- Здравствуйте, я нашла ваше объявление в Интернете. Вы инструктор по вождению, я правильно попала?
- Да, правильно, я вас слушаю.
- Мне нужно вспомнить навыки, я давно не сидела за рулем, машина у меня своя.
- Я сейчас занят, к сожалению, но рекомендую Вам другого, он перезвонит.

Они договорились на понедельник, у нее был отпуск и всегда свободны полдня, пока сын в школе. Его звали Алексеем. Ей нужно было немного: чтобы не кричал и не насмехался, как муж. Как он решился выехать с ней сразу на шоссе, она не понимала, но видела, что человек ей доверяет, и боялась упасть в его глазах. Терпеливо напоминая ей про светофоры, он только чуть-чуть опирался рукой на панель. Но уже после она увидела, как он «притормаживал» ногой на пассажирском сиденье. Так делал и ее муж когда-то, но при этом он так орал, что она съеживалась и вцеплялась в руль, путая педали.

Он заставил ее отправиться на окружную дорогу, они так крутили и петляли на каждом занятии, что она под конец даже не пыталась ориентироваться. Они говорили, не болтали обо всем, а говорили на какие-то отдельные темы. Ей было трудно говорить, одновременно наблюдая за дорогой, и в первое время она больше слушала.
Придя домой после очередного занятия (следующее предполагалось только через неделю), она вдруг поняла, что скучает по нему.

К пятнице она поняла, что ей нужно его видеть, очень нужно, какие бы планы ни строила она на выходные.

За ту неделю, когда она вышла на работу, она вспоминала об Алексее только по вечерам. Она поражалась его спокойствию и жутко завидовала той, что рядом с ним, а может, и некому было завидовать, он говорил, что в разводе. Она привыкла, что вокруг нервные, измученные стрессами не то капризные дети, не то мужчины. С мужем они вместе не жили. Последнее время он слишком часто стал повышать голос, нервничать из-за каждого пустяка, а она за все эти годы просто устала его поддерживать. И как-то так оказалось, что лучше, если они разъедутся. Он работал рядом с домом родителей и ему лень ехать через весь город к ним. А ей вдруг стало так спокойно, что она испугалась, а потом привыкла.

К пятнице она поняла, что ей нужно его видеть, очень нужно, какие бы планы ни строила она на выходные. Они быстро договорились о встрече, а сынишке было оставлено два детских фильма для просмотра, чтобы не скучал.

Слова, слова… Они выскакивали так свободно, как будто она всю жизнь знала этого человека и не стеснялась говорить ни о чем.

- Обожаю начало Якиманки, здесь такая красота, а еще вон те купола слева виднеются…
- Надо же, - ответил он, - а я никогда их не замечал.

Она больше не пыталась запомнить, о чем они говорили. Это так сложно - одновременно вести машину, наслаждаться запоздавшим бабьим летом и при этом ни на секунду не выплеснуть тот пожар, который горит внутри. В этот раз она побежала к дому в слезах, отчаяние охватило так, что было больно. После слез отпустило, и она позвонила мужу.

Вечером, когда все закончилось, он странно смотрел на нее:
- Ты была такой много лет назад, что с тобой?

Должна ли она была признаться, что сейчас любила не его, возможно, именно это помогло бы? А что: скандал, развод и нет никакого огня внутри, о нем и думать забудешь, потому что оскорбленный муж сумел бы устроить ей такую баню, что она позабыла бы обо всем. Но она промолчала, муж ни в чем был виноват.

Утром супруг отчалил с любовью в глазах, она видела, но только сухо поцеловала на прощание, у нее оставалось два часа до встречи.

На светофоре она подтянулась к зеркалу и поправила челку.
- Женщина - и за рулем женщина, - заметил Алексей.
- А что, автомобильные знакомства очень даже имеют место быть, - ответила она.
- Особенно тот, на «камри», которого вы подрезали, он сигналил, как визжал, очень мечтал познакомиться, - засмеялся он.
- Уел, - улыбнулась она.

Должна ли она была признаться, что сейчас любила не его, возможно, именно это помогло бы?

Они подъехали к ее дому, он пожал ей руку и сказал «счастливо», а она смогла только буркнуть «спасибо» и «я позвоню, может быть».
- Конечно, - ответил он, - всегда пожалуйста.

Она выскочила, вбежала в подъезд и разрыдалась. Минут пять беззвучно плача, она кляла себя и обзывала, потом вытерла глаза, сын ждал, и надо было идти и как-то его развлекать.

С сынишкой она держалась, а вот вечером, когда он засыпал, все повторялось.
Так продолжалось много дней. На работе и вечером с сыном или мамой все было нормально, но стоило остаться наедине с мыслями, душили слезы. За рулем, когда она, проезжала там, где они катались, глаза опять заволакивало, и она перестала ездить, опасно.

За это время она перепробовала много способов успокоить себя: она представила всю жизнь с этим человеком и мысленно дошла до разрыва. Но потом в мыслях уже съездила с ним в Италию (они так и не собрались туда с мужем), прокатилась по побережью, поужинала с ним во всех симпатичных ресторанчиках и… ну да, не без того. Она уже родила ему сына… нет, лучше дочку, сын у него уже был.

Этот спокойный голос, это вечное такое интеллигентное, но убивающее «Вы».
- Вы, Вы, - она пробовала слово на вкус. - Вы-выть.

