Мамины глаза, дай вам Бог увидеть счастье всех своих детей и прощать, а не прощаться…

Когда-то очень давно я училась в английской спецшколе. Каждый день - уроки английского, а кроме того - английская грамматика, английская литература, перевод технического и художественного текстов. Обучение поначалу не всегда протекало гладко. Леля, например, когда нужно было придумать предложение со словом «moon» - луна, сказала: «Медовый месяц». Алиса вместо «морская свинка» («quinea pig») написала «гвинейская свинья». Но больше других отличилась я. Нежелание поднимать тяжеленный мюллеровский словарь и ничем неоправданная уверенность в своих знаниях привели к тому, что я перевела сочетание «mother-in-law», что, как потом на всю жизнь запомнила я, означает «свекровь», как «мама в законе». Надо ли говорить, что эти слова немедленно стали моей кличкой на всю оставшуюся школьную жизнь…

Шли годы. Я вышла замуж, ждала ребенка. УЗИ тогда ещё не было. Все знакомые и я были уверены, что родится девочка.
- Какой хороший мальчик, - сказала пожилая врач, слушая сердцебиение ребенка в моем животе древней трубочкой, когда я попала в больницу. - Свекровью будете.
«Мамой в законе», - чуть было обиженно не поправила я. Уж очень сильно я хотела дочку!

- Какой хороший мальчик, - сказала пожилая врач, слушая сердцебиение ребенка в моем животе древней трубочкой...

Через несколько дней у нас родился сын. Толстый, славный, важный, родной. Мой принц, мой мальчик, мой герой. Мы с мужем после окончания института уехали в только организованный научный городок. Родных рядом не оказалось, но все были молодые, городок заполняли коляски и санки. В жилых домах находились магазины и музыкальная школа, строился Дом Ученых, кочевала из одного здания в другое поликлиника. Ясли, садик, школа. Английский, музыка, спортивная секция. Все это мы прошли вместе с сыном. Боже, как мы его любили, поэтому старались отдать все, что сами знали и умели.

Прошло двадцать лет… Сын учился в институте. Родители наши жили в другом городе. Встречи с ними были редкими и, может, поэтому радостными.

Но каждый день на работе я слышала рассказы о нелегких отношениях между невестками и «мамами в законе». Алена, отличная хозяйка, аккуратистка, мать двоих детей, выписала к себе свекровь из другого государства, которое когда-то было нашей союзной республикой. Мама мужа захватила с собой домотканые половики и табуретки. Алене с большим трудом удалось уговорить маму не стелить вывязанные крупным крючком тряпицы, а табуретки муж Алены, Саша, ночью потихоньку разобрал и забросил на антресоли: эти элементы мебели очень сильно отличались от кухонного гарнитура, который совсем недавно приобрела семья, а половики совершенно не соответствовали созданному Аленой облику квартиры.

И началось, и поехало: на той неделе Алена пришла совсем «чёрная». Свекровь встала рано утром, когда все собирались на работу и на учебу, и надолго оккупировала ванную. Все переругались, никто не успел толком собраться. Кое-как мы успокоили Алену. Долго уговаривали любимую сотрудницу «не обращать внимания», сами не очень веря своим же словам.

А позавчера Алена появилась заплаканная. Все дружно сделали вид, что ничего не заметили. И только в обеденный перерыв, когда все сели пить чай с принесенными с собой бутербродами, Алена призналась, что вечером, когда она захотела побаловать семью своими фирменными пирожками (их божественный нежный вкус был знаком и нам), в кухню зашла свекровь и сказала, что младшая хозяйка все делает не так: и борщ, и котлеты, и особенно тесто. Заготовки для пирогов Алена выбросила в мусоропровод и с тех пор покупала выпечку только в магазине.

- Мама, это Сандра, она будет здесь жить, - твёрдо и жёстко произнес мой доселе нежный и кроткий ребенок.

Дежурили с Аленой в субботу, вели занятия со студентами. Обычно она старалась освободиться побыстрее, чтобы бежать к своим мальчикам: готовить, стирать, убирать. Но на этот раз она что-то не торопилась. Рассказала, что мальчишки ее стали странно говорить – «простокиша», «куды». Она увела детей в другую комнату и тихонько попросила их так не делать, чтобы не дразнили. Но бабушка, носитель языка, все услышала и закатила грандиозный скандал. Оставив Алену на работе, пораньше ушла я…

И вот сегодня утром, когда я хотела помыться, из комнаты сына вылетело растрепанное босоногое существо в рубашке моего мальчика, которую я ему привезла из Парижа, опередило меня и захлопнуло перед моим носом дверь в ванную. Я к этому была совершенно не готова. «Мой сын, мой цветочек, мой бутон, самый мой счастливый сон». И рядом с ним – девушка.

