- Госпидя, горе ты мое! - причитала Светка, взваливая мужа на закорки. Толик мычал и похрюкивал. Редкие утренние прохожие прятали ухмылки в воротники, глядя, как дородная баба тащит на плече хмельного мужичонку. Светка доволокла мужа до лифта и прислонила ношу к стене.
- Стой, гад. Дай хоть вздохнуть. Кой-как вползли в квартиру, Толик встал на мягкие непослушные конечности и, сделав пару шагов, стек на пол. Женщина махнула рукой и пошла переодеваться из диспетчера Светланы Николавны в домашнюю обычную Светку, в ситцевом голубом халате с фиалками и безразмерными карманами. Повесила блузку, углядела на рукаве пятнышко, поскребла ногтем…
Толик сладко спал на паласе, подоткнув под щеку тапок. Светка хотела было отдохнуть после смены, да вспомнила, что сдала сыновьи штаны в химчистку. Глянула в квитанцию - ну, так и есть, сегодня забирать, и работают они, черти, только до обеда. Второпях накинула плащ прямо на фиалки, сверху, чтоб халат не вылез, прикрылась Павловской шалью и побежала на остановку.

В троллейбусе ехали одни работяги, с ночной. Глаза красные, рожи чумазые, стоят, лыбятся своему маленькому счастью - домой едут. Светка отвернулась к окну, она их за сутки насмотрелась. Вдруг кто-то ласково позвал:
- Красавица, пробей билетик!
Светка посторонилась, чтобы неведомая "красавица" смогла выполнить просьбу, но никто не подходил, только ласковый голос повторил:
- Ну, пробей, милая, не побрезгуй!
Светка оглянулась и увидела зажатого спинами мужчину в серой кепке. Из-под козырька блестели прозрачные голубые глаза. Рука голубоглазого напрочь застряла между крепких тел соседей, которые и не думали посторониться, в побелевших пальцах торчал билет. Светка быстро выхватила его и прокомпостировала резким ударом, обернулась к зажатому и толкнула одного из работяг мощной грудью:
- Дай пройти, встал тут! Возьмите, гражданин, свой билет.
Бедняга отступил, как мог, под натиском Светкиного бюста, в образовавшийся проход нырнул мужчина в кепке.
- Мерси, мадам! Очень мило с Вашей стороны!
- Да ладно… "мадам"… - Светка смутилась, покраснела до кончиков волос. - Скажете тоже…
Голубоглазый улыбался, как Джеймс Бонд:
- Не цените Вы себя! Вы же прелесть, просто купчиха Кустодиева! Помните, у него картина "Чаепитие"? Вот она, красота-то женская!
Светка кивнула, хихикнула девичьим смешком и стала протираться к выходу:
- Пойду я уже, мне выходить…
Спасаясь бегством от неожиданных этих комплиментов, Светка вышла на остановку раньше. Прошлась, отдышалась после давки и накативших чувств.

Дверь химчистки соседствовала с другой неприметной дверью. Светка в задумчивости, не поглядев, толкнулась туда и оказалась в маленьком бедном книжном магазинчике. Пахло котами и сыростью, на прилавке стояли устаревшие давно планшеты из оргстекла, в них реденько были воткнуты бледные открытки и бланки грамот. Над деревянными стеллажами белыми буквами были выложены названия разделов: "Наука", "Искусство", "Художественная литература". Вместо "науки" на полках стояли ряды книжонок вроде "Компьютер для чайников" и канцелярка, всякие ручки-фломастеры; полки с "художественной литературой" занимали детективы в мягких переплетах, в "искусстве" сияли глянцем репродукции ("Надо ж, "Мишка"! - узнала Светка с радостью, глядя на "Утро в сосновом бору"). Неожиданно для себя она спросила пустоту за прилавком:
- Девочки, а Кустодиев есть?
- Не знаю, посмотрите в "Искусстве", - нехотя отозвалась из угла блеклая тощая продавщица.
