Viam supervadet vadens…
«Дорогу осилит идущий»

Тропинка петляла то влево, то вниз, то лезла на горку. Вчерашний дождь сильно размыл ее. С трудом переставляя ноги и изредка поскальзываясь, Алька брела по ней с огромным рюкзаком за плечами. «Еще свалиться не хватало, вот цирку будет». Рюкзак все сильнее и сильнее гнул к земле, в ботинках хлюпала вода. Мало того, что на турбазе для похода их выдавали на несколько размеров больше — поскольку на изящные ножки расчета не было — так еще оказались они непрочными, промокли в первой же луже и теперь висели на ногах, как гири.

«Кой черт занес вас, сударь, на эти галеры? Вместо того, чтобы нежиться где-нибудь на пляже, потащилась на турбазу, в поход. Умора! Любительница природы».

Народ в группе был подготовленный, бывалый. Они бодро и весело ш агали по лесу, карабкались по склонам, разводили костры, разбивали палатки. Алька обычно приходила к моменту, когда ужин уже готовился. Над ней весело подтрунивали, но, без всякого недовольства. Видели, что хоть ей и тяжело с непривычки, но она упорно идет и не жалуется.

«Вот и жизнь у меня, как эта тропинка. Все петляю, как заяц. Пора ведь уже определиться. Третью работу сменила за пять лет. Вечно везде чувствую себя, как в гостях. Сижу на общих планерках и думаю — а я-то что здесь делаю? Все проблемы с жаром обсуждают, а мне плевать. Лишь бы деньги платили. Конечно, не всем везет в жизни определиться сразу, понять — в чем их предназначение, но ведь не девочка уже. Институт позади, куча контор, где отметилась, а все в поиске». Мысль о том, что после похода снова придется возвращаться в свою пыльную контору, оптимизма не добавила. «Нашла о чем думать!» — рассердилась Алька сама не себя. «Что за мода бежать вечно впереди паровоза, идешь и иди, наслаждайся так сказать…»

Вдруг впереди она увидела фигуру, быстро двигавшуюся ей навстречу. По яркой красной бейсболке она узнала Сашку из их группы. Он остановился возле нее, стало понятно, что он вернулся помочь. Это было неожиданно и приятно, но разбираться в своих чувствах не было сил. Алька сняла рюкзак, он легко закинул его за спину, и они пошли по склону.

Сашка рассказал, что женат, что недавно родился сын, и что жена терпеть не может все его походы.

— А ты упорная! — уважительно сказал Сашка. Но Алька уже так устала, что поддерживать беседу не могла. Она лишь поблагодарила его, и в полном молчании они добрались, наконец, до стоянки.

***
…Через пару дней, преодолев перевал, все спустились в удивительную долину огромного количества целебных источников — райский уголок, надежно спрятавшийся среди высоких гор. Отдых был рассчитан на четыре дня. Проходили они весело, вечерами народ пел песни у костра.

Дни отдыха пролетели быстро, как и все хорошее в нашей жизни. Когда Алька неспешно пошла за группой, Сашка вдруг пошел рядом с ней. Все дни отдыха он держался особняком, в основном бродил по горам, возвращался только к ужину и ровно общался со всеми, никого не выделяя. Погода была дивная, виды вокруг сказочные, рюкзак стал легче, на душе было хорошо. Незаметно они разговорились совершенно откровенно, как попутчики в поезде, которые знают, что каждый выйдет на своей станции и больше не увидит собеседника.

Сашка рассказал, что женат, что недавно родился сын, и что жена терпеть не может все его походы.
— Я ее люблю, со школы дружили. Раньше ничего, а как поженились, стала дергаться. Взял ее с собой как-то — думал приобщить — так всю дорогу она меня изводила. Любит она комфорт, да родила еще. Понятно, ей надо, чтобы я все время рядом был. А я помогаю и стараюсь, и зарабатываю хорошо, но только так все достанет иногда — беру отпуск и еду куда-нибудь. Обычно я и с группами не хожу, а сам по себе. Не могу все время в городе сидеть — сорваться могу, а расслабляться в саунах да с пивом не привык. Соскучусь, домой лечу, а она дуется, ворчит. Ну как не понимает, что если дома засяду — сопьюсь, наверное. Бродяга я в душе. Цыганские корни…

Он, и правда, походил на цыгана копной черных непослушных волос, смуглой кожей и большими карими глазами. Алька опыта семейной жизни не имела, поэтому комментировать не стала.

«Кто их знает, как надо строить эти семейные отношения? Вроде любовь и все такое, а потом раз! — и разбежались, или ругаются-ругаются, но все равно живут. У каждого все по-своему складывается».

— А я тоже бродяга, — сказала она Сашке. — Только чуть подкоплю денег и еду куда-нибудь. Люблю аэропорты, вокзалы, незнакомые города. За границей, правда, не была — дороговато, но и у нас страна огромная — есть что посмотреть. Это в такие походы я не ходила, да и не пойду больше. Не мое это. Красота, конечно, романтика, но не приспособлена я к такому отдыху. Наверное, я «одомашненный» турист, а ты вот «дикий».

Сашка внимательно посмотрел на нее. Выглядела она неважно: волосы висели сосульками, лицо было потное, красное, да еще некстати, герпес разбарабанил полгубы.

