Как-то летом мы с дочкой отправились в подмосковный дом отдыха, что провести там лето. Место, выбранное нами, оказалось весьма живописным и к тому же рядом с водохранилищем. Так что уже на второй день мы решили взять лодку и отправиться в круиз по водохранилищу с заходом в ближайший закрытый санаторий. Надежда, что с берега в него наверняка можно будет проникнуть и полюбопытствовать, как живут избранные представители народа, щекотало нам нервы. Но, увы, территория этого "рая" охранялась превосходно, и нам пришлось проплыть мимо.

Метров через сто оказалась небольшая бухточка со славным пирсом и двумя прекрасными ажурными скамейками на берегу. Ни отдыхающих, ни охраны здесь не наблюдалось, и мы отправились осматривать территорию. Мы перешли мостик, и тропинка, вильнув влево, вывела нас на поляну, посреди которой стоял старинный особняк с колоннами и балкончиками. К нему вела дорожка, окаймленная стриженым кустарником. По бокам от нее взвивались два незатейливых фонтанчика, но, впрочем, вполне элегантных.

Наше любопытство разыгралось не на шутку, и мы решили посмотреть, что там внутри, тем более что стал накрапывать дождь. Мы постучали, но никакого ответа не последовало. Наконец, решившись, дочь Марина первая шагнула за порог и очутилась в коридоре. Мы нерешительно пошли по коридору и уперлись в большой круглый зал, в котором горел камин, стояло фортепьяно и диванчики с креслами.

- Нет, мне все-таки интересно, есть здесь кто-нибудь живой, - не выдержала Марина и, пройдя через зал, вошла в библиотеку.
Почти все стены тут были уставлены книгами, на столе - чернильный прибор из серебра, настольная лампа, поддерживаемая лапами львов. У окна с двух сторон портреты каких-то коронованных особ. Марина долго всматривалась в их лица, и они на нее смотрели, как живые.

Не выдержав этих взглядов, она пошла в следующую комнату. Так, переходя из комнаты в комнату, мы дошли до веранды, в углу которой обнаружилась лестница, спускающаяся вниз.
- Наверное, в погреб, где "Синяя борода" хоронит свои жертвы, - предположила Марина.
- Давай посмотрим, - ответила я, - может, и синюю бороду увидим.

Внизу оказался не погреб, а как бы цокольный этаж дома. Здесь были кухня, столовая и несколько комнат. В одной из них на столе лежала раскрытая тетрадь. Возле стола стояло кресло, напротив висело зеркало. Усевшись в кресло, Марина посмотрела в тетрадь и прочла: "Я очень рада, что вы навестили меня в моем доме. Располагайтесь, как у себя и ничего не бойтесь. Анна".

- Мама, - шепотом позвала Аленка. - Прочти, - и она передвинула тетрадь Марине.
Я прочла, недоуменно посмотрела на дочь и перевела взгляд на зеркало. В нем отражалось кресло, в котором сидела девушка дивной красоты с ярко синими глазами. Этот образ оставался в зеркале постоянно, как застывший портрет. Нас охватил дикий ужас, и мы рванули обратно наверх. В зале возле камина уже явно кто-то побывал. К нему были придвинуты два кресла и маленький столик, накрытый для чаепития.

- Странное, однако, гостеприимство. Найти бы нам какое-нибудь покрывало, накрыться им и бежать отсюда, - сказала Марина. - Может, здесь где-нибудь завалялся какой-нибудь зонт?
Но, естественно, ни зонта, ни покрывала поблизости не оказалось. Так что мы все-таки решились переждать дождь в тепле и уюте. За чашкой чая, так сказать. Мы даже не заметили, как задремали, и нам обеим приснился один и тот же сон.

Напротив наших кресел появилось еще одно. В нем сидела та девушка, которую мы видели в зеркале. Она представилась Анной фон Шольц. Девушка подливала нам чай и рассказывала историю своей жизни. Ее речь, манеры, одежда - все говорило об очень высоком происхождении. Оказалось, что ей всего двадцать три года и она одна в этом доме. Ее семья была очень богата, и ее прочили замуж за Великого Князя. Но она влюбилась. Ее избранник был из старинного дворянского рода, но беден. Служил он в государственном ведомстве. Их роман развивался бурно. Именно он-то и стал причиной всех бед. Родители Анны, во что бы то ни стало, решили разлучить их. Но девушка сказала родителям, что покончит с собой, если они сделают это. Жизнь без любимого потеряла для нее всякий смысл. Отец выслал ее сюда, в деревню. И тогда Анна приняла единственно верное решение, как она сказала. Она выпила яд. Это было счастливым избавлением о того кошмара, которым казалась ей ее жизнь.
- И вот теперь, - сказала она грустно, - я осталась одна одинешенька в этом доме. И я так рада, что вы заглянули ко мне. Прошу вас бывать у меня без церемоний.
Она встала, попрощалась и вышла. Проснувшись, мы увидели, что на улице ярко светит солнце, а когда подошли к лодке, она была совершенно сухой, будто дождя и не было.

Мы вернулись в дом отдыха, но эта история не давала нам покоя, так что через несколько дней мы решили повторить наш заплыв. Заполучив лодку, прямым маршрутом, без заезда в закрытый санаторий, мы направили свой корабль по заданному курсу. Но той бухточки мы так и не нашли.
Еще дважды мы предпринимали попытку найти странный дом. Но все было тщетно. Старинной усадьбы с ее скамейками, мостиками, домом с колоннами как не бывало.