Посвящается жертвам теракта 11 апреля в Минске.

«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует,
любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует,
не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,
не радуется неправде, а сорадуется истине;
всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит».
(Библия 1, Коринфянам 13:4-8)

После теракта на станции Октябрьская в Минске многим пострадавшим и их близким потребовалась помощь психологов. К врачу-психотерапевту обратилась за помощью женщина, потерявшая 11 апреля любимого мужа. В первом списке погибших, переданном СМИ, ее имя стояло рядом с его…

— Зачем тебе правда, Томочка? Ну, допустим, завелась у твоего мужа юная пассия… И что? Тарелки бить будешь? Истерики закатывать?

* * *

Январь 2011 г.
— Вера, я же чувствую, что у него кто-то есть… — Тамара встала с кресла, выглянула в коридор и плотно закрыла дверь. — Мы с Олегом последнее время как будто через бронированное стекло общаемся. Такое ощущение, что он меня не слышит… Пойми, я хочу знать правду!
— Зачем тебе правда, Томочка? Ну, допустим, завелась у твоего мужа юная пассия… И что? Тарелки бить будешь? Истерики закатывать? На развод подашь? — Вера сделала паузу и, не дождавшись ответа, подытожила: — Не рви душу, подруга! Таких мужиков, как Олег, в Красную Книгу заносить нужно — деньги зарабатывает, по хозяйству помогает, не пьет — ну, почти не пьет, не курит. Саньку обожает, с тебя пылинки сдувает. Подумаешь — мужик одну ночь дома не ночевал! Тоже мне трагедия! Ну, отмечал старый Новый год с другом, перебрал чуток, заснул в гостях.
— Вер, но голос-то у него трезвый был! Он ведь позвонил около полуночи — знал, что я места себе не нахожу. И эта странная командировка на две недели… Говорит, курсы повышения квалификации, но мне кажется, что… ну… с той, другой… Понимаешь?
— Еще как понимаю! Помнишь, как кризис среднего возраста по моему Протасову шарахнул? Ну, когда он на духовные практики с йогой подсел? Выйогивался с утра до вечера, холодной водой обливался! Диск идиотский гонял днями — как Вселенная его желания исполнять будет! Полную тишину для медитаций, блин, требовал. Все на цыпочках ходили. Ауру восстанавливал, чакры чистил... Думала, до психбольницы дочистит. Вот, ей-богу, Том, я бы предпочла пару любовниц!

* * *

Февраль 2011 г.
Санька уже четвертый месяц встречалась с парнем из параллельной группы. Она давно поняла, что никакого сексуального опыта у Димки нет. Разве что порнушку в интернете смотрел, а в реале… До поцелуев дело дошло через месяц встреч-провожаний, а насчет всего прочего трепетный кавалер и не заикался. Нет, Димка славный парень. Александре с одной стороны, нравилось, что секс для него не главное, а с другой — ужасно хотелось узнать, какая она — любовь по-взрослому. Многие подружки эту черту давно переступили, а ей скоро девятнадцать стукнет, а опыта ноль. Девчонки говорят, что пока не попробуешь, не поймешь — любовь это или нет. Но не тащить же ей самой ухажера в койку! И куда? К себе домой страшно, а вдруг родители застукают?

А вчера Димка на дачу предложил поехать, на лыжах кататься. Три ха-ха. Понятное дело, надо быть готовой ко всему.

Матери Санька сказала, что едут большой компанией в Силичи. Мать в последнее время тихая какая-то, отпустила легко. А вот отец точно стал бы все выпытывать! Хорошо, что он только завтра из командировки возвращается.

Санька наделала бутербродов, и баночку огурчиков в рюкзак положила — наверняка предстоит романтический обед с выпивкой для храбрости…

Санька наделала бутербродов, и баночку огурчиков в рюкзак положила — наверняка предстоит романтический обед с выпивкой для храбрости…

Встретились на вокзале. Димка пошел за билетами, а Санька решила шоколадку купить, к чаю. Пристроилась в небольшую очередь за здоровенным мужиком в мохнатой шапке. Мимо шли люди в ярких спортивных куртках, с большими сумками и чемоданами — видно, что с поезда.