Светка растерялась. Она подошла к стеллажу и стала блудить взглядом по полкам. Фамилии все попадались непонятные, а может, и не фамилии вовсе. Потянула за яркий, как цыганский платок, корешок и выудила квадратный тонкий альбом в тяжелом переплете с суперобложкой. Большие черные глаза страстно изогнутой танцовщицы в пестром летящем платье глядели печально, над ней острыми буквами было написано не то ее имя, не то фамилия художника, не то название стиля: "Бакст".
- Девочки, да помогите кто-нибудь! - ни к кому конкретно не обращаясь, взмолилась Светка.
Тощая продавщица вылезла из угла, проковыляла к стеллажу и, нахмурясь, двумя руками извлекла здоровенный пыльный каталог. Шваркнула его на прилавок и пристроилась к кассе:
- Брать будете?
Отерев пыль, Светка увидела грубо наклеенный на уголок ценник:
- А… подешевле есть что? Мне это… ребенку… в школу.
Краснея от собственного вранья, от ощущения невежества, да еще и стесняясь показаться бедной, Светка отступила к выходу. Вдруг, звякая ложечкой в чашке, из-за высокого шкафа в том углу, где пряталась блеклая продавщица, вынырнула молоденькая:
- Теть Свет, у Вас разве младший есть? Или Славик уже успел Вас бабушкой сделать?
- Младший? - приглядевшись, Светка узнала бывшую одноклассницу сына. - Ой, Анечка, а я тебя … это, не узнала! Да куда там бабушкой, вы ж еще птенцы совсем! Мне… это… соседка попросила…
- Ну, не скажите, птенцы! - хмыкнула девушка, выходя из-за прилавка и демонстрируя круглый свой контур. Придерживая животик, потянулась куда-то ввысь и достала комплект открыток:
- Подойдут? Тут, конечно, качество не то, но ребенку для ознакомления вполне хватит, правда?
"Теть Свет" стояла пнем: господи, да как же это? Значит, уже и в бабушки можно готовиться? А самой-то жить когда? В грустях достала денежку, рассчиталась, забрала открытки и тут же, на прилавке, начала их рассматривать. Вот оно. Розовая купчиха пила чай из блюдца. Вокруг нее сияла жизнь, такое спокойствие и безмятежность, такая радость…
- Теть Свет, на Вас похожа! Смотрите, прям точно! - веселилась Анечка. - Погодите, мы сейчас в большом альбоме найдем, мне интересно!
Анечка ловко перелистывала эластичные блестящие страницы, книга приятно пахла краской и поскрипывала. Наконец альбом раскрылся на нужном месте. Будущая мама нежно погладила пузико и шепнула в него:
- Мы с тобой тоже красивые будем, правда?
- Девочка, что ль? Тебе когда? - кивнула на живот Светка, косясь на картинку в альбоме.
- С понедельника в декрете, - улыбнулась Аня. - Валентине Сергеевне вот вышла помочь, закрывается магазин, не окупается совсем. А я не знаю, кто там - мы прячемся!
Светке стало жаль альбома. Она достала кошелек и, отсчитав все до десятки, протянула девушке:
- Давай уж заберу, раз похожа. Пропадет добро…
Анечка засмеялась:
- Валентина Сергеевна, отдадим со скидкой? Все равно распродажу делать! Ну, процентов пять?
- Двадцать пять, - махнула худой рукой та. - Уже ничего не изменишь… Или нет, давай тридцать. Герасимыч орать будет, - почти мечтательно договорила блеклая и растворилась в темноте угла. - И открытки отдай.
Анечка взяла деньги, пересчитала и часть вернула:
- Славику привет передавайте!
- Обязательно. Здоровья вам, Анют! Ой, мне ж в химчистку! - Светка подхватила покупки и, поддав задом дверь, рванула в соседнее помещение.

Недовольная работница химчистки долго разглядывала номер квитанции, с охами-вздохами рылась на полках, перебирала плечики на кронштейне, потом и вовсе ушла куда-то в подземелье по гулкой серой лестнице. Светка достала открытку, рассмотрела ее под дрожащим светом длинных ламп: а вдруг и вправду похожа? Все-таки не один человек уже сказал… и тот, голубоглазый… От последнего воспоминания стало тепло на душе. Женщина выпрямила спину и поправила платок. Тронула стрижку, серьги. Посмотрела на ногти: н-да, не то.