Я, конечно, знала, что это должно когда-нибудь случиться. Но считала, что это произойдет не так. Я думала, наш наследник приведет познакомиться свою избранницу. Мы накроем стол праздничной накрахмаленной белоснежной бабушкиной скатертью, достанем хрусталь, начистим серебро, приготовим наши фамильные кушанья, я испеку фирменный «Наполеон», рецепт которого передавался в нашей семье из поколения в поколение.

Я открыла рот, чтобы закричать и высказать девице (и сыночку) все, что я о них думаю, но этого не случилось...
- Мама, это Сандра, она будет здесь жить, - твёрдо и жёстко произнес мой доселе нежный и кроткий ребенок. И мне стало ясно, что так оно и случится!!!

Теперь на работе утешали уже и меня, и Алёну. Мрачные, рассаживались мы за свои столы. Алёнина свекровь спала весь день, а ночью включала на всю мощь телевизор. Девушка сына с неласковым именем Сандра (я мечтала об Оленьке или Любушке) везде разбрасывала свою одежду, не вытирала залитый пол в ванной, вылила весь мой шампунь и совсем не умела готовить.

И вдруг откуда-то издалека всплыла это несчастная кличка «мама в законе». Ведь я не свекровь, а мама...

И однажды в солнечный прекрасный день произошло просветление: я поняла, что свекровь Алены - это я. И вдруг откуда-то издалека всплыла это несчастная кличка «мама в законе». Ведь я не свекровь, а мама. И я ничего не знаю про эту девочку. Что страшного сделала Сандра? Ведь если подумать, то я тоже не всегда кладу на место свои вещи. А готовить я научилась, когда вышла замуж. Да и сейчас я все чаще ловлю себя на том, что сама стала меньше времени проводить у плиты, а просто приладилась покупать в проверенном магазине разнообразные, аккуратные, мелко накрошенные салаты, аппетитный, пахнущий чесноком холодец, всяческое мясо и даже красивые торты (Боже, видели бы это мама и бабушка!). И шампунь нужен, чтобы его использовали, а не для красоты.

И самое важное начало пробиваться в моей одурманенной нелепыми обидами голове. Все-таки хотелось думать, что мы, две женщины, одинаково относимся к одному и тому же мужчине (я имела в виду, конечно, сына), и Сандра тоже любит его, как я, а две любви в данном случае лучше одной.

И намечалось решение ещё одной больной проблемы. Эта заветная книжечка с кулинарными рецептами, начинала которую ещё моя бабушка, на стареньких сшитых листах бумаги с надписью «Дебетъ» и «Кредитъ», продолжала мама, приклеивая в толстую конторскую тетрадь вырезки из журналов «Работница» и «Крестьянка» или рецепты понравившихся яств знакомых и родных с подписями «Торт тети Светы» или «Засол помидоров Людмилы», а заканчивала я советами из «Бурды» или «Fur Dich» и которую я не знала, кому оставить. Но кулинарные рецепты все-таки ждали свою новую молодую хозяйку. А вдруг малышке захочется сварганить дома что-нибудь вкусненькое для нашего мальчика?

А если она играет, например, на каком-нибудь музыкальном инструменте, то у нас будет не дуэт, а трио. И наверняка в компьютерах Сандра (почему Сандра? Ведь из ее пышного имени Александра можно выкроить что-нибудь поласковей - например, Алесенька или Сашенька) разбирается лучше меня. Кстати, почему Алесенька такая худенькая, а главное, бледная и с синяками под глазами? Может, они уже ждут моего внука или внучку? Да мало ли, какие мысли могут прийти во вспухшую, словно перестоявшееся тесто, голову?

И тут я засомневалась, может, перевод «мама в законе» вовсе не такой уж неправильный? Ведь первое слово все-таки «мама». Значит, я и должна вести себя, как мама. Ведь я всегда так хотела, чтобы у меня была ещё и девочка…