— У нас с тобой еще целые сутки впереди, Галчонок! — внезапно услышала Санька отцовский голос. — Я Тамаре сказал, что завтра приезжаю.

Вздрогнув от неожиданности, Александра проводила взглядом красивую пару. Ее отец в обнимку с девушкой в белом пуховике, прошли совсем рядом, не заметив ее. Незнакомый, чужой — в новой куртке, с большой спортивной сумкой в руке… Терпкий аромат отцовского парфюма защекотал Санькин нос, подкатившие слезы обожгли глаза.

— Никому нельзя верить, никому, — повторяла Александра, прибавляя шагу. — Нет никакой любви в мире, есть только похоть и вранье. Не хочу! Не хочу так! Что делать? Рассказать матери? Но как?

Димка бежал за ней, пытался остановить.

— Уходи! Ненавижу тебя! Ненавижу вас всех! — выкрикнула Санька ему в лицо.

* * *

8 марта 2011 г.
— Ну что, Томочка, за нас — умниц, красавиц? — Вера подняла бокал с шампанским. — Да ты что, подруга? Праздник же! А ты как на поминках…
— Лучше бы он умер, Вер… — тихо произнесла Тамара, протягивая рюмку с водкой.
— Что ты такое говоришь, Томочка! Не застукала бы Олега тогда Санька на вокзале, он бы давно уже и думать забыл об этой шлюшке! Пусть себе поживет месяцок с вертихвосткой, да подумает хорошенько, глядишь — до развода-то дело и не дойдет. Сама подумай: будет ли она ему каждый день рубашки наглаживать или блинчики любимые печь, а? Сколько я таких случаев знаю! Вот у нас на работе два года назад…
— Вера, у него это серьезно, я чувствую. Ты же знаешь, Олег никогда не был бабником… Я узнала, они работают вместе, ее Галей звать.
— А, служебный роман? Седина в бороду, бес в ребро! Последний гормон ему в голову ударил… «И это пройдет», — как говорил старик Соломон, вот увидишь!
— Дай Бог! Давай выпьем за то, чтобы нас никогда не предавали, Вер.

— Вера, у него это серьезно, я чувствую. Ты же знаешь, Олег никогда не был бабником… Я узнала, они работают вместе, ее Галей звать.

* * *

11 апреля 2011 г.
— Как ты, Галчонок? Что сказали?
— Мальчик! У нас будет сын, Олежек!
— Это здорово, я так счастлив! Малыш, сегодня у Саньки день рождения, я обещал приехать. Хочу ей новый мобильник подарить, может она хоть по нему со мной общаться начнет, два месяца уже дуется. Но я страшно соскучился, целый день тебя не видел! Встретимся у метро на Октябрьской без пятнадцати шесть. Договорились? Целую!

Так. Теперь нужно позвонить Тамаре.

— Здравствуй! Поздравляю тебя с днем рождения дочери! — это вслух. — Бывают же в жизни совпадения, — мелькнуло в голове. — В день рождения дочери я узнал, что у меня будет сын.
— Спасибо. Когда ты приедешь? — ему показалось, что голос жены дрогнул.
— Около семи.

…Она опоздала на пять минут. Он протянул ей букет белых роз и поцеловал. Обнявшись, спустились на платформу. В тоннеле показались огни поезда. На часах было 17.56.
Последним, что они увидели, была ослепительная вспышка.

* * *

11 апреля, 18.15
— Труп мужчины идентифицирован — нашли паспорт, телефон цел. С женщиной сложнее, она оказалась в эпицентре взрыва… В руке мужчины осталась ее рука с обручальным кольцом. Может, жена?
— Пробейте по базе его последние звонки. И поторопитесь с фамилиями — срочно нужен список погибших для телевидения. Сколько осталось неопознанных трупов, сколько раненых?
— Четверо из одиннадцати пока не идентифицированы. Несколько человек увезли в критическом состоянии. Ранено около двухсот.