Они посмеялись.

— А вообще, я завидую девушкам в телевизоре. Недавно смотрю — пляж, сидит такая вся, омара ест и вещает про красоты данного острова. Вот жизнь! И на отдыхе, и деньги еще за это получает, типа «при делах», вроде как уработалась, омара пережевывая. Не на свои копейки катается. А чего тебе, кстати, не найти работу, чтобы ездить и зарабатывать, и жена успокоилась бы — на работе, к чему придерешься?

— А чего бы и тебе не найти, чтобы омаров есть?

— Мне? — Алька изумилась. Такая мысль никогда не приходила ей в голову. — Я не журналист, английский знаю плохо, ну и не красавица к тому же.

Сашка внимательно посмотрел на нее. Ее это смутило. Выглядела она неважно: волосы висели сосульками, лицо было потное, красное, да еще некстати, герпес разбарабанил полгубы.

— Ты вполне ничего, а главное, умная и упорная. И проблемы свои не любишь на других перекладывать. А английский? Подумаешь! — курсов полно. Учиться вообще нужно всю жизнь.
— Никогда не думала...
— Подумай! Чего тебе терять? Ты свободна — можешь делать, что захочешь.

Следующие два дня пути они так и шли бок о бок , рассказывали друг другу разные смешные истории, но этой темы больше не касались. Когда она уставала, они делали короткий привал, а потом Сашка говорил:
— Пойдем! Виам супервадет ваденс.
— А что это за фраза такая?
— Выражение латинское, Это мой девиз! Интересно будет — найдешь перевод.

***
...На турбазе группу встречали, как героев. Все знали, что этот маршрут не из легких. По установленной традиции полагалась баня, а потом вечеринка в столовой. Алька, наконец, привела себя в порядок — уложила феном свои роскошные волосы, достала косметичку и подкрасила глаза. Увиденное в зеркале ее порадовало: она похудела, лицо немного осунулось, и глаза на нем стали выглядеть больше, а взгляд стал каким-то одухотворенным. Когда она пришла, почти вся компания сидела уже за накрытым столом. Ее встретили возгласами удивления и восхищения — было приятно. Вечеринка закончилась, все пошли провожать Сашку на последний автобус, уходивший в этот день от турбазы. У остальных были билеты на завтрашний рейс.

Перед тем, как подняться в автобус, Сашка крепко поцеловал ее в губы и шепнул в ухо: «Ты замечательная и очень красивая! У тебя все получится!»

***
...Алька вернулась в город. Она чувствовала себя героем, рассказывая подружкам, какие трудности были в походе и как она справилась. Пора было выходить на работу. Но мысль, высказанная Сашкой, как заноза засела в ее голове. В интернете она нашла сайт вакансий для телевидения, долго его просматривала, но ничего подходящего не было. С экономическим образованием требовался только помощник администратора на небольшой оклад.

Алька согласилась, отступать было не в ее правилах. Она села на стул возле кабинета главрежа — вокруг сновали люди. Они что-то обсуждали, спорили, смеялись — жизнь кипела, как в муравейнике.

«А ты надеялась увидеть, что приходите, мол, Алевтина Петровна, на работу корреспондента-международника за миллион долларов», — посмеялась на собой Алька.

Резюме она все-таки отправила, и через два дня уже сидела в кабинете кадровички, удивляясь своей авантюрной затее.

— Странно, с таким резюме и к нам... Из такой солидной фирмы… Впрочем, дело ваше, а кого брать администратором не я решаю, а главреж. Если хотите — ждите, у него сегодня аврал.

Алька согласилась, отступать было не в ее правилах. Она села на стул возле кабинета главрежа — вокруг сновали люди. Они что-то обсуждали, спорили, смеялись — жизнь кипела, как в муравейнике.

Алька долго ждала, она проголодалась и устала, а главреж все где-то бегал, раздавая указания. Наконец он появился, посмотрел на нее усталым взглядом.

— Прости! Мне кадровичка звонила насчет тебя... А я забегался, думал — ты ушла уже! А ты упорная — это хорошо. Ну что же — попробуй, если наши условия устраивают. Только вакансия освобождается через месяц, а пока нам нужен человек, тексты в компьютере набирать. Умеешь?
Алька кивнула.

— Тогда завтра ждем.

... Алька выбралась из лабиринта телестудии на улицу. Она вспомнила свой вполне уютный офис, и сомнения и страхи навалились с новой силой. Она медленно побрела по шумной улице.
«Страшно, конечно, да и в зарплате потеряю. Родители опять начнут ворчать, что авантюристка… Помощник — это, наверняка, девочка на побегушках. Месяц печатать — смех! — при моей-то квалификации. Подруги тоже скажут, что спятила — были бы деньги! — катайся себе по миру.

Посоветоваться не с кем… Может завтра не ходить? В свое родное болото через три дня… Нет! — я все же попробую. Там жизнь кипит. Не получится, и что? Зато потом не буду всю жизнь думать, что упустила шанс. Ничего-ничего… Как там Сашка говорил? Виам супервадет ваденс!»

И гордо вскинув голову, она бодро зашагала к остановке. Теперь-то она хорошо знала перевод.