Настроение было препротивнейшим. Вот уже неделю как муж с сыновьями уехали к морю, а я не находила себе места от злости, досады и тревоги. От злости на начальника, который в последний момент отказал мне в отпуске. От досады за то, что я так и не побываю в этом году на море. И от тревоги за своих мужчин, ведь они впервые остались так надолго без моей заботы. И хотя дети были уже немаленькие (одному пятнадцать, другому тринадцать), моя душа все равно не находила себе места. Как они там без меня, а как я тут без них еще целых семь дней? Эх, попадись мне сейчас мой начальник! Но, благо, завтра выходной.

Резкий звонок телефона оторвал меня от грустных мыслей. Это была Ритка — моя давняя подруга. Интересно, что у нее случилось? Просто так она не звонила, только для того, чтобы поплакаться. Правда, поводов у нее для этого было предостаточно. По любому пустяку она могла жаловаться мне часами. То подстригли ее не так, то пятно на «дорогущей» блузке поставила, то у нее машина сломалась или в очереди в супермаркете тетка нахамила. В общем, всего не перечислить.

То подстригли ее не так, то пятно на «дорогущей» блузке поставила, то у нее машина сломалась или в очереди в супермаркете тетка нахамила.

— Что на этот раз? — ехидно спрашивал меня муж после очередного звонка подруги.
— Проблемы, — пожимала я плечами.

Хорошо хоть сегодня он не будет охать и демонстративно показывать на часы при нашем с Риткой разговоре.

— Как дела, подруга? — спросила она печальным голосом.
— Мои уехали в отпуск без меня, а я всю неделю как заводная на работе. Прихожу — падаю. Настроение ниже плинтуса.
— Тебе хорошо, — как обычно подхватила Ритка, — у тебя муж и дети есть. Отдохнут, соскучатся — еще больше тебя ценить станут. А я одна. И поговорить не с кем, и заступиться некому. А тут еще эпопея с магазином, что под моей квартирой, продолжается. Помнишь, я тебе говорила, что они козырек над своим входом сделали? Когда дождь идет, я спать спокойно не могу — барабанит, как на рок-концерте. А теперь и того хуже! Они, видите ли, круглосуточно работать стали! Сейчас я вообще по ночам не сплю.

— Это еще почему? — вставила я. — Магазин не бар, музыка не грохочет, пьяные не ругаются. Чего не спишь-то?
— Ага! — взвизгнула Ритка. — Да они там то паки бросают, то ящики переставляют, а у меня все слышно. Представляешь, сплю-сплю, а они как бахнут чем-нибудь — я аж подскакиваю. Естественно, потом сна ни в одном глазу. А утром на работу. Хожу — глаза красные, голова гудит. Ужас какой-то! Тебе хорошо, у тебя пятый этаж!

— Конечно, хорошо! — взорвалась я. — Мне всегда хорошо было: и когда с маленькими детьми по квартирам мыкалась, и когда они одновременно болели и не спали ночи напролет, и даже тогда, когда на работе сократили, а мужу зарплату по нескольку месяцев задерживали, и нам нечем было детей кормить, не говоря уже о том, чтобы кредит выплачивать. Я порой так уставала, что отключалась и не слышала, как дети под боком плачут… Но мне, конечно, всегда было «хорошо»! А ты только и ноешь. Да дай мне тогда твою квартиру, я бы самым счастливым человеком на свете была. И поверь, таких людей тысячи. Ты по сторонам посмотри, может, тогда хоть радоваться жизни научишься. На одиночество жалуешься, а сама даже котенка завести не хочешь!
— Ну, знаешь, — задохнулась Ритка, — от тебя я такого не ожидала!

Громкие гудки оповестили о прерывании разговора.

Через пять минут я уже жалела о том, что так накинулась на подругу. И что это на меня нашло, что я ее первый год знаю? Привыкла давно ко всем ее причитаниям, а тут вдруг на тебе… На самом деле она хорошая, добрая, умница большая. Вот только личная жизнь у нее не сложилась, развелась, детей нет. Поэтому, наверно, и саможалостью страдает. Теперь, наверно, вообще в депрессию впадет.

Я потянулась к телефону:
— Ритуль, ты прости меня, пожалуйста, — пропела елейным голоском. — Сама не пойму, что это на меня нашло. Слушай, а поехали со мной завтра на дачу! Отдохнешь на свежем воздухе, выспишься.
— Я подумаю, — буркнула Ритка и положила трубку. Точно, обиделась.

— Это моя новая соседка по даче, два месяца как переехала. Представляешь, муж ее бросил, потому что она ему третью дочку родила.

Но на удивление утром подруга поджидала меня у подъезда в своей машине.

— Вот Светлана удивится, когда меня увидит, — сказала я Рите, когда мы подъезжали к дачному поселку.
— Кто такая Светлана и почему удивится? — подруга бросила в мою сторону вопросительный взгляд.
— Это моя новая соседка по даче, два месяца как переехала. Представляешь, муж ее бросил, потому что она ему третью дочку родила. А ему, видите ли, сына подавай!
— Как это? — Ритка нажала на тормоза и распахнула удивленные глаза.
— И так бывает, — кивнула я, — кого-то бросают, потому что родить не может, а кого-то и с тремя детьми оставляют. Представляешь, привел в дом другую, которая, судя по УЗИ, скоро сына ему родит.
— Во гад! — выдохнула Ритка и резко дернула машину с места.
— Не то слово, — поддержала я. — Жену прямо из роддома с детьми на дачу перевез. Малышку сейчас постоянно купать надо, стирки полно, а в доме даже воды нет, колонка на улице. Да и старшим девочкам только пять, помощи от них никакой. Не представляю, как она с ними справляется.

Ритка прикусила губу и вцепилась в руль побелевшими пальцами.

Не успев завести машину во двор, она спросила:
— Ну, и где твоя новая подруга живет?
— Да вон, дом через забор! — кивнула я и замерла.

Небольшой домик, который Светлана недавно побелила известкой, пугал чернотой пожарища.

— О, Господи! — всплеснув руками, я помчалась туда.

Рита поспевала следом. Возле распахнутой обгоревшей двери мы остановились. Веранда была полностью выжжена и зияла разбитыми стеклами.

— Света! — крикнула я в разбитое окно, но никто не ответил.
— Пойдем, — шепнула Ритка и потянула меня за руку в черный проем.

Пройдя по прожженным половицам, мы зашли в обгоревшую кухню и остановились. Опаленная скудная мебель кособоко стояла в черной жиже. Разбитая посуда, оплавленная кукла, втоптанная в грязь пустышка наводили ужас.

— Света! — позвала я и толкнула дверь в комнату.

Вздох облегчения вырвался из груди, когда с малышкой на руках из дальней комнаты вышла Светлана. Осунувшаяся, с впалыми щеками и темными кругами под глазами, но, главное, живая.

Возле распахнутой обгоревшей двери мы остановились. Веранда была полностью выжжена и зияла разбитыми стеклами.

— А девочки где? — кинулась я к ней с вопросом вместо приветствия.
— За домом угольками на стене в крестики нолики играют, — улыбнулась Света. — Живы все, здоровы, слава Богу.
— Что же у вас тут произошло?
— Девчонки вчера, пока я с малышкой в магазин ходила, решили обед приготовить. Помощницы. Спасибо, соседи вовремя огонь заметили. Я назад иду, вижу, люди со всех сторон с ведрами бегут. «Пожар!» — кричат. Я сначала и не подумала, что у нас, а когда увидела, чуть от страха не умерла. Но с девочками все хорошо, они из дома выбежали. Да и дом не сильно пострадал, только веранда да кухня, — Светлана выдавила кривую улыбку. — Ничего, справимся, главное — живы все остались. А сосед обещал с ремонтом помочь.

— Сосед? А муж-то знает? — выкрикнула тихо стоявшая у стены Ритка.
— Знакомься, Света, это моя подруга Рита, — представила их я. — Ты извини, но я ей твою историю рассказала.
— Ну что ж, — пожала худыми плечами Света, — тогда я добавлю, что мужу не до нас. Он откупился этим домиком и сказал, чтобы мы о нем забыли, потому что он теперь будет занят воспитанием наследника и устройством новой семьи.
— А на алименты ты подала? — шагнула вперед Ритка.
— Нет, да мы еще и не разведены. И некогда мне по судам ходить, сами видите. Девчонки мои похлеще пацанов будут, за ними глаз да глаз нужен. Мне их не с кем оставить, чтобы в магазин сходить, не то чтобы еще куда-то.
— А родственники у тебя есть? — спросила Рита.
— Тетка, только она далеко отсюда, в маленькой деревеньке живет.
— Знаете что, — сказала я, — ты сейчас вещички свои соберешь и вместе с детьми ко мне на дачу переедешь. Тут жить нельзя.
— Конечно, нельзя! — поддержала Рита. — Детям удобства нужны. А ремонт ты, я так понимаю, долго делать будешь. Денег-то у тебя нет.
— Я детские получаю, — тихо ответила Светлана.

Ритка лишь усмехнулась и спросила:
— А дом застрахован?
— Не знаю, — пожала плечами Света и посмотрела на меня, — документы на него мне муж не показывал.
— Не обращай на Риту внимая, — улыбнулась я ей, — она у нас юрист, поэтому и вопросы соответственные задает.

Пока мы собирали скудные пожитки, перебирались и готовили обед, Ритка все продолжала задавать Светлане свои вопросики. Я хотела ее остановить — зачем человеку сыпать соль на рану? — но по ее сдвинутым бровям поняла, что спрашивает она не из праздного любопытства.

И вообще Ритка вела себя как-то странно, я ее не узнавала. Целый день не спускала с рук малышку, помогала ее кормить и купать. Что-то я не помню, чтобы она хоть одного из моих понянчила. А на ночь она двойняшкам даже сказку прочитала.

И вообще Ритка вела себя как-то странно, я ее не узнавала. Целый день не спускала с рук малышку, помогала ее кормить и купать.

На следующий день она снова задавала Свете какие-то вопросы, куда-то звонила, консультировалась, а за обеденным столом всех огорошила:
— Вот, что я решила, — сказала она строгим тоном, — ты, Света, с детьми будешь пока жить со мной. Квартира у меня большая, двухкомнатная. Магазин под боком — хорошо, далеко ходить не надо. Садик рядом, заведующая там моя должница. Я оказывала ей кое-какие услуги, так что устроить туда девчонок проблем не будет. И с мужем твоим мы разберемся, пусть не думает, что за вас заступиться некому. А подруги на что? Жирно ему будет: и квартира, и машина, а вам — сарай в деревне!
— Ты его не знаешь, он своего не отдаст, — робко возразила Света, — да и знакомства у него везде.
— Ну, во-первых, не «своего», а вашего, — Рита подняла вверх ложку, — вы это имущество в браке нажили. А, во-вторых, мы тоже кусаться умеем, и он еще об этом пожалеет, — подруга со злостью вцепилась зубами в краюху хлеба.

— Спасибо, тебе Рита, — сказала Светлана, когда машина тряслась по деревенским кочкам в сторону города.

Она с детьми разместилась на заднем сидении, я сидела впереди рядом с Ритой, потрясенная мыслью, что за два дня ни разу не пожалела о том, что не поехала на море.

— Смешные вы, — усмехнулась Ритка, — это я вас благодарить должна, за то, что вы у меня есть и что вы для меня сделали.

Мой недоуменный взгляд встретился в зеркальце заднего вида с таким же взглядом Светланы.