* * *

11 апреля, 20.00
— Домбровский Олег Константинович? Сейчас, минуточку. Простите, а кем Вы ему приходитесь?
— Жена… Он погиб? Там?
— Да. Приносим Вам свои соболезнования. Вам придется приехать к нам для опознания, Тамара Васильевна. И еще. Простите, но Вас по ошибке внесли в списки погибших. Дело в том, что вместе с Вашим мужем погибла женщина, которую невозможно опознать…
— Галина?
— Вы знаете, кто она?
— Да.

У входа на станцию — фотографии погибших, цветы, горящие свечи. Многие плачут. Я ставлю фотографию Олега, кладу цветы, зажигаю свечу.

* * *

14 апреля 2011 г.
Тамара
Только сегодня открыли Московскую ветку метро. На входе меня проверили металлоискателем и попросили открыть сумку. Где они были раньше, эти омоновцы? Вышла на Октябрьской. Ноги подкашиваются, а сесть некуда, все скамейки с платформы убрали. Меня мутило от запаха гари. Колонны в выбоинах и саже. На месте воронки от взрыва — плитка другого цвета. Многие подходят к этому месту с цветами, но охранники не разрешают даже постоять. Всех просят выйти наверх.

У входа на станцию — фотографии погибших, цветы, горящие свечи. Многие плачут. Я ставлю фотографию Олега, кладу цветы, зажигаю свечу. Подходит немолодая пара в трауре.

— Простите, пожалуйста, Вы — вдова Олега Константиновича? — обращается ко мне мужчина.

Я силюсь понять, о чем меня спрашивают, и не могу… Слово «вдова» никак не укладывается у меня в голове.

— Мы — родители Галины, — говорит женщина, теребя черный платок. — Посмотрите, Тамара, здесь уже есть их фотография. Это снято в феврале, в Закопане… Галя очень любила Олега, они ждали сына. Они погибли, держась за руки, пусть и здесь будут рядом. Вы позволите?

Я вытираю слезы и смотрю на последнюю фотографию моего мужа и моей соперницы. Нет, не так. На фотографию бывшего мужа и его любимой женщины. Их лица светятся от счастья…

— Да, конечно.

* * *

20 мая 2011 г.
Тамара
Под утро мне приснился первый сон за последние полтора месяца: мы с Санькой приходим в гости к Олегу с Галиной. У них годовалый малыш. Он пробует ходить, но частенько плюхается на попу. Однако не ревет, а быстро ползет вперед, ко мне. Я беру ребенка на руки, и он смеется, забавно морща носик и показывая четыре крошечных зуба. Вдруг мои руки становятся ватными, и я роняю малыша на каменный пол…

Сегодня сорок дней по Олегу, Галине и всем погибшим 11 апреля. Их четырнадцать, трое умерли в больницах. Сначала сходила в церковь, помолилась за всех, потом поехала на Октябрьскую.

Под утро мне приснился первый сон за последние полтора месяца: мы с Санькой приходим в гости к Олегу с Галиной. У них годовалый малыш.

Я все время думаю: если бы они не погибли — КАК бы мы жили? Смогла бы я отпустить мужа или погрязла бы в обидах, ревности и злобе? Разве я любила Олега по-настоящему, так, как любил нас Сын Божий? Все отдавая, все принимая и ни на что не ропща? Или я любила только себя? Лелеяла свое ущемленное самолюбие, боялась одиночества и зверела от инстинкта собственницы, не желающий расставаться с тем, что должно принадлежать только мне… Разве это можно назвать любовью?

Говорят, что те, кого похоронили при жизни, живут долго. Для чего мне дана вторая жизнь? Замолить свой грех? Это ведь я в сердцах пожелала Олегу смерти, сказав: «Лучше бы он умер»… И кто-то наверху услышал меня и исполнил это желание.

Если бы они были живы…

* Имена и фамилии всех героев изменены.