почему же не моё? Ты мне жена.
— Пока что.
— А я вот возьму и не дам тебе развод.
— По суду разведут.
— Какая ты подкованная! В смысле юридически.

Она хотела ему ответить, но тут из кабинета вышли Анжела и Василий. Алёна встретилась с Василием глазами.

— Ну что? – спросила она его.
— Всё в порядке, она может развестись.
— То есть как?
— А очень просто, – он остановился. – Дело в том, что для развода…

— Ничего себе! – присвистнул Кирилл, глядя на эту сцену. – И когда успела охмурить? Ты хоть заявление-то сначала подпиши!

— Вась, пошли скорее! – окликнула его Анжела, уже успевшая дойти до дверей.
— Сейчас!
— Вы что, знакомы? – она вернулась и подозрительно посмотрела на Алёну.
— В некотором роде.
— Что это значит? – начала выходить из себя Анжела. – Ты что себе позволяешь?
— Я? Ничего, – улыбнулся Василий и остался стоять около Алёны.
— Ничего себе! – присвистнул Кирилл, глядя на эту сцену. – И когда успела охмурить? Ты хоть заявление-то сначала подпиши!
— А я всегда тебе говорила, что курить – вредно для здоровья. И не только.
— Да замолчите вы! – взвизгнула Анжела. – Вась, пошли, в конце концов!
— Сейчас я поговорю с человеком, и пойдём, – сказал Василий.
— Ну и как хочешь! – Анжела круто развернулась и хлопнула за собой дверью.

Кирилл опустился в кресло напротив:
— Молилась ли ты на ночь, Дездемона? – он показал Алёне свои чёрные от машинного масла ладони.

Невесть чьи невесты в шикарных рекламных платьях загадочно улыбались и хитро подмигивали Алёне с календаря.

Когда всё стихло, Василий взял Алёну за руку, отвёл в сторонку и сказал заговорщицким тоном:
— Так вот, для того, чтобы оформить развод, достаточно решения суда и присутствия хотя бы одного из разводящихся. А свидетельство о смерти – ты представляешь, вообще не требуется…