Брюки Славика "приплыли" из недр химчистки на подвижном кронштейне: Светка их узнала по мелкими стежками подшитым "задникам" - уж как он их, обормот, стирает до дыр - уму непостижимо! Вышла, обнимая сверток с брюками и тяжелую книгу, и пошла в легком тумане неизвестно куда. С прямой спиной, высокой полной шеей, подхваченной платком, шла себе, шла, и вместо остановки пришла в косметический салон. На оставшиеся от покупки альбома деньги сделала маникюр, поправила брови и покрасила ресницы. Вертлявая косметичка предложила "масочку от усталости", "все подтянется-разгладится, будете как новенькая!". На масочку не хватало, но девочки дали скидку как утреннему клиенту. У выхода из салона Светка обнаружила крохотную лавчонку с косметикой. "В другой раз", - пыталась угомонить себя, но не вовремя вспомнила про заначку, вложенную в паспорт. Выбрала маленький, приятно ложащийся в ладонь флакончик с анти… антипре… господи, придумают же слово!
Розовая, посвежевшая, Светка вошла в квартиру и на цыпочках проскользнула мимо храпящего на полу мужа. Нырнула в душ, наплескалась вдоволь. Накатила усталость. В тюрбане из полотенца и запахнутом халате присела на кухне, глотнула чайку. "Все же я женщина", - с удовольствием думала про себя, оглядывая царящий порядок. Строй красных в горох банок с крупами, аккуратно развешенные прихватки и половнички, "бусы" сушеного стручкового перца… Светка провела пухлой ладонью по столу, поймала крошки, тут же сунулась в раковину за тряпкой (рукой со стола - ни-ни, плохая примета: денег не будет!) и с удовольствием вытерла столик мягким быстрым движением. Пошла было прилечь, да посередь ковра Толик. Светка ухватила мужа подмышки и затащила на постель. Своя ноша, что б ни говорили. Прислонила голову супружнюю к плечу, глаза закрыла. Толикова голова скатилась, и он ткнулся носом подмышку. Светка с благодарностью вспомнила крикливую девушку из рекламы: Толик сейчас унюхает аромат экзотических фруктов… Тут-то он и проснулся! Подлетел с хрипом: "Мужики, не могу больше! Душа не принимает!" Глаза продрал, на жену уставился:
- Ты откуда явилась такая расфуфыренная? Ты чче там смыть-то пыталась? Куда таскалась, я ття спрашиваю?! Толик ВСЕ слышит! Ты думаешь, я сплю, да? Думаешь, нажрался и нич-чего не понимаю?
Светка с минуту молчала, потом встала и двинулась на мужа всей массой:
- Тааак… Я тебя, сволочь, на руках домой тащу, чтоб под забором не сдох, а ты мне тут еще будешь концерты устраивать?! Слышь, Отелло хренов, я тте щас расскажу, куда таскалась…
Все остальные слова, употребляемые в подобных случаях, можно опустить. Пусть их слушают соседи. Дошло бы и до драки - Толик уже схватился за табурет, а Светка хлестала его подобранным на ковре тапком, когда зазвонил мобильник. Светка схватила трубку, там заговорили скороговоркой.
- Светлана Николаевна, отдохнуть успели? Лида заболела, на первом участке новый бригадир, заказ с машин слетел, уже простой на сорок минут! Выручайте, а? Надо срочно переделать производственное задание на сутки. Нет, следующий взять не могут, на него материалов нет! Да, утром только подвезут, мы звонили! Свет, - начальник цеха замолк, - бери такси и лети сюда, я оплачу сам. Нам без тебя п…ец…
Светка швырнула тапок в мужа, телефон на тумбочку и, полыхая гневом, бросилась одеваться. Толик поутих, сел на табурет, который до этого держал как щит.
- Жрать хочу…
Светка метнула в него горящий взгляд и умчалась.

Светлана Николаевна подсела к компьютеру и шустро защелкала кнопочками.
