Порыв ветра ударил в лицо, и от неожиданности на глазах выступили слезы. Соня ахнула и тут же наглоталась придорожной пыли.

-Тьфу! Вот ведь,- девочка с досадой остановилась, спрыгнула с велосипеда и сплюнула. На зубах скрипел песок. Волосы в беспорядке рассыпались по плечам. На щеке царапина, результат знакомства с соседским котенком. «Та еще страшилина»,- с горечью подумала Соня. А ведь сегодня приедет отец. С женщиной, на которой собирается жениться.
-Ну и пусть, ну и пусть,- зло прошептала Сонька, ударив кулаком по рулю,- мне незачем производить впечатление на эту кикимору. Никого нет и не будет лучше моей мамочки.

Сонины родители развелись год назад, и их расставание причинило девочке ужасную боль. Сначала Сонька не хотела верить в очевидное. Ей казалось, папа просто много работает, поэтому так поздно возвращается. Она была так уверена в своем безупречном отце, что не замечала и не хотела замечать ни его странных отлучек, ни звонков, ни ореола женских духов, резко отличавшихся от маминых. Соня верила в него до конца, верила до последнего момента, пока родители не решили поговорить с ней как «со взрослой». Девочка хорошо помнила тот день, все как будто произошло лишь вчера. Отец вошел в ее комнату, бледный, растерянный. За его спиной маячила мама, заплаканная, с дрожащими губами.

-Дочка,- голос отца, обычно такой задорный и беспечный, звучал хрипло и уныло,- ты уже большая. Мы с мамой хотим тебе кое-что сказать.
Соня нахмурилась, перевела взгляд на маму, и ее сердце кольнуло нехорошее предчувствие.
-Дочка, я тебя очень люблю,- отец осекся, посмотрел на жену.- Мы с мамой тебя очень любим. Что бы ни случилось, ты навсегда останешься нашей маленькой принцессой, драгоценным даром. Я буду очень часто тебя навещать, дарить подарки,- он потрепал Соньку по волосам.

Слова превратились в смерч из иголочек-булавочек, пронзавших душу, и Соня не в силах выдержать боль громко ахнула, закрыв ладошками лицо.

Девочка застыла, глядя на него в упор. Мама попыталась улыбнуться, но вместо улыбки ее лицо исказила жалкая гримаса.
-…мы разводимся,- продолжал папа.- Я полюбил другую женщину, и мы с мамой решили не препятствовать…

Слова превратились в смерч из иголочек-булавочек, пронзавших душу, и Соня не в силах выдержать боль громко ахнула, закрыв ладошками лицо.

-Значит, это правда,- разрыдалась она.- Значит, правда, что ты нас бросаешь!

Отец хотел обнять дочку, но та вырвалась и глухим от слез и обиды голосом выпалила:
-Не нужны мне твои подарки, засунь их себе в… И сам ты мне не нужен!- и опрометью бросилась из комнаты.

Отец пытался звонить, искал встреч с дочерью. На его красивом, чуть тронутом морщинами лице, читались боль и отчаяние, но девочка была непреклонна.

-Марина,- как-то раз подслушала Соня разговор между супругами,- сделай, что-нибудь. Она и моя дочь тоже, я так ее люблю. Ты же понимаешь, ты должна понять.
-Не знаю, Андрей,- холодно роняла слова мама.- Ничего не обещаю. Я тебя простила, я тебя поняла, но вот Соня…

И Сонька не выдержала и заорала в параллельную трубку:
- Отстань от нас, придурок. Я никогда-никогда-никогда не буду с тобой общаться,- и бухнула с размаху трубку на рычаг.

Мама, испуганная такой вспышкой ярости, прибежала в комнату и долго утешала дочь. А потом обе тихо плакали, прижавшись друг к дружке.
-Как хорошо, доченька, что ты у меня есть,- всхлипывала мама, и Сонька, дрожа от нахлынувших эмоций, крепко обняла ее за шею.

И Сонька не выдержала и заорала в параллельную трубку:
- Отстань от нас, придурок.

На лето девочку отправили к бабушке по папиной линии. Пожилая женщина, обливаясь слезами, умоляла Сонькину маму отпустить к ней внучку.
-Она ни чем не виновата, Сонечка. Она так тебя любит, она и меня любит, но я не могу поехать. Если ты скажешь, что не хочешь, останешься в городе.
Хмурая и растрепанная, девочка была похожа на нахохлившегося воробышка. Она помолчала, взглянула на маму и кивнула, соглашаясь.

-Сонечка, лапушка,- бабушка убирала посуду в шкафчик.- хотела тебе кое-что сказать.
Соня подняла голову от книги и с любопытством посмотрела на пожилую женщину. Девочка гостила в деревне уже три недели, и за это время многое успела переосмыслить. Она стала спокойнее: атмосфера тихой, размеренной жизни благотворно сказывалась на ее психике.

-Ты не будешь сердиться? Твой папа узнал, что ты здесь, он хочет с тобой помириться. Спрашивает, можно ли ему приехать.
Сонька вспыхнула. Злые слова уже готовы были сорваться с языка, но она сдержалась. Лишь горечь сквозила в голосе девочки, когда она ответила:
-Пусть приезжает. Он, наверное, и швабру эту с собой взять хочет? Куда же без нее. Пусть берет.
Она встала, вышла из дома, схватила велосипед.
-Я кататься. К ужину вернусь,- буркнула Сонька опешившей бабуле.

Обида снова всколыхнулась в душе, но слепая ярость прошла, уступив место глубокой грусти. Сонька ехала по залитой солнцем проселочной дороге и вспоминала отца. Вот он обнимает ее, счастливую, после школьного представления, где она сыграла свою первую роль. Вот он бежит с ней наперегонки по парку. А вот он помогает ей с математикой, смешно морща лоб и сетуя, что забыл геометрию. А вот он поздравляет ее с днем рождения, кружит, кружит, и Сонька счастливо смеется, прижимаясь к его груди. Девочка улыбнулась своим воспоминаниям и подставила лицо ветру.

«Что бы ни происходило в моей жизни, никто никогда не будет стоять между нами - между тобой и мной.»

-Пусть катится эта бабища ко всем чертям, - Соня отплевывалась от скрипевшего на зубах песка. Светлые воспоминания омрачились неясной тенью разлучницы. Девочка села на обочину и, обняв колени руками, посмотрела в небо. Его безбрежная синева успокаивала, отвлекала от грустных мыслей, солнышко ласково касалось детского личика. В сердце по-прежнему давала о себе знать боль, но она уже не обжигала своим горячим дыханием и не рвала грудь на куски. Две половинки одного целого- мама и папа- окончательно отделились друг от друга в ее душе, доказав свою автономность. И душа, наконец, смирилась.

На горизонте показалось черное пятнышко, все увеличивавшееся по мере приближения к сидящей девочке. Средних лет мужчина остановил велосипед и легко спрыгнул рядом с Сонькой. Еще даже не взглянув на него, девочка побледнела, закусив дрожащие губы. Она сидела неподвижным изваянием, немым укором, и приехавший с тоской смотрел в серьезное личико.

-Моя драгоценность, - голос отца дрожал. - Я так по тебе скучал. Мне было так одиноко без тебя, так плохо. Я приехал один,- предупреждая невысказанный вопрос, ответил он.- Что бы ни происходило в моей жизни, никто никогда не будет стоять между нами - между тобой и мной. Никто и никогда. Мы ведь самые близкие люди…

-Папочка, - прошептала Сонька и бросилась в его объятия.