Да, хотелось выть, зарыться куда-нибудь в берлогу, в логово, или где там еще скрываются звери, и где никогда не спрятаться ей от этого резкого, поглощающего, убивающего, разрушающего чувства бессилия. Всплывали слова, мысли, жесты .Она опять видела солнце, бьющее в глаза на бульварах, на потрясающе золотых и ласковых, слышала тот спокойный голос, к которому хотелось прислушаться.

Она перебирала все молитвы и просила избавить ее от этого наваждения. Она молила Бога, чтобы у Алексея все было хорошо. Это помогало лучше всего, но только уснуть с облегчением, наутро все повторялось. Она всматривалась в цифры его телефона в поисках какой-то особой магии цифр, сама не понимая зачем. Но разве можно было объяснить в принципе этот бред, это глупое наваждение, которое с ней приключилось?

Однажды, когда она открыла в вагоне метро глаза на своей станции, то поняла, что глаза опять мокрые и тушь размазалась до черных кругов. «Для меня слезы уже не имеют никакой ценности», - подумала она. Да и жизнь в тот момент не имела никакой ценности. Ее толкали в метро, а она уже не огрызалась, как когда-то. Какой-то мужчина мчался так, что не заметил и сшиб ее к стене. Огромный синяк она увидела только вечером и с трудом вспомнила, откуда это.

- Все, не могу больше, я устала, Господи, как я устала, кто придумал, что любовь - это счастье.

Однажды она шагнула на дорогу, резко затормозила машина, разъяренный парень заорал на нее, что для идиоток построены переходы.

Вечером в ванной она снова рассматривала цифры его сотового номера.

- Все, не могу больше, я устала, Господи, как я устала, кто придумал, что любовь - это счастье. Тогда я хочу быть несчастной, такой же несчастной, как раньше, до встречи с ним. Пожалуйста, сжальтесь надо мной, силы небесные.

Она резко, боясь передумать, удалила из мобильного его номер.

- Я не хочу больше думать о нем, я не хочу больше знать его, я не хочу помнить о нем. Не видеть, не думать, не знать... - шептала она как заклинание. Через какое-то время она смогла забыться и уснуть.

Утром она проснулась с какой-то странной пустотой в душе, чего-то не хватало, но вот чего… Она прислушалась к себе, поцеловала спящего сына. Все было в порядке. Что-то на работе? Она даже зажмурилась, но ничего не вспомнила. Выйдя из дому, она подумала, как же надоело метро, может, все-таки сесть за руль, ну что тут такого страшного. Ведь она каталась с мужем, и он, несмотря на все, говорил, что нужна практика, и все получится. Ладно, надо все-таки потренироваться.

Через несколько дней была зарплата, и она решила, что можно позволить себе новый костюм, сегодня можно купить и подороже, порадовать себя. После работы, выйдя из метро, она не пошла к дому, а повернула к остановке троллейбуса.

- Нет, надо, надо за руль, срочно, - она дала себе обещание заняться этим немедленно.

На остановке перед ней тормознул большой джип, она точно определила, что это «тойота», но вот откуда она это знала, непонятно. На всякий случай она шарахнулась от автомобиля, чтобы дверью не прибили, да и мало ли что.

- Светлана, здравствуйте!

Из джипа вылез мужчина и направился к ней, она недоуменно смотрела на него, не узнавая.

- Вы что меня не узнаете? Это я, Алексей!
Он снял темные очки, но она все равно не поняла, кто это. Что-то было знакомое в жесте, которым он убрал очки в карман, но не более.

- Простите, пожалуйста, но Вы правда ошибаетесь, а это мой троллейбус, я очень спешу, - она вскочила в кабину.

- Я же катался с Вами, а Вы что же опять без машины, опять на общественном транспорте? А она, бедненькая, стоит и гниет в гараже, хозяйку ждет.
- Простите, - она чуть не плакала, - я не знаю Вас, и вы ошибаетесь, я не вожу машину, я училась правда, но давно, а потом за рулем сидела пару раз, ну куда мне за руль. Но я Вас не знаю, меня никто не учил. А моим инструктором был другой мужчина, он разбился потом, молодой совсем парень. Мы и экзамен сдавали на другом автомобиле.

Она не понимала, зачем все это ему говорила. У нее мелькнула мысль предложить ему с ней заняться вождением, раз уж он инструктор, но странность такого разговора и что-то еще, какое-то незнакомое чувство, остановили ее.

- Простите, пожалуйста, но Вы правда ошибаетесь, а это мой троллейбус, я очень спешу, - она вскочила в кабину.

Он в недоумении посмотрел вслед удаляющемуся троллейбусу, вспомнил, как она смотрела на него удивленными, испуганными глазами.
«Ну и актриса… Может, муж был рядом? Да не было вроде там никаких мужчин, а может, он в троллейбусе сидел», - размышлял он.

А она ехала и думала, откуда он знает про гараж и про машину, потом решила, что она не одна такая неумеха, а что она на кого-то похожа, она слышала не один раз в жизни. «Типическая такая», - расстраивалась она поначалу, а потом перестала.

Вечером она вползла уставшая с новым костюмом в пакете, но вещь уже почему-то не радовала. Хотя раньше она обожала погулять по магазинам и удачно прикупить вещицу.
Мама с сыном уехали на выходные в гости к родственникам за город, она осталась одна.

«Самое время», - подумала она. Зашла в Интернет, нашла нужный сайт, выбрала по фото мужчину очень солидного, с сединой.
- Здравствуйте, я по объявлению, мне нужен инструктор по вождению…