- Так, на упаковку возьмите третий, а заказ Леночки придется перенести на вторую линию. Леночке звонили? Нет? Так, Алексеич, набери мне Леночку. Леночка? Такие дела…
Начальник цеха глядел на Светлану влюбленными глазами. Красными от усталости. Вторые сутки без смены. А Светлана Николаевна - как после отпуска - розовая, ароматная, в безупречно белой блузке… С ее-то Толиком… он таких толиков увольнял пачками, а она своего все тащит… давно бы "уволила", на что он ей. Красивая баба, есть за что ухватить, а уж в деле ей и равных нет! Его Настена тоже хороша, только постройнее, но вот в диспетчеры ее нельзя - тепа полная, все производство встанет.
Светка разрулила все заказы, выпрямилась на стуле и сладко, не таясь, зевнула:
- Ой, братцы, не могу больше. Усну прямо тут, поволочете мою тушу домой как сможете!
В это время к кабинету стремительно шли мастера смены, спор шел жаркий и на древнем, всем понятном языке. Алексеич выглянул и пригрозил кулаком:
- Очумели? Светлана Николавна тут! Чтоб никаких матюков!
Мастера заткнулись, их догнал бригадир, и все трое вошли в кабинет. Светка узнала в новом бригадире голубоглазого.
- Кто диспетчерит? Голова-то работает? На всю упаковку три упаковщицы осталось, а вы другой заказ загружаете! У меня на конвейере продукция скопилась, поддонов не хватает, а вам лишь бы скинуть! Думалка-то есть?
Светка прищурила глаза, сложила руки на груди:
- Значит, так. Диспетчер - я. И с думалкой у меня все в полном порядке. Она встала, одернула блузку и, подняв руку, стала загибать полные пальцы:
- А. Поддоны возьмете на складе, там под заказ с избытком пришли, надо только Наташе сказать. БЭ. С конвейера продукцию снять, поставить на тележки. ВЭ. На упаковку переставите девочек с сортировки, им сейчас как раз делать нечего, их заказ снят. И ГЭ, - Светка чуть наклонила голову, - Вы не представились, я Вас не знаю. Меня зовут Светлана Николаевна, я из-за Вашей нерасторопности болтаюсь тут вторую смену без сна, хотя для того и нужны бригадиры, чтобы решения принимать! Понадобится - сами идите упаковывать! Но задание выполнить в срок!
Голубоглазый беспомощно оглядывался на мастеров, но те оробели, кивали на начальника цеха. Алексеич сидел на столе, уголки губ так и прыгали в сдерживаемой усмешке.
- Павел Сергеевич, - только и сказал бригадир с легким поклоном. - Рад нашему сотрудничеству.
- Сергеич, отправь даму спать на такси за свой счет. Из-за тебя сорвали человека. Нам она здоровая нужна! - начальник цеха потер глаза кулачками, как маленький. Павел Сергеевич опять вежливо поклонился.

Антиперспирант испарился, как память о начале дня. Светка разделась и сразу нырнула в ночную сорочку. Никаких сил. Ни на что. Толик дрых. Видно, проорался и опять уснул, даже не раздеваясь. Ну и шут с ним, окаянным. Провалилась в сон, где в беспорядке сновала почему-то беременная Лида, сменщица (странно, разве ей по возрасту?), пьяно матерился Алексеич и нежно трогал пышные груди голубоглазый Павел Сергеевич, неловко оправдываясь, что отойти ему некуда… Проснулась в сумерках и никак не могла понять, что же это за время суток. На кухне звякала посуда. Светка откинула одеяло, нащупала ногами тапочки и побрела на звук.
Толик со Славиком пили чай, на исполосованной доске нарезан был крупно хлеб, на блюдце блестели испариной кружки "Докторской". Светка подсела к мужикам. Славик метнулся и налил матери горячего чая в большую крутобокую кружку. Светка пила, прихлебывая, и загрызала чай кусочком рафинада. Славик подмигнул отцу и кивнул на стену:
- Ну, я ж сказал, вылитая!
Толик посмотрел на стену, где в дешевой рамочке "под мрамор" висела открытка с купчихой:
- Не, моя лучше! - и чмокнул Светку в покатое плечо.
Сумеречное небо раскроила розовая полоска рассвета.