Теплым летним вечером, увидев ее в ослепительно красном платье, он резко затормозил у пешеходного перехода. Она перебегала дорогу, погруженная в мысли, на лету поправляя эффектные рыжие волосы. Все было точно так же, как двадцать лет назад, в этой красивой стройной женщине.

Резкий, настойчивый гудок клаксона заставил ее отвлечься от назойливых фантазий. Она посмотрела в сторону нарушителя спокойствия, и еще не осознавая, кого она видит перед собой, вдруг почувствовала легкое волнение, трепет, приближение чего-то давно забытого и горячо любимого.

Вокруг спешили люди. Среди верхушек тополей застревало готовившееся ко сну солнце. Теплый летний ветерок играл ее волосами, разноцветные машины спешили каждая по своим делам.

Он протянут ей руку. Она была крепкая и сильная, пахла табаком и загаром. У основания большого пальца до боли знакомая родинка в форме сердечка. Он сказал:

- Садитесь. Я Вас подвезу…
- Куда? - спросила она удивленно.
- Купаться, - первое, что пришло на ум, ответил он.
- Зачем?
- Поедем купаться, - повторил он - Я приглашаю Вас…
- Ах, поедем, куда хотите, – сказала она, не зная радоваться или плакать от этого внезапного вторжения прошлого в ее спокойную и размеренную жизнь.

Машина тронулась с места. Плавно набирая скорость, она летела в направлении распахнувшего свои объятия, гостеприимного леса.

Через полчаса они стояли на берегу удивительно красивого озера. Вода из-за отражающегося в нем вечернего неба казалась темно-синей. Осока, обнимавшая один из берегов, напоминала пушистые ресницы. Озеро было похоже на его глаза, такие же синие и глубокие. Когда много лет назад она увидела их, то поняла, что утонула и нет никакого спасения из этой бездонной пучины. Она потеряла его из виду давным-давно и много лет искала среди прохожих знакомые глаза омуты. Но вокруг жили кареглазые, сероглазые и зеленоокие люди. Ей стало казаться, что его глаз не существовало, она их выдумала, это плод ее богатой фантазии.

Она протянула руку к его лицу, нежно притронулась кончиками пальцев до желанных глаз, наверное, проверяя, не исчезнут ли они от ее прикосновения. Он прижал ее тонкое, хрупкое тело к своей груди, как младенец ищет материнскую грудь, в бешеной спешке нашел своими губами ее губы, и они оба задохнулись в бесконечно долгом волшебном поцелуе.

Их приняла теплая, мягкая земля. Мгла укрыла от посторонних глаз. Они не ощущали ни времени, ни пространства.
Утро встретило их новыми звуками и чарующими запахами. В траве шептались кузнечики, шмели осуждающе бубнили над помятым клевером. Птицы радовались началу дня.

- Вернемся назад, - попросила она.
- Когда мы увидимся снова? – спросил он, вслед убегающей из машины женщине.
- Никогда. Прошлое вернуть невозможно, оно будут болеть в настоящем. Сегодня мы любим уже не так как вчера. Даю тебе слово, я совсем не такая, как тебе могло показаться вчера. В своей жизни я не совершала ничего подобного и ничего подобного уже не совершу. Но мне не стыдно за свой поступок. Я не смогу потерять тебя еще раз и поэтому я просто уйду.

Она всегда умела убеждать, и он легко согласился с ней. И также легко он вернулся домой, но уже не смог жить без нее. На теле задержался ее запах, он цеплялся за его волосы и одежду. Губы сохранили вкус ее губ. В ушах звучала музыка ее голоса. Он как-то разом ослеп и оглох без нее.

"Я даже не узнал ее новую фамилию, адрес, телефон. Она ушла…" Он выглянул во двор. Там сиротливо стояла его машина, немая соучастница счастливой ночи. И он почувствовал, что больше нет сил смотреть на эту машину, он задернул штору, лег на диван…

Вот и конец этому легкомысленному приключению. Где она, что делает сейчас? Ему стало неуютно и тесно в этом большом городе. "Где, где теперь ее искать? И как? Не могу же я, в конце концов, прийти к ней, где ее муж, дети, привычная жизнь. И что я ей скажу? Что был дурак и променял ее любовь на никому ненужную свободу, что делал несчастными многих женщин вокруг, только из-за того, что ни одна их них не была похожа на нее. Это, какое то безумие, глупость и абсурд".

Он закуривал одну сигарету за другой, нервно ходил по комнате, ложился на диван, вновь вставал, закуривал и ходил. Все дни, прожитые без нее, показались ему потерянными днями. Все победы, одержанные им, стали пустыми победами, цели, к которым он стремился, – потеряли всякий смысл без нее.

"Я не раскис, я сильный и ни одной женщине не удавалось заставить меня прекратить радоваться жизни" – убеждал он себя в мыслях, а сердцем и разумом понимал, что теперь это не так.

"Я понял, что был глупцом, что всю жизнь ждал и искал только ее", - вдруг понял он. И безысходность того, что он никогда уже не сможет сказать ей этих слов, подняла в нем новую волну скорби и меланхолии. Как заглушить эту свалившуюся боль утраты?

Нужно лечиться, чем-то заниматься, отвлечься, куда-нибудь идти. Он открыл деловые бумаги, достал калькулятор и стал перемножать какие-то числа. Получилось 17.00. В этот час вчера он предложил ей поехать в его машине. Так невозможно больше жить. Она проникла во всю его жизнь, смешала все его бумаги, ураганом прошлась по его будущему.

Он метался по квартире, как загнанный зверь. Он старался отмыть под душем ее аромат, заглушить телевизором звук ее голоса. Он спустился во двор, сел за руль автомашины. Открыл настежь все окна и поехал. Внутрь стали врываться звуки города, духота улиц, счастливые лица прохожих. Он остановился у ларька, купил бутылку вина, выпил несколько глотков, закусил растаявшим "Марсом", и, думая что, наверное, умер бы за возможность еще раз побыть с ней наедине, чтобы рассказать обо всех своих чувствах, которые так переполняют его.

Куда идти? Что делать?

Он вернулся домой, изнуренный длительной борьбой с сами собой от попыток забыть о ней. У телефонного автоответчика мигала сигнальная лампочка. Он нажал пульсирующий огонек и ее голос произнес: "Прощай и прости. Прошлое вернуть невозможно…" Он вдруг осознал, что за один день он помудрел на целую